Мнения
Турецкая лира по отношению к доллару достигла рекордного минимума, с начала года упав на 18%. Ситуация на некоторых развивающихся рынках напоминает старт азиатского кризиса 1997-98 годов. Острые проблемы сконцентрированы в Аргентине и Турции. Но если у Аргентины уже сформировался образ «серийного банкрота», то ситуация в Турции – куда больший повод для беспокойства. Возможно, мир вступает уже в третью острую фазу глобального кризиса, причина которого – переизбыток долга, считает Александр Зотин, старший научный сотрудник Всероссийской академии внешней торговли.
Уроки истории
Сходство нынешней ситуации с кризисом двадцатилетней давности очевидно. В конце 1980-х и начале 1990-х многие восточноазиатские экономики росли очень быстро. Этот период называли «азиатским экономическим чудом». Страны добились быстрого подъема, используя инвестиционную модель роста, включающую в себя массовые инвестиции в производство, ориентацию на экспорт и опору на дешевую рабочую силу. Рост поддерживался фиксацией курса национальных валют к доллару. Отсутствие валютного риска из-за привязки курса к доллару и более высокие ставки делали размещение иностранного капитала выгодным. Многие азиатские банки набирали кредиты в долларах и инвестировали в местные активы, номинированные в национальных валютах.
На фоне дешевеющего доллара, доступного под низкий процент, система работала хорошо. Как только доллар стал дорожать, а ставка расти, начались сбои.
Весной 1997 года инвесторы начали избавляться от активов, номинированных в тайском бате. Таиланд продержался недолго и в июле вынужден был пойти на девальвацию. Как только Бангкок отказался от привязки к доллару, инвесторы поняли, что и другие «тигры» не выдержат, и начали продавать активы в Индонезии, Малайзии, Южной Корее и на Филиппинах. Бегство капитала и девальвация подкосили банковские системы этих стран: долги были номинированы в резко подорожавшем долларе, а активы — в подешевевших местных валютах.
Как тот самый кризис пришел в Россию в 1998-м, многие помнят до сих пор.
Что сейчас?
Развивающиеся страны отчасти усвоили уроки 1997-98. Сейчас мало кто привязывает свои валюты к доллару, поэтому притоки и оттоки капитала более сбалансированы. Во многих странах осуществлена макростабилизация – примеры высокой инфляции сейчас достаточно редки.
Однако не все благополучно. В развивающихся странах произошел рост внутреннего кредитования. Глобализация финансовых услуг, отчасти породившая ипотечный кризис в США и долговой кризис в еврозоне, проникла в 2000-х и на развивающиеся рынки, принеся с собой все те же «финансовые инновации». Масса населения, никогда прежде не имевшая легкого доступа к кредиту, получила его. Легкие кредиты стал получать и бизнес. В итоге Бразилия, Турция, ЮАР, Китай, Южная Корея и другие развивающиеся страны испытали настоящий кредитный бум (в некоторой степени это касается и России, но в меньшем масштабе).
После финансового кризиса 2008-2009 годов заемщики в развитых странах умерили свои аппетиты и отношение частного долга к ВВП немного сократилось, и после этого уже оставалось стабильным. А вот в развивающихся странах заемщики восприняли ультрамягкие кредитные условия (околонулевые ставки ФРС и ЕЦБ) как повод для резкого увеличения долга. Так, по данным BIS, в развитых странах долг частного корпоративного нефинансового сектора в период 2006-2016 составлял около 160% ВВП, а в развивающихся странах вырос за то же время со 106% ВВП до 137%.
Наращивание долга происходило в условиях падающего доллара – по данным BIS, 1% удешевления доллара сопровождался ростом долларовой задолженности за пределами США в 0,6 п.п. в квартал. Расплачиваться по долгам в дешевеющей валюте весело и приятно. Но как только это процесс развернулся в 2014-м, после того как Федеральная резервная система свернула политику количественного ослабления, долларовые заемщики по всему миру почувствовали себя хуже. Одновременно с этим рост ставки ФРС сделал долларовые заимствования более дорогими.
В этом контексте наиболее уязвимыми оказываются страны с дефицитом текущего счета платежного баланса, то есть вынужденные для покрытия этого дефицита полагаться на внешнее финансирование. Россия, у которой профицит текущего счета (сейчас ему помогают высокие цены на нефть), к этой группе риска не относится. Зато относятся, например, Турция, Бразилия, ЮАР, Мексика, Индия. Не говоря уже об Аргентине.
Стамбульский гамбит
Пока наиболее тревожная ситуация в Турции. Финансовые власти страны не в состоянии остановить падение лиры к доллару (с начала года девальвация составила уже 18%). На этой неделе лира упала до новых минимумов на фоне предупреждения Moody’s о росте рисков в банковском секторе страны и заявления президента Эрдогана о возможном вмешательстве правительства в политику центробанка. Высокая инфляция и, в особенности, резкий рост цен на топливо (падение лиры + рост цены на нефть) вызывают недовольство населения.
На 24 июня в стране назначены досрочные президентские и парламентские выборы: президент Эрдоган в апреле решил сдвинуть их аж на полтора года, видимо, понимая, что страна близка к масштабному кризису.
Но если экономическая ситуация пойдет вразнос, Эрдоган на президентских выборах впервые за свою политическую карьеру может сильно недобрать до привычного для него рейтинга выше 50% и, таким образом, дело может дойти до второго тура, что покажет его слабость на фоне жестких репрессий, захлестнувших страну после лета 2015-го.
Если же оппозиция одержит победу на выборах, то это будет чревато быстрым разворотом страны в сторону США, с которыми сейчас отношения крайне натянутые (как известно, скрывающегося в США клерикала Фетхуллаха Гюлена обвиняют в содействии попытке военного переворота летом 2015-го).
Пока говорить о полномасштабном кризисе развивающихся стран рано. Однако сценарий острого экономического, а может быть, и политического кризиса в Турции становится весьма реалистичным. Подобные риски стоят и перед другими развивающимися экономиками. В Мексике провал переговоров с США по соглашению о свободной торговле NAFTA может спровоцировать сценарий, близкий к турецкому (хотя уязвимость Мексики по многим параметрам меньше). И здесь тоже возможно перетекание экономических проблем в политическую сферу – там тоже на носу выборы президента и одним из фаворитов считается«мексиканский Трамп», популист Мануэль Обрадор.
Не все хорошо и в Индии, которая особенно сильно страдает от высоких цен на нефть из-за очень большой доли топлива в импорте (что оказывается хорошо для России, может быть весьма плохо для других развивающихся экономик).
Третья волна долгового кризиса, стартовавшего в 2008 году, если она состоится, будет отличаться от первых двух. Первая волна была кризисом финансовым (с проблемами в основном в банковском секторе развитых стран), вторая волна – кризисом суверенных заемщиков, когда отдельные европейские страны стали испытывать проблемы с рефинансированием долга, третья – валютным кризисом, накрывшим увлекшиеся заимствованиями в долларах развивающиеся рынки.
Пока Россия отчасти изолирована от этих процессов высокими ценами на нефть, но полагаться на то, что они останутся стабильными в сценарии серьезного кризиса развивающихся экономик, было бы опрометчиво.