Мнения
Владимир Путин говорит, что новый украинский президент Владимир Зеленский своими заявлениями еще ничего не испортил. Избиратели бывшего шоумена рассчитывают, что у него есть понимание того, как завершить войну. Сам Зеленский направляет на переговоры в Минск второго президента Украины Леонида Кучму и анонсирует существование некоего мирного плана, подробности которого пока что не раскрываются.
У тех, кто наблюдает за политикой со стороны, короткая память. Сейчас уже мало кто отдает себе отчет в том, что мы присутствуем при практически полном повторении событий пятилетней давности, когда президентом Украины был избран Петр Порошенко, сегодня изображаемый в Кремле чуть ли не как главный виновник продолжающегося противостояния соседних стран. Владимир Путин тогда уважительно отзывался о «Петре Алексеевиче» — именно так он называл нового коллегу (отчества Зеленского российский президент так и не запомнил, что тоже является важным номенклатурным индикатором для каждого, кто следит за кремлевскими настроениями). Избиратели Порошенко были убеждены в том, что избрание главой государства относительно умеренного — на фоне лидеров партий Майдана — политика с хорошими связями в России поможет прекратить войну и восстановить территориальную целостность. Сам Порошенко был искренне убежден в том, что партнеры по урегулированию — и Путин, разумеется, тоже — только и ждут его мирного плана. Да, и Кучму первым послал в Минск именно Порошенко, тут мы тоже наблюдаем практически полное совпадение действий. И совпадение ожиданий избирателей — ведь избиратели Порошенко в 2014 году и избиратели Зеленского в 2019 году — это нередко одни и те же люди, так ничего не понявшие ни о себе, ни о собственной стране, ни о России за прошедшие пять лет. И обреченные на такое же непонимание и на такие же ошибки уже на следующих выборах — парламентских или президентских, не имеет ровно никакого значения.
Избиратели Порошенко в 2014 году и Зеленского в 2019 — это нередко одни и те же люди, так ничего не понявшие ни о себе, ни о стране, ни о России
Я пошел бы дальше, гораздо дальше и предложил бы проследить одну очень простую закономерность новейшей политической истории Украины. Украинцы постоянно избирают своим президентом человека, который, по их мнению, сможет лучше договориться с Москвой, а потом в этих его возможностях разочаровываются и сами граждане, и Кремль. Так было в 1991 году, когда на первых в истории президентских выборах бывший секретарь ЦК компартии Украины Леонид Кравчук уверенно обошел лидера Народного Руха Вячеслава Чорновила. Однако к 1994 году Кравчук уже воспринимался в Москве чуть ли не как «националист», и Кремль сделал ставку на бывшего директора "Южмаша" Леонида Кучму. А потом десять лет с помощью давления, спецопераций и посулов занимался укрощением победителя, предпочитавшего «колебаться» между Москвой и Западом.
А после Кучмы ставка была сделана на бывшего уголовника Виктора Януковича — уж он-то не должен был подвести, но в 2004 году благодаря Майдану к власти приходит не Янукович, а бывший банкир Виктор Ющенко — это как раз тот случай, когда выбор был сделан явно не в пользу кандидата, которого хотела видеть Россия. При этом Ющенко, между прочим, свой первый визит совершил именно в Москву, пытался договариваться, но тщетно. Там ждали своего дорогого Януковича — а когда дождались, когда украинцы в 2010 году исправили свою «ошибку», новый президент внезапно стал сторонником ассоциации с Евросоюзом и для того, чтобы вернуть лучшего друга в стойло, понадобились кардинальные меры воздействия. Резкий крен Януковича в сторону от ассоциации спровоцировал новый Майдан, бегство отставного рецидивиста, Крым, войну и избрание Порошенко, на дипломатические способности которого была вся надежда. А когда война за пять лет не завершилась и перспективы восстановления территориальной целостности страны в обозримом будущем перестали просматриваться, украинцы проголосовали за Зеленского, утверждавшего, что для окончания военных действий «нужно просто перестать стрелять». И в первые же дни его президентства получили артиллерийские обстрелы украинских позиций со стороны оккупированных территорий Донбасса.
Война за пять лет не завершилась, перспективы восстановления целостности страны перестали просматриваться, и украинцы проголосовали за Зеленского
И мне, конечно, интересно, когда придет понимание того, что механизм российско-украинских отношений работает иначе, чем его себе представляют Путин, Зеленский (или любой другой украинский президент) и обычный украинский избиратель. Для Путина — да и для многих соотечественников Путина — никакой Украины, конечно же, нет, а есть «один народ», мятежная территория, большинство жителей которой хочет быть вместе с братьями (а с кем еще?), но исполнению этого естественного желания мешают Госдеп и кучка местных националистов. И, конечно, когда президент, которого избирают для того, чтобы он дружил и договаривался с братьями об общем будущем, идет на поводу Госдепа и кучки, он предатель. Этот пока еще ничего не испортил, все испортили предыдущие.
Для обычного украинского избирателя — и в этом смысле далекий от политики Зеленский, между прочим, такой же избиратель — Россия просто соседняя страна с понятными людьми. Страна, с которой лучше дружить, чем ссориться, и уж точно не нужно воевать. Этот избиратель искренне уверен, что с Россией можно как-то договориться и сосуществовать — Путин же не маньяк, как сказал недавно бизнес-партнер Зеленского Борис Шефир. Но этому избирателю в голову не приходит, что для Путина Украина не Украина и Беларусь не Беларусь, а просто российские области. Он в самом деле не понимает, зачем Путину — и россиянам в целом — Крым. Почему нельзя просто жить и дружить, да еще и зарабатывать?
И это глубокое различие в менталитете власти — и народа — с явно выраженным государственническим, имперским сознанием и власти — и народа — с очевидным постколониальным, анархичным, практически бытовым представлением о государстве, делает любые российско-украинские договоренности недостижимыми, в лучшем случае — недолговременными. Русские и украинцы могли ужиться в одной империи, в двух «братских советских республиках», но как два государства они в обозримой исторической перспективе ужиться просто неспособны. И при этом оба народа — и обе элиты — не могут этого осознать. Понимание этого простого факта есть разве что у той самой «кучки националистов», которую в России привыкли винить во всех бедах Украины, и у немногочисленных российских демократов, которых можно пересчитать на пальцах одной руки, потому что прочие российские демократы продолжают считать Украину улучшенным вариантом России. Больше свободы, меньше раболепия, борщ, вареники с вишнями — но мы же один народ!
Больше свободы, меньше раболепия, борщ, вареники с вишнями — но мы же один народ!
Парадокс ситуации состоит в том, что постоянное желание России запихнуть украинский фарш обратно в имперскую мясорубку превращает готовых к дружбе — и даже к коллаборации — украинцев и уж тем более избранного ими президента в союзника «кучки националистов». Но при этом понимание того, почему не удается договориться с Кремлем, так и не достигается. И поскольку президент в своем стремлении защитить суверенитет страны обычно заходит дальше, чем хотел бы его избиратель, он немедленно начинает восприниматься как «националист», и избиратель начинает оглядываться в поисках кого-то более умеренного. Ну а если президент готов сдавать суверенитет — как Янукович, — то избиратель, который не хочет такой капитуляции, выходит на улицу, а избиратель, которому все равно, остается дома. И что в таком случае делать президенту? И нужно ли после этого удивляться, что все украинские президенты, за исключением отчаянно лавировавшего Кучмы, — президенты одного срока?
Так и будет продолжаться в обозримом будущем, пока в России не выработается «привычка» к отдельной Украине, как к отдельной Польше или Финляндии, и пока сама Украина не станет самодостаточным государством без чужого языка, культурного влияния и исторических стереотипов. Для того чтобы решить украинскую проблему сегодня, Россия должна либо оккупировать всю ее территорию — по крайней мере до Збруча, либо оставить в покое всю ее территорию — но так как ни того, ни другого Россия сделать не в состоянии, ее имперские конвульсии будут еще долго резонировать с судорогами становления Украинского государства.
Виталий Портников