Новости
Правительство РФ ввело запрет на экспорт бензина и дизельного топлива с 21 сентября. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, отвечая на вопросы журналистов, отметил, что, согласно официальной позиции Кремля, эти ограничения не связаны с опасениями социального взрыва в стране.
Ранее первый замминистра энергетики России Павел Сорокин в интервью телеканалу «Россия-24» заявил, что запрет экспорта бензина и дизельного топлива введен бессрочно, а срок его действия будет зависеть от результатов и насыщения рынка. Он напомнил, что эта мера направлена на пресечение «серого экспорта» нефтепродуктов и насыщения внутреннего рынка. По словам Сорокина, недобросовестные участники рынка вывозили достаточно «ощутимый объем» топлива и в Минэнерго рассчитывают, что мера позволит создать даже его избыток.
Экономический аналитик, специалист по нефтегазовому рынку Михаил Крутихин в разговоре с The Insider выразил мнение, что это шаги к отказу России от рыночной экономики:
«Я думаю, эти меры не помогут ничего стабилизировать. Это шаги к отказу от рыночной экономики. Правительство само себе противоречит: утверждает, что ему нужны деньги, нужна валюта, но при этом ограничивает экспорт этой самой валюты. Потом говорит, что нужно понизить цены на внутреннем рынке, а потом два раза в год повышает акцизы на топливо. Намерение конфликтует с теми мерами, которые правительство предпринимает. Так что я думаю, все будет продолжаться: будут расти цены и будут перебои в снабжении.
После того как правительство решило сократить компенсацию нефтяным компаниям за работу на нефтяном рынке, то есть уполовинить размеры топливного демпфера, нефтяные компании поняли, что внутренний рынок перестал быть для них выгодным и они на нем только теряют. Мы это видим по попыткам продать топливо на бирже по ценам, которые возникли. Бензин АИ-95 стоит на бирже где-то 76 рублей за килограмм. В переводе на литр там чуть меньше, но это все равно гораздо больше, чем можно выручить по более-менее регулируемым ценам на АЗС. Для любых нефтяных компаний переработка и продажа нефти на внутреннем рынке перестанет быть привлекательными. Это чистый убыток.
Правительству нужны деньги, и они изъяли эти деньги у нефтяных компаний. После этого нефтяные компании пошли по другому пути: стали ставить свои нефтеперерабатывающие мощности на профилактику, на сезонное обслуживание, то есть меньше перерабатывать нефти внутри России. И они все больше и больше стараются экспортировать сырую нефть и нефтепродукты за границу. И вот такой результат: появился дефицит, сначала в южных регионах России, где военным нужно очень много топлива, а потом уже и в таких регионах, где есть нефтеперерабатывающий завод, например в Самарской области, хотя там три НПЗ „Роснефти“. Даже до Дальнего Востока докатились проблемы с топливом. Вышло то, что правительство могло бы предсказать, когда убирало компенсацию за работу на внутреннем рынке».
Крутихин считает, что временные ограничения приведут к расширению серых схем и уменьшению объемов переработки нефти внутри России:
«Больше топлива надо поставлять на российскую биржу. Если будут поставлять много топлива, то будут выдаваться квоты на экспорт нефтепродуктов. К чему это приведет? Будут расширяться схемы серого экспорта, например через Казахстан или другие сопредельные государства. Будут экспортировать те же объемы дизельного топлива. Бензина в 2022 году экспортировали всего 5 млн тонн по сравнению с 205 млн тонн дизеля. Пойдут вот эти серые схемы.
И второе: компании будут просто меньше перерабатывать нефти внутри России и отправлять за границу в увеличенных масштабах. Когда правительство объявляет, что экспорт нефти из России сокращен до конца года на 300 тысяч баррелей в сутки, это несколько не соответствует действительности, потому что отрегулировать объемы экспорта всех российских нефтяных компаний совершенно невозможно. Это очень трудно администрировать, и нефтяные компании этим пользуются и отправляют столько, сколько могут. Другое дело, что эти объемы экспорта сокращаются не потому, что нефтяным компаниям запретили экспортировать из-за солидарности с ОПЕК и ОПЕК+, а потому, что в России попросту сокращается добыча нефти».