Антифейк
Программа «Воскресное время» первого канала была посвящена возможным последствиям референдума о независимости Каталонии. Ведущий Валерий Фадеев поначалу справедливо заметил, что в изменении национальных границ нет ничего необычного, на протяжении истории это происходило постоянно, при создании ООН в ней было 50 государств, а сейчас 193. Но тут же ведущий сформулировал свою главную идею: «европейская либеральная идеология к этим процессам совершенно не приспособлена». По словам Фадеева, «Европа оказалась не в состоянии ничего противопоставить каталонскому сепаратизму, если, конечно, не брать в расчет испанские полицейские дубинки».
«Раз за разом одна за другой страны Европы со сложным этническим административным устройством начинают если не сыпаться как карточные домики, то, во всяком случае, испытывать очень серьезные дополнительные нагрузки. Мы это видим и на примере Великобритании, мы это видим, естественно, на примере Испании, Италии. Но я хотел бы подчеркнуть, что, скорее всего, этот процесс этими странами не ограничится. Ящик Пандоры открыт», — говорит в сюжете председатель Комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев.
И Фадеев тут же подхватывает: «Ящик Пандоры был открыт давно. Все началось еще в 1991 году, когда только что объединившаяся Германия настояла на признании независимости Словении и Хорватии». По его мысли, успешное обретение независимости двумя бывшими югославскими союзными республиками спровоцировало рост сепаратистских настроений по всей Европе.
В действительности сепаратистские конфликты задолго до 1991 года проблема эта сегодня стоит куда менее остро, чем несколько десятилетий назад.
На протяжении всей второй половины ХХ века продолжался конфликт в Северной Ирландии, где сторонники независимости устраивали многочисленные теракты, а в массовых уличных столкновениях погибли сотни человек с обеих сторон.
Другим регионом, где сепаратисты развязали террористическую войну, была испанская Страна Басков. С начала 1960-х годов члены баскской националистической организации ЭТА, требовавшей государственной независимости, убили больше 850 человек — чиновников, полицейских, политиков, в том числе премьер-министра Испании Луиса Карреро Бланко. Отметим, что конфликт начался во времена диктатуры генералиссимуса Франко, так что тогдашний испанский режим вряд ли кто-то может назвать либеральным.
Благодаря презираемой Фадеевым европейской либеральной политике в конце 1990-х–начале 2000-х годов оба кровавых конфликта удалось остановить. Правительства Великобритании и Испании смогли договориться с сепаратистами о прекращении насильственных акций. С тех пор в странах Евросоюза не было ни одного теракта, устроенного сепаратистами.
Сепаратистские идеи периодически возникают в разных странах Европы, но после распада Югославии и урегулирования североирландского и баскского конфликтов нигде не превращались в серьезную проблему. В 1993 году Чехословакия мирным путем разделилась на Чехию и Словакию; этот образец цивилизованного изменения государственных границ вошел в историю как «бархатный развод». В европейских странах существует немало сепаратистских партий, они участвуют в выборах, кое-где получают большинство в местных представительных органах. Так, в Италии «Лига Севера», выступающая за отделение наиболее экономически развитых регионов и создание независимого государства Падания со столицей в Милане, одно время входила в коалиционное правительство страны. В Шотландии в 2014 году состоялся референдум о независимости; 55,3% участников высказались против выхода из состава Соединенного Королевства. Во всех этих случаях обошлось без серьезных волнений и насилия.
В Конституции СССР была статья, гарантировавшая каждой союзной республике «право свободного выхода из СССР», но эта декларативная норма не была рассчитана на практическое применение: свободных выборов в стране не было, руководство республик фактически назначали в Москве, а сепаратистские движения жестко подавляли. Это не помешало СССР в конечном счете распасться на пятнадцать независимых государств. Россия в 1990-х годах также столкнулась с сепаратизмом и выбрала стратегию силового подавления; результат — две кровопролитные чеченские войны, серия терактов в российских городах и появление в составе страны региона, где российские законы действуют не в полной мере. Но о российском опыте Фадеев и автор сюжета Евгений Баранов не говорят ничего, их задача — критиковать либеральную Европу.
Глубину постигшего Европу кризиса и размах центробежных устремлений автор сюжета пытается проиллюстрировать с помощью эффектно раскрашенной в яркие цвета карты: «Вот как будет выглядеть карта Европы, если тенденция продолжится. Нет фактически ни одной европейской страны, которая в той или иной степени сейчас не рискует. От Силезии в Польше и Баварии в Германии, до Аландских островов в Финляндии. Бельгия, Франция, Великобритания. О Испании с Италией и говорить нечего».
В кадре карта появляется ненадолго, а присмотреться к ней стоит. В некоторых из отмеченных на ней регионов действительно существуют сильные сепаратистские настроения. Так, в Бельгии из-за разногласий между двумя региональными этническими группами — фламандцами и валлонами — в 2011–2012 годах в течение полутора лет не удавалось сформировать правительство (что, впрочем, не нанесло большого ущерба экономике страны и уровню жизни бельгийцев). В итальянской обрасти Венето в 2014 году прошел «электронный референдум», на котором идею независимости региона поддержали около 89% участников, причем организаторы утверждают, что явка составила около 63%.
Но на этой пестрой карте отмечены все точки, где существуют хоть какие-то сепаратистские движения, пусть даже маргинальные. Так, Англию (не Соединенное Королевство, а именно Англию!) изобразили разделенной на восемь государств, в ней даже Корнуолл разрезали пополам. В Швеции отметили как потенциальное новое государство южную провинцию Сконе, где сепаратистская «Партия Сконе» давно участвует в местных выборах, но в последние десять лет не может выиграть ни одного мандата. В лоскутное одеяло художники «Первого канала» превратили все страны Евросоюза, за исключением почему-то Дании, Португалии и Австрии, и лишь к Ирландии, наоборот, добавили Северную Ирландию. А изображая Украину, зачем-то вспомнили о давно ушедшей в небытие идее «Большой Новороссии», включавшей все приморские регионы и весь восток страны. И похоже, что единственным поводом для этих фантазий о «закате Европы» в жанре альтернативной истории оказались чрезмерно жесткие действия испанской полиции в Каталонии.