Новости
Специалисты международной комиссии ООН по расследованию нарушений в Украине объявили, что на данном этапе они не сделали вывода о наличии геноцида в стране.
«На данном этапе мы всё еще не пришли к выводу, что [в Украине] происходит геноцид», — так на вопрос журналистки «Радио Свобода» ответил председатель Независимой международной комиссии ООН по расследованию нарушений в Украине, бывший судья Европейского суда по правам человека Эрик Мёсе.
Это не первый раз, когда Мёсе озвучивает такую позицию. Аналогичным образом он высказывался в марте 2023-го, во время пресс-конфренции в Женеве.
«Мы прекрасно осознаем беспокойство и упреки относительно этого преступления. Поэтому мы исследуем это шаг за шагом. На данный момент мы не имеем достаточных имеющихся доказательств, которые бы соответствовали юридической квалификации, предусмотренной Конвенцией о геноциде. Вы помните, что это вопрос умысла — умысла преступников. Должна быть „потребность“ уничтожить определенную группу. И такое уничтожение, согласно Конвенции, должно быть физическим или биологическим. Это те жесткие условия [для признания геноцида], которые подтверждены судебной практикой», — отметил Эрик Мёсе.
Юристы международной правозащитной группы «Агора» в разговоре с The Insider ранее объяснили, почему обвинение в геноциде может вызвать трудности:
Многие в Украине хотят, чтобы предметом трибунала был геноцид. Но геноцид требует доказательств специфического умысла, их сложно получить. Геноцид — это целенаправленное полное или частичное уничтожение какой-либо национальной, расовой, религиозной группы. Геноцидом в рамках международной юстиции за последние 30 лет признавались только два случая: Сребреница (в России сейчас эту трагедию называют «постановкой» и «провокацией», хотя до 2008 года соглашались, что это геноцид) в Югославии и Руанда в 1994 году. В принципе нельзя исключить такого признания и в отношении российско-украинского конфликта, тем более, что он еще не окончен. Но добиться такого признания будет гораздо сложнее.
Опыт с российскими пропагандистами, которые годами накачивали россиян антиукраинской повесткой, как отмечали в «Агоре», позволяет рассуждать о геноциде и призывах к нему только гипотетически.
Печально знаменитое «Свободное радио и телевидение тысячи холмов» никогда не использовало прямые призывы к геноциду тутси — только эзопов язык — к тому же было коммерческим. В российско-украинском случае нет такой прямой связи между пропагандой и военными действиями и нет этой логики, потому что войну ведут военнослужащие, подчиняющиеся приказам своих командиров, а не радиоведущим.
Сюжет с российской пропагандой требует тщательного юридического анализа, потому что этот прецедент потом может быть использован против других журналистов, к примеру военкоров, говорят в «Агоре» и отмечают, что Международному уголовному суду (МУС) придется создавать прецедент.
Так например, пропагандистский канал RT оперативно приостановил сотрудничество со своим сотрудником Антоном Красовским после его слов о том, что украинских детей, считающих, что территория Украины оккупирована Россией, нужно «топить в реке или сжигать заживо». Глава Следственного комитета России даже поручил проверить эти высказывания на предмет разжигания розни, однако уголовному и административному преследованию Красовского подвергать не стали.
Впоследствии Красовский несмотря на странные извинения (он попросил прощения у тех, кто «обалдел» от его слов, а не у самих украинцев) заявил, что не изменил мнения о необходимости «топить и жечь украинских детей».