После теплого приема, оказанного Путиным Марин Ле Пен, французские официальные лица встревожены возможным российским вмешательством в кампанию, пишет в The Guardian Натали Нугеред. The Insider предлагает полный перевод статьи.
Золотые купола недавно построенного православного Свято-Троицкого собора — одного из зарубежных проектов Владимира Путина — возвышаются неподалеку от Елисейского дворца, резиденции президента Франции.
Собор, который парижане прозвали «Сен-Владимир» или «собор Путина», — символ многочисленных связей с Россией, которые давно культивирует французская элита и которые Кремль активно старается использовать накануне президентских выборов.
Франция — важная цель для российской «мягкой силы» и сетей влияния. Эта страна — ключевая опора Евросоюза и важный член НАТО, и в ней же действует крупнейшая в Европе ультраправая партия — «Национальный фронт», лидер которого Марин Ле Пен, как ожидается, выйдет во второй тур президентских выборов, запланированный на 7 мая; она получала финансирование из России.
В марте, всего за месяц до первого тура выборов, Ле Пен предприняла необычный шаг: она отправилась в Москву и встретилась там с Путиным, чтобы повысить свою международную значимость и продемонстрировать свою близость к взглядам на мир президента России, включая его крайнюю враждебность по отношению к Евросоюзу и представления от «цивилизационном столкновении» с радикальным исламом. Впрочем, она не единственный кандидат, который выступает за более теплые отношения с Кремлем; во Франции существуют некоторые симпатии к кремлевскому авторитарному лидеру.
Помимо Ле Пен, еще двое или трое основных кандидатов на крайне непредсказуемых французских выборах придерживаются более или менее прокремлевской линии. Они критиковали западные санкции, введенные из-за действий России в Украине, и демонстрировали понимание, если не откровенную поддержку вмешательства России в военные действия в Сирии. Это кандидат от правого мейнстрима Франсуа Фийон и ультралевый популист Жан-Люк Меланшон, который в последнее время занимает все более высокие места в опросах населения.
Из всех кандидатов с серьезными шансами выйти во второй тур и переехать в Елисейский дворец лишь один критикует режим Путина и его внешнюю политику, и в результате он стал основной мишенью нападок кремлевских СМИ и троллей. Это Эмманюэль Макрон, 39-летний центрист, бывший министр экономики. Его предвыборная платформа включает усиление Евросоюза через дальнейшую интеграцию; в этом он союзник канцлера Германии Ангелы Меркель, которая представляет существенное препятствие для амбиций Путина в Европе.
В начале этого года избирательный штаб Макрона публично обвинил Путина в попытке дискредитировать кандидата с помощью фейковых новостей, распространяемых кремлевскими медиа, такими, как RT и Sputnik, в том числе и слухов о его интимной жизни. Это произошло вскоре после того, как Джулиан Ассанж сказал российской газете «Известия», что WikiLeaks скоро «подольет масла в огонь французских президентских выборов», — это заявление RT и Sputnik интерпретировали как удар по Макрону. При этом пропутинские СМИ во Франции активно расточают похвалы Ле Пен, Фийону, а в последнее время и Меланшону.
Российское вмешательство в выборы остается горячей политической темой в США, много говорят и о российских усилиях по поддержке Brexit, а также евроскептических партий в Нидерландах и Германии. Но именно Францию сейчас многие считают ключевой страной, где Россия стратегически заинтересована в поддержке антилиберальных сил и стремится вбить клинья между западными демократическими государствами.
Парадоксальным образом, во Франции эта проблема в предвыборных спорах привлекает довольно мало внимания. Финансовые скандалы и вопрос о честности политиков занимают французов куда больше, а международные дела в основном остаются на периферии дискуссий.
Впрочем, есть несколько исключений. Одно из них возникло на прошлой неделе, после смертоносной химической атаки на севере Сирии, за которой последовал удар американских ракет по сирийскому военному аэродрому. Социалистическое правительство Франции уже давно осуждает политику России, причастной к зверствам, совершаемым режимом Асада в Сирии. Фийон, напротив, постоянно отказывался возлагать какую-либо ответственность на Путина и настаивал на том, что путь вперед лежит через «переговоры с Россией». Он считает, что Франция должна заключить с Путиным союз против «Исламского государства». Но, возможно, из-за реакции общества на чудовищную химическую атаку он отступил от заявлений, которые не раз делал в прошлом году, когда называл Асада бастионом в войне против джихадизма.
Подобное же благодушие демонстрировал и Меланшон: он никогда не обличал военные преступления Асада и России в Сирии. С линией Москвы в отношении Украины он тоже в основном согласен. В прошлом месяце он предложил организовать международную конференцию с участием России, чтобы «обсудить границы Европы», — это эхо давнего российского предложения, которое Запад пока последовательно отвергает.
Фийон говорил об аннексии Крыма как о «самоопределении». Идея изменения архитектуры Европы хорошо сочетается и с обещанием Ле Пен вывести Францию из военных структур НАТО и провести референдум о членстве в Евросоюзе.
Росcию снова стали упоминать в связи c президентской кампанией несколько недель назад, когда газета Canard Enchaîné написала, что Фийон в 2015 году, когда он был депутатом парламента, получил от ливанского бизнесмена €50,000 за организацию его встречи с Путиным. Фийон отрицает свою причастность к любым правонарушениям, а также любые финансовые связи с Москвой.
Франция в культурном плане отличается от других крупных европейских демократий в том, что касается отношений с Россией. В отличие от США или Великобритании, часть французского политического класса романтически относится к воспоминаниям об исторических связях с Москвой — о франко-российском альянсе 1892–1917 годов, о сближении де Голля с СССР в 1967 году.
В послевоенной Франции коммунисты были серьезной политической силой, достаточно сильны и антиамериканские настроения. А недавний политический поворот Франции вправо, рост популизма, а также последствия террористических атак и антимусульманская риторика привели к распространению взглядов, согласно которым путинская Россия рассматривается как неизбежный партнер, если не модель для создания нового «многополярного» миропорядка. Крайне правые идеологически близки к Путину с его авторитаризмом и защитой ультраконсервативных христианских ценностей. Крайне левые видят в нем нужного им союзника против американской гегемонии.
Однако опросы общественного мнения показывают, что репрессивный режим Путина крайне непопулярен во французском обществе, несмотря на интенсивное лоббирование в культурных, политических и деловых кругах, к которому привлекли внимание два недавно вышедших исследования — «Русская Франция: расследование о сетях Путина» Николя Энена и «Сети Кремля во Франции» Сесиль Вессье. Эти сети часто работают в тесном сотрудничестве с российским посольством, а также с «Российским духовным центром», открывшимся рядом со Свято-Троицким собором.
Тень России нависла над приближающимися выборами. Государственные органы бдительно следят за признаками российского вмешательства в кампанию. Избирательная комиссия выпустила предупреждение о российской дезинформации <в начале апреля агентство Sputnik распространило ложное сообщение о том, что в президентской гонке лидирует Фийон. — The Insider>. Были приняты меры по укреплению кибербезопасности — такие же, как и в Германии. Разведслужбы сдежали публичные заявления об опасности иностранного вмешательства. В феврале министр иностранных дел Франции осудил российские кибератаки и «вмешательство во французскую демократическую жизнь», назвав их неприемлемыми.
На недавней встрече министров иностранных дел стран НАТО французский министр заявил, что Россия — «угроза, но не враг». Французам, живущим за рубежом, объявили, что они не смогут голосовать через интернет, им придется воспользоваться бумажными бюллетенями; подобную же меру приняли в этом году и власти Нидерландов.
Когда Путин встречался с Ле Пен, он приветствовал лидера крайне правых как представительницу «быстро развивающегося спектра европейских политических сил». За тем, повлияет ли это на исход выборов во Франции, будут пристально следить на всем континенте. И в Москве тоже.