Новости
Фото: Давид Френкель, «Медиазона»
Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга изменил блогеру Юрию Хованскому меру пресечения на запрет определенных действий. Об этом сообщил адвокат Александр Передрук из зала суда. Об изменении меры пресечения блогеру, которого обвиняют в оправдании терроризма, просило следствие. Пред заседанием суд получил письмо о том, что здание заминирован. Отправитель «BORTNIKOV» в нецензурных выражениях потребовал выпустить Хованского.
Обновлено 30.12.21: Хованскому продлили меру пресечения (в виде запрета определенных действий) до 8 февраля 2022 года. Суд также разрешил ему звонить родителям, живущим в Пензенской области, и связываться с адвокатами. До этого общаться с ними можно было только без телефона.
Ранее стало известно, что свидетелями по делу блогера стали три человека, якобы случайно услышавшие его песню в общественных местах в 2018 году. Двое из них раньше могли работать в МВД, а показания всех трех местами совпадают дословно. Все три протокола примерно наполовину состоят из одинаковых фраз и целых абзацев. Так, в начале допроса каждый из троих свидетелей сообщил: «Я являюсь активным пользователем интернета. Также я просматриваю видеоролики на YouTube».
Песню Хованского все трое описали дословно так: «Содержание песни было направлено на восхваление терроризма и террористических актов. Я помню, что в песне были строки про террористический акт в театре «Норд-Ост» с нецензурным восхищением данной трагедией. Также помню, что в песне были строки про убийства детей и спонсирование новых терактов».
Каждый из допрошенных якобы поинтересовался у человека, из телефона которого он услышал песню Хованского, «что он смотрит, кто этот певец и почему он позволяет себе петь такое». В каждом случае ответ звучал идентичным образом: «это онлайн-конференция в Skype — по сути прямая трансляция, а молодой человек — Юрий Хованский, популярный блогер на YouTube».
Адвокаты Хованского уверены, что дополнительные свидетели понадобились следствию, чтобы поддержать версию об исполнении песни в 2018-м, а не в 2012 году. Они отмечают, что следователь ошибся, возбудив дело за пределами сроков давности, и эта ошибка «стала триггером дальнейших нарушений».