26 апреля в Нью-Йорке завершился процесс по делу Анны Сорокиной, известной всему миру под фамилией Делви. Девушку признали виновной в хищении $275 тысяч, ей грозит до 15 лет тюрьмы, приговор будет оглашен 9 мая. История русской эмигрантки, фейковой «немецкой наследницы» прогремела на весь мир. Делви заставила международную элиту поверить в наличие у нее многомиллионного состояния. В течение нескольких лет она налево и направо раздавала наличные, жила в лучших отелях, ела в изысканных ресторанах, летала на частных самолетах — и все это на заемные или украденные деньги. До определенного момента никто ничего не подозревал — «возможно, у нее столько денег, что она просто потеряла им счет». В планах у Анны было осуществить грандиозный проект частного арт-клуба, который требовал около $50 млн вложений.
Внимание СМИ к этой истории изначально привлекла колонка подруги Анны, бывшего фоторедактора Vanity Fair Рэйчел Уильямс — Делви пригласила ее в Марокко, обещая оплатить дорогостоящий отдых, но в итоге Уильямс пришлось выложить $62000 с рабочей кредитной карты. Затем журнал New York Magazine провел полноценное расследование и восстановил всю историю Делви, найдя ее родственников, поговорив с десятками ее друзей и знакомых, а также встретившись в тюрьме с самой Анной. Считает ли Анна себя виновной, каким образом она столько лет держалась на плаву и при чем здесь «Волк с Уолл-стрит» — читайте в полном переводе статьи от The Insider.
Upd: 9 мая суд вынес Сорокиной приговор — от 4 до 12 лет тюрьмы. По законам штата Нью-Йорк, при вынесении приговора указывается двойной срок наказания по схеме «минимум — максимум». После того, как Сорокина отсидит четыре года, специальная комиссия, назначенная губернатором штата, будет решать вопрос о ее возможном освобождении. Также девушка должна выплатить $199 тысяч компенсации и штраф в $24 тысячи.
Все началось с денег, как это обычно и бывает в Нью-Йорке. Хрустящая стодолларовая банкнота скользнула на стойку консьержки. Дело было в новом фешенебельном бутик-отеле 11 Howard в Сохо. Подняв взгляд, 25-летняя консьержка Неффатари Дэвис с удивлением отметила, что щедрые чаевые исходят от молодой девушки ее возраста. У нее были пухлые губы и лицо «сердечком», обрамленное дикой копной рыжих волос. На девушке были солнцезащитные очки с до нелепого толстой оправой, в которых Нефф, будучи начинающим кинооператором с внимательным к деталям глазом, узнала Celine. «Мне нужна лучшая еда в Сохо», — сказала девушка с акцентом, похожим на европейский.
«Как вас зовут?» — спросила Нефф после того, как незнакомка отвергла предложенные Carbone и Mercer Kitchen, остановив свой выбор на Butcher's Daughter.
«Анна Делви, — ответила юная леди. — Я останавливаюсь у вас на месяц». Это также удивило консьержку, так как обычно на столь долгий срок задерживались лишь знаменитости. Но проверка в системе подтвердила: у Делви был забронирован Howard Deluxe, один из среднеуровневых номеров отеля за $400 в сутки. Керамические скульптуры на стенах, огромные окна с видом на бурлящие жизнью улицы Сохо. Это было 18 февраля 2017 года.
«Спасибо, — сказала Делви. — Еще увидимся».
«Еще увидимся» оказалось обещанием. В течение последующих нескольких недель Делви часто спрашивала у Нефф совета, каждый раз благодаря за ответы стодолларовыми купюрами. Под скучающим взглядом Делви консьержка разглагольствовала о том, что в баре Mr. Purple теперь все стерильно, а Vandal — для хипстеров. В какой-то момент Нефф поняла, что Делви и без нее знает все классные места — более того, она знает имена барменов, официантов и владельцев заведений. «Этой гостье не нужна моя помощь, — осознала она, — ей нужно мое время».
Она сталкивалась с этим не впервые. Нефф, уроженка Вашингтона с щербинкой, пышными волосами и большими, будто с картин Маргарет Кин, глазами, с самого начала работы в отеле периодически выполняла роль психотерапевта для самых разных гостей — мужья, изменяющие женам, жены, уходящие от мужей. «Ты просто сидишь и слушаешь, потому что такова твоя консьержская жизнь», — вспоминала она недавно, сидя в кофейне рядом с ее квартирой в Краун-Хайтс.
Обычно все эти гости как появлялись, так и исчезали. Но февраль сменился мартом, а Анна Делви продолжала появляться. Она прихватывала с собой еду или бокал экстра сухого белого вина и подсаживалась к Нефф поболтать. Многих сотрудников отеля Делви ужасно раздражала. Ее манеры оставляли желать лучшего даже для богачки: слов «пожалуйста» и «спасибо» в ее словаре не было. Кроме того, она часто выдавала что-то «классистское», отмечает консьержка. «Что, сучки, вы на мели?» — как-то спросила она у Нефф и еще одной сотрудницы отеля.
Но Нефф не принимала это за грубость. Делви казалась ей старомодной принцессой, которую похитили из древнего европейского замка и выкинули в современный мир. Однако сама девушка утверждала, что она из современной немецкой семьи, и ее отец владеет бизнесом по производству солнечных батарей. Несмотря на свою непритязательную фигуру — «будто фройляйн из фильма „Звуки музыки“», как описывал ее позже один знакомый — Анна Делви быстро зарекомендовала себя как одна из самых щедрых постоялиц отеля. «Люди дрались за возможность донести ее вещи до номера, — вспоминает Нефф. — Дрались, потому что знали, что получат $100 на чай». Со временем Делви все больше и больше осваивалась в отеле, разгуливая в прозрачных леггинсах Alexander Wang или в банном халате. «Она заправляла этим местом, — заключает Нефф. — Видели, как Рианна разгуливает с бокалами вина в руке? Так же делала и Делви».
Анна готовилась к открытию собственного бизнеса — арт-клуба по типу Soho House с локациями в Лос-Анджелесе, Лондоне, Гонконге и Дубае. Нефф фактически стала ее секретарем, организовывая бизнес-ланчи и ужины в заведениях класса Seamore’s и собственном ресторане отеля Le Coucou. «Вот, чем занимаются богачи — едят», — отметила Нефф. Когда консьержка была занята, Анна начинала показно выкладывать на стойку купюры, одну за другой. «Анна, перед тобой очередь из восьми гостей», — говорила ей Нефф, но девушка продолжала. И хотя Нефф уже начала относиться к Делви не как к обычному постояльцу отеля, а как к подруге, настоящей подруге, она никогда не отказывалась от денег. «Довольно эгоистично с моей стороны, — признала консьержка. — Но... да».
Сложно ее обвинить. Это Манхэттен 21 века, и деньги имеют большую власть, чем когда-либо. Редко можно найти человека, который, получив дополнительный неожиданный источник наличности, откажется от него. Конечно, эти деньги спускаются на ниточке, заметить которую удается не всегда. Как кошка бросается за привязанным бантиком, в итоге обнаруживая, что он только отодвинулся дальше. Но в конечном счете все достигают своей цели, потому что денег не бывает «достаточно».
В течение внушительного отрезка времени немалая часть циркулирующей в Нью-Йорке налички поступала от Анны Делви. «Она платила всем — $100 на чай таксистам в Uber! А еда... Она ни разу не позволила мне притронуться к моей кредитке», — вспоминает Нефф.
Делви тратила деньги так, будто поскорее хотела от них избавиться. Ее комната была забита пакетами из Acne и Supreme, а между деловыми встречами она то и дело звала Нефф на массажи, криотерапию, маникюр (по словам Нефф, Анна предпочитала «светло-розовый, а-ля Уэс Андерсон, лак»). Однажды она притащила Нефф к личному тренеру / лайф-коучу, на которую она наткнулась в интернете. Изящная, похожая на Опру Уинфри дама без возраста консультировала звезд уровня Дакоты Джонсон.
«Прекрати сутулиться, — говорила Анне коуч. — Плечи назад, пупок к позвоночнику. Ты яркая женщина, ты хочешь быть бизнес-вуман. Ты по определению должна быть сильной». Пока Нефф пыхтела в сторонке, Анна купила абонемент на эти сессии. Девушка отдала за него $4500. Наличкой.
Парень Нефф не понимал, почему она проводит столько времени с этой странной девушкой с работы. Анна не понимала, зачем Нефф парень. «Но он богат, – протестовала Нефф. — Он обещал профинансировать мой дебютный фильм». «Брось его, — советовала Анна. — У меня больше денег. Я профинансирую твой фильм».
Нефф бросила парня. Конечно, не из-за обещания Анны, хотя у нее не было причин сомневаться в ее словах. Как выяснилось, ее новая подруга принадлежала к огромному блестящему социальному кругу. «Анна знала всех», — отмечает Нефф. По вечерам она организовывала огромные ужины в Le Coucou, где собирались гендиректоры, люди искусства, спортсмены и знаменитости. На одном из таких приемов Нефф обнаружила себя сидящей рядом с кумиром своего детства Маколеем Калкиным. «Ситуация была неловкой, — признается она, — он сидел прямо передо мной, и мне хотелось засыпать его вопросами, а они вели чисто дружеский диалог. Поэтому я не могла встрять со своим „А ты правда крестный детей Майкла Джексона?“»
Несмотря на то, что образ жизни Делви, видимо, был кочевым, Анна давно крутилась в нью-йоркской тусовке. «Она была на всех лучших вечеринках», — говорит маркетинговый директор Томми Салех, познакомившийся с девушкой в Le Baron в Париже на Неделе моды-2013. Делви проходила стажировку в гламурном европейском журнале Purple и была на короткой ноге с его главным редактором Оливье Замом и одним из главных мировых тусовщиков — владельцем Le Baron Андре Сараймой. «Это двое из двух сотен человек, которых ты видишь повсюду», — отмечает Салех. Chilterns и Loulou’s в Лондоне, The Crow's Nest в Монтоке, Paul’s Baby Grand и отель Bowery, Frieze, Коачелла, Арт-Базель. «Она просто представилась, была очень милой и вежливой, а потом мы внезапно начали тусить вместе», — вспоминает Салех.
Скоро Анна тоже была повсюду. «Она умудрялась появляться во всех правильных местах, — отмечает ее знакомый, встретивший девушку в 2015-м в Берлине на вечеринке одного олигарха. — На ней всегда была лучшая одежда — Balenciaga, Alaïa — и кто-то рассказывал, что она прилетела на частном самолете». Было непонятно, откуда родом Делви: она всем говорила, что из Кельна, но ее немецкий оставлял желать лучшего. Также никто не знал источник ее богатства. Но ее ситуация не была уникальной: «В тусовке так много детей с трастовыми фондами, — иронизирует Салех. — Все — твои лучшие друзья, и ты ничего ни о ком не знаешь».
Галерист Pace представил Делви Майклу Сюйфу Хуану — чрезвычайно молодому и модному коллекционеру и основателю музея M Woods в Пекине. Анна предложила вместе поехать на Венецианскую биеннале. Майклу показалось «немного странным», что Делви попросила его купить билеты на самолет и забронировать отель на его кредитку. «Но я тогда подумал: „Ну и ладно“», — вспоминает коллекционер. Также ему показалось странным, что Делви везде расплачивалась наличными, а когда они вернулись из Венеции, видимо, забыла, что обещала отдать долг. «Я потратил не так много — две-три тысячи долларов», — уточняет Хуан. Через какое-то время он и сам забыл об этом.
Когда ты сверхбогат, можно быть забывчивым в таких вещах. Возможно, поэтому никто не обращал особого внимания на ситуации, в которых Анна вела себя странно для богатого человека. Звонила подруге с просьбой оплатить такси из аэропорта по ее кредитке; просилась к кому-то переночевать на диване; въезжала в чью-то квартиру, по умолчанию обещая заплатить за аренду, а потом... не делала этого. Возможно, у нее было столько денег, что она потеряла им счет.
В следующем январе Анна наняла пиар-агентство для организации вечеринки в честь дня рождения в одном из любимых ресторанов — Sadelle's в Сохо. «Там была куча крутых, успешных людей», — вспоминает Хуан. Его не слишком заботил долг за венецианскую поездку — до тех пор, пока сотрудники вышеупомянутого Sadelle's не связались с ним, увидев их с Анной совместное фото в Instagram. «У вас есть ее контактные данные? Она не оплатила счет». «О господи, — подумал Майкл. — Она же нелегалка».
Пока Анна разъезжала по всему земному шару, ходили лишь слухи о том, откуда у нее деньги — никого это особо не волновало, пока счета были оплачены.
View this post on Instagram
Afternoon Bellinis #VENICE ? with @michaelxufuhuang
A post shared by Anna Delvey (@theannadelvey) on
«Мне казалось, она из богатой семьи», — говорит Джейма Кардозо, одна из владелиц ресторана Surf Lodge в Монтоке. Один друг Делви был уверен, что отец Анны — дипломат в России. Но другой утверждал, что ее отец — гигант в нефтепромышленности. «Насколько я знаю, она из той самой семьи Делви, которая владеет огромной коллекцией антиквариата в Германии», — отмечает другой знакомый, гендиректор крупной технологической компании (какую «ту самую» немецкую семью он имеет в виду, непонятно). Этот гендиректор познакомился с Анной через ее парня, с которым она какое-то время встречалась. Парень был футурологом на Ted Talks с профайлом на The New Yorker. В течение двух лет они были чем-то вроде команды, то и дело появляясь в популярных среди путешествующих богачей местах. Они жили в модных отелях и устраивали роскошные ужины, где «футуролог» продвигал свое приложение, а Делви рассказывала о частном клубе, который она хотела открыть, как только ей исполнится 25 и трастовый фонд перейдет в ее владение.
Это было в 2016-м. Приложение «футуролога» так и не запустилось, и он переехал в ОАЭ, а Делви отправилась в Нью-Йорк с целью открыть тот арт-клуб. Она жаловалась Марку Кремерсу, лондонскому арт-директору, который помогал ей с брендированием, что название, которое она хочет дать клубу — «Фонд Анны Делви» (the Anna Delvey Foundation, ADF) — «чересчур нарциссическое».
Анна и архитектор Рон Кастеллано, ее друг времен работы в Purple, присмотрели здание в Нижнем Ист-Сайде (район Манхэттена — прим. ред.), но выяснилось, что оно находится слишком близко к школе, поэтому получить здесь лицензию на продажу алкоголя не получится. Тогда Делви начала искать варианты в самом центре города. Благодаря своим связям она подружилась с Габриэлем Калатравой, одним из сыновей знаменитого архитектора Сантьяго Калатравы. Как сообщила друзьям Анна, Calatrava Grace, его семейная консалтинговая компания по недвижимости, помогла девушке «гарантировать аренду» в идеальном месте. 4 тысячи кв. м на шести этажах Church Missions House — архитектурного памятника на углу Парк Авеню и 22-й улицы. Сердцем клуба, объясняла Делви, станет «центр динамического визуального искусства». Там будут располагаться подвижная сеть поп-ап магазинов, которую будет курировать Дэниэл Аршам, ее знакомый из Purple, а также выставки и инсталляции влиятельных художников вроде Урса Фишера, Дэмиена Херста, Джеффа Кунса и Трейси Эмин. По словам Анны, к открытию клуба здание согласился оформить художник Христо.
Некоторые поднимали бровь на такой грандиозный план, но для многих по масштабам Нью-Йорка он звучал реально. Владелец здания, застройщик Эби Розен, не был новичком в сфере частных клубов: несколькими годами ранее он открыл в центре Нью-Йорка элитный Core Club, в котором расположилась арт-выставка. Помимо этого, он был владельцем отеля 11 Howard.
С помощью управляющего Calatrava Майкла Джаффе, бывшего сотрудника RFR (холдинг недвижимости, принадлежащий Эби Розену), Делви скоро начала встречаться с крупнейшими представителями ресторанной сферы, чтобы обсудить наполнение клуба. По словам Анны, Андре Балаш (владелец внушительного пакета отелей в США и Нью-Йорке — прим. ред.) посоветовал ей добавить два этажа гостиничных номеров. Ричи Нотар (основатель международной сети японских ресторанов Nobu — прим. ред.) прогулялся с девушкой по зданию, и она расписала ему свое виденье: три ресторана, фреш-бар и немецкая булочная. «Видимо, ее семья была влиятельной в Германии, и они финансировали ее огромный проект», — сказал Нотар.
Но для осуществления столь масштабной задумки требовалось больше капитала, чем было даже у очевидно обеспеченной Делви. Нужны были еще $25 миллионов «в дополнение к уже имеющимся $25 миллионам», писала Делви именитому публицисту из Силиконовой долины в 2016-м. «Если у тебя есть кто-то подходящий на примете, ты бы нам очень сильно помог». Но к осени Делви отказалась от идеи привлечь частных инвесторов — отчасти из-за нежелания плясать под чужую дудку. «Они пришли и сказали бы: „Ой, ей 25, она понятия не имеет, что творит“. Я хотела сделать свой первый проект полностью сама», — объясняла она впоследствии.
За помощью в получении кредита один из «финансовых друзей» Анны посоветовал ей обратиться к Джоэлу Коэну, наиболее известному в качестве расследователя дела Джордана Белфорта — «Волка с Уолл-стрит». Коэн в тот момент работал в Gibson Dunn, огромной фирме, занимающейся сделками с недвижимостью. Он свел ее с Энди Лансом, деловым партнером, у которого как раз был опыт экспертизы, необходимой Анне.
Раньше Анна постоянно жаловалась друзьям на снисходительность, которая исходила от пожилых юристов из-за ее возраста и пола. Но с Лансом все было иначе. «Он знает, как разговаривать с женщинами, — рассказывала Делви. — И он мог объяснить мне что угодно без попытки снисходительно покровительствовать». По ее словам, они общались каждый день. «Он всегда был на связи. Он отвечал мне посреди ночи, или когда праздновал Рождество где-то на островах Теркс и Кайкос».
Анна заполнила форму нового клиента Gibson Dunn, которая включала в себя проставление галочек напротив утверждений о том, что у пользователя есть ресурсы для оплаты и он не подставит фирму. Затем Ланс и Делви связались с несколькими крупными финансовыми организациями, включая City National Bank в Лос-Анджелесе и Fortress Investment Group. «Наш клиент Анна Делви осуществляет крайне занимательную перестройку по адресу 281 Park Avenue South, имея в распоряжении именитую команду для такого типа пространства», — писал Ланс в одном из писем, где он также объяснял, что Делви нужен кредит, потому что «ее личные активы, весьма внушительные, находятся за пределами США, и некоторые из них находятся в доверенности у UBS за пределами США». Полученные деньги будут «полностью обеспечены» аккредитивом от швейцарского банка. (Эндрю Ланс не ответил на просьбу дать комментарии).
В ответ на просьбу предоставить подтверждение от UBS банкир City National получил колонку цифр от мужчины по имени Петер В. Хеннеке. «Пожалуйте, используйте для оценки перспектив их, — написал Хеннеке. — Я пришлю банковскую выписку в понедельник».
«Вы из UBS?» — задал вопрос банковский служащий, смущенный доменом бесплатной почты AOL.
Нет, объяснила Анна, «Петер — глава нашего семейного офиса».
Когда Делви переключилась в режим фандрайзинга, друзья и знаменитости на ее ужинах были постепенно вытеснены «мужчинами с портфелями Goyard и часами Rolex и Hublot, как в песнях Jay-Z», — отмечает Нефф. Однажды за столом напротив в Le Coucou консьержка заметила печально известного Мартина Шкрели, который впоследствии получит срок за махинации с ценными бумагами в фармацевтической отрасли. Анна представила Шкрели как «близкого друга», хотя тогда они виделись в первый раз, рассказал Шкрели редакции в своем письме из тюрьмы; Анна была близко знакома с одним из его управляющих. «Анна выглядела как популярная тусовщица, знающая всех в городе, — написал он. — Хотя я был известен на всю страну, рядом с ней я чувствовал себя застенчивым гиком».
В случае со Шкрели Нефф не была так скромна, как с Маколеем Калкиным. Она написала в Twitter о том, что Шкрели включал им с Анной слитые треки из альбома Tha Carter V рэпера Lil Wayne, выход которого уже несколько раз откладывался. Анна была в ярости, но Нефф отказалась удалять твит. «Я хотела, чтобы все знали, что я уже послушала альбом, которого ждет весь мир! Но Анна была на меня очень зла. Она не спускалась к моей стойке дня три».
В тот же период, вспоминает Нефф, она познакомилась с Чарли Розеном. К сыновьям Эби Розена обычно относились как к смазливым паренькам с трастовыми фондами. Несколько лет назад они попали в заголовки газет в связи с тем, что гоняли на квадроциклах по заповедным дюнам, где живут исчезающие птицы вида желтоногий зуек. Но Нефф Розены все равно импонировали, и когда Чарли как-то вечером заглянул в гости, консьержка сболтнула ему, что недавно была в здании на Парк Авеню, которое одна из гостий отеля, молодая девушка, собирается арендовать у его отца для своего арт-клуба.
Розен выглядел смущенным. Оказалось, что он никогда не слышал ни об Анне, ни о ее проекте. «В каком номере она живет?» — спросил он. Услышав ответ, он был настроен еще более скептически. «Если бы кто-то, покупающий у моего отца недвижимость, жил в его отеле, как ты думаешь, он останавливался бы в делюксе или в сьюте?»
Резонно. Несколько дней спустя Нефф в разговоре с Анной затронула эту тему. «Слушай, раз ты покупаешь у Эби недвижимость, почему в его отеле ты живешь не в сьюте?» Анна выглядела удивленной, но ответила моментально: «У тебя был когда-нибудь человек, который оказал тебе столько услуг, что хотелось бы отблагодарить его молчанием?»
«Гениально», — сказала Нефф.
Потом наступил апрель. Весна пробиралась на серые нью-йоркские тротуары, и скоро стало достаточно тепло для потягивания розе на высотных верандах ресторанов — одно из любимейших занятий Анны. Впрочем, круг людей, с которыми она могла это разделить, заметно сузился, и в основном состоял из Нефф, а также фоторедактора Vanity Fair Рэйчел Уильямс и лайф-коуча, которая стремилась по-матерински опекать Анну. «Я знакома со множеством деток-с-трастовыми-фондами и была впечатлена тем, что Анна хочет чем-то заниматься, а не жить, как Кардашьяны». Помимо этого, отметила тренерша, Анна выглядела одинокой. Нефф тоже это заметила. «Что случилось с твоими друзьями?» — спросила она Анну после очередной встречи. «О, — рассеянно ответила Анна, — они в бешенстве из-за того, что я ушла из Purple». Все равно из-за собственного бизнеса ей сейчас было не до вечеринок.
Анна действительно много времени уделяла работе, то и дело заглядывая в почту или раздраженно обсуждая что-то по телефону. «Она постоянно разговаривала со своими юристами, — рассказывает Нефф, которая немного подслушивала происходящее со своей стойки. — Они все время ее осаживали. Типа: „Анна, ты пытаешься заставить дешевое выглядеть дорогим, это так не работает“».
Незадолго до этого, в декабре, City National Bank отказал Делви в выдаче кредита — девушка назвала это управленческим решением. И пока по-прежнему лояльный Энди Ланс искал альтернативные варианты в хедж-фондах и других банках, руководители RFR торопили ее с предоставлением денег. В ином случае они собирались отдать предложение другому проекту — по слухам, шведскому музею Fotografiska. «Как они вообще собираются оплачивать это? — кипела от злости Анна. — Это же просто два старика».
В тот же момент у самой Анны начались проблемы с наличными. Однажды она позвала Нефф поужинать в Sant Ambroeus в Сохо. Они были вдвоем, что было необычно. Еще более необычным было то, что в конце ужина оплата по карте Анны не прошла. «Вот», — сказала Анна официанту, протянув список номеров банковских карт. Нефф не помнит точно — они были записаны то ли в блокноте, то ли в заметках айфона. Но следующие события она восстанавливает в памяти легко. «Официант вернулся к терминалу и начал вводить цифры. Там было где-то двенадцать карт, и я видела, что он попробовал все. Он набирал номер и после каждого качал головой. Тут с меня градом потек пот, потому что стало понятно, что платить придется мне».
$283 — привычная трата для Анны, но для Нефф сумма была значительной. Она молча перевела деньги со сберегательного аккаунта, чтобы покрыть счет. Это действие вызвало головную боль, но девушка понимала, что после всех денег, что Анна потратила на нее, пришел ее черед.
Вскоре после этого Нефф позвонил менеджер отеля и попросил прояснить деликатный вопрос: выяснилось, что у 11 Howard не было данных банковской карты Делви. Отель только открылся, когда она въехала, она забронировала номер на столь долгий период, она была клиенткой Эби Розена и очень ценной гостьей, поэтому тогда ей было разрешено отправить деньги через банковский перевод. Но спустя полтора месяца никакого перевода не поступило, и теперь Делви была должна отелю $30 тысяч — с учетом счетов из Le Coucou, где она записывала еду на свою комнату.
Нефф не знала, что и думать. Ей казалось, что у Анны все в порядке с деньгами: на следующий день после того инцидента с Sant Ambroeus Делви вернула ей деньги. В тройном размере. Наличкой.
Когда Анна на следующий день подошла к стойке консьержки, Нефф отвела ее в сторону и сообщила, что управляющие требуют оплатить счета. Делви кивнула, ее взгляд за темными очками оставался нечитаемым. Банковский перевод уже в пути, сказала она. Он скоро должен дойти. Где-то в середине смены Нефф Анна вернулась к стойке и с заговорщической улыбкой сказала девушке ожидать посылку. В посылке обнаружился ящик Dom Pérignon 1975 года и инструкция Делви распространить вино среди сотрудников отеля.
Подарки, особенно жидкие, необходимо было подтверждать у менеджмента. Ответ был: «Как мы примем этот подарок, когда она не рассчиталась с нами?». Поэтому Анне заявили: «Если вы не покроете долги, мы вас выселим».
Однажды Делви пришла на утреннее занятие с тренершей, пребывая в расстроенных чувствах. «Мы можем провести сессию лайф-коучинга?» — попросила девушка. «Я пытаюсь что-то построить, что-то сделать, но никто не воспринимает меня всерьез, — продолжала она. — Они видят, что я очень молода, но я же сказала, что деньги скоро придут. Я их перевожу». Коуч посоветовала ей дышать. «У меня чувство, что ты несколько перегружена, — сказала она. — Возможно, тебе просто нужна передышка».
А потом произошло чудо. В 11 Howard пришел банковский перевод через Citibank на $30000 от имени мисс Анны Делви. Нефф позвонила Анне на мобильный: «Где ты?» — «Напротив отеля в Rick Owens». Консьержка взглянула на часы: как раз было время ее обеденного перерыва. Когда Нефф вошла в магазин, Анна держала в руках футболку. «Смотри, что я нашла, — сияла от радости девушка. — Она же идеально тебе подходит». Это было правдой: футболка была того самого оранжево-красного цвета, как в страшной сцене в ванной в «Сиянии», одном из любимых фильмов Нефф. Это был главный цвет бренда FilmColours, который Нефф пыталась основать. Футболка стоила $400. «Я буду счастлива купить ее тебе», — сказала Делви.
Несколько недель спустя Анна сообщила Нефф, что едет в Омаху. «Я увижу Уоррена Баффетта», — торжественно заявила она. Один из ее банкиров внес ее в гостевой список годовой инвестиционной конференции Berkshire Hathaway. Она решила полететь на арендованном ею частном самолете и взять с собой одного директора из хедж-фонда, принадлежащего Мартину Шкрели. С ним было весело, и он дружил со Шкрели. «Я вернусь», — пообещала она Нефф.
Но с ее счетом в 11 Howard по-прежнему были проблемы. Несмотря на неоднократные просьбы управляющих, она так и не предоставила реквизиты кредитной карты, и ее долги продолжали расти. Работники отеля сдержали обещание и сменили код замка от ее номера, а вещи убрали в камеру хранения. Нефф написала Анне в Омаху, чтобы сообщить плохие новости.
«Да как они могли?» — с негодованием ответила девушка, но ее возмущение, впрочем, длилось недолго. Конференция была отличная. Лучшее событие произошло в самый последний день, когда Анна со своей компанией, устав от всех лакшери-развлечений, которые могла предложить Омаха, по рекомендации водителя такси отправились посмотреть зоопарк. У них не было никаких ожиданий, но, разъезжая по территории на гольф-карах, они наткнулись на приватный ужин, устроенный Баффеттом для кучки VIP-гостей. «Все были там, — сказала Делви. — Билл Гейтс был там».
Какое-то время они наблюдали за вечеринкой сквозь окно, а потом проскользнули внутрь и затерялись в толпе.
Вернувшись в 11 Howard, Анна по полной выразила свою ярость. Девушка собиралась выкупить все никнеймы управляющих отеля в интернете, поделилась она с Нефф — Шкрели рассказал ей об этой уловке. «Однажды они мне за все заплатят». Кроме того, она переселялась — сразу по возвращении из Марокко. Вдохновившись Хлоей Кардашьян, она забронировала за $7000 в сутки дворец с личным дворецким в роскошном отельном комплексе Ла Мамауния в Марракеше. Делви пригласила Нефф присоединиться к ней, ее тренерше, Рэйчел Уильямс и ее подруге, видеооператору. Анна рассчитывала, что последняя во время поездки снимет документалку о процессе создания ее арт-фонда. По пробуждении они бы отправлялись на массаж, а потом исследовали бы местные рынки и отдыхали у бассейна, говорила Делви.
Нефф ужасно хотела поехать с ними. Но не было ни малейшей вероятности, что ее отпустят с работы на восемь дней. «Просто уволься», — легкомысленно посоветовала Анна. В течение пары дней Нефф всерьез рассматривала этот вариант. Но у ее мамы было плохое предчувствие насчет этой идеи. «Ничто в этой жизни не дается бесплатно», — говорила она. В итоге Нефф осталась дома, угрюмо наблюдая за путешествием подруги через Instagram. «Я ужасно завидовала», — признается она.
Но, как оказалось, фотографии не полностью отражали происходившее. Спустя два дня поездки тренерша словила серьезное пищевое отравление и вернулась в Нью-Йорк. Через неделю она получила звонок от Делви, которая билась в истерике в Four Seasons в Касабланке. У нее проблемы с банком, всхлипывала девушка. Карты не проходили, и сотрудники отеля грозились вызвать полицию. Успокоив Анну, коуч решила поговорить с менеджментом. «Ее арестуют», — ответили женщине управляющие.
Тренершу раздирало противоречие. С одной стороны, это не было ее проблемой. С другой, Анна была ее клиенткой, подругой и чьей-то дочерью. Помолившись вселенной, коуч дала отелю номер своей кредитки, и когда оплата не прошла, позвонила в свой банк. Когда оплата вновь не прошла, женщина собралась с силами и позвонила своей подруге и дала номер ее кредитки. Когда и это не сработало, отель признал, что проблема может быть с их стороны.
Позднее женщина смотрела на это как на огромный подарок вселенной. Она пообещала отелю в Касабланке, что Анна им все возместит. «Поверьте, у нее все в порядке с деньгами, — уверяла она. — Я знаю, я провела с ней два дня в Марракеше». Когда Делви снова вышла на связь, коуч сказала, что покупает ей билет в Нью-Йорк. Девушка сдавленно поблагодарила ее и попросила об еще одной небольшой услуге. «Можешь взять первый класс?»
Несколько дней спустя у входа в 11 Howard притормозила серебристая Tesla. У Нефф, стоявшей за стойкой, зазвонил телефон. «Выгляни в окно», — сказал голос со знакомым немецким акцентом. Футуристическая дверь машины медленно открылась, выпуская Анну. «Я приехала за вещами», — сказала она.
Делви сдержала свое обещание съехать из 11 Howard. Она переселялась в центральный Beekman Hotel, сказала она Нефф, наблюдавшей за отъезжавшей машиной — только позднее консьержка осознала, что Анна попросила кого-то арендовать автомобиль для нее.
Переезд не спас Делви от накапливающихся проблем. Она не только осталась в долгах у отеля — в Лондоне Марк Кремерс, дизайнер, которого она наняла, чтобы сделать брендирование, требовал гонорар в 16,800 фунтов, которые девушка обещала прислать переводом еще год назад. Письма, которыми он заваливал финансового консультанта Анны Петера Хеннеке, возвращались обратно. «Петер скончался месяц назад, — ответила Делви. — Пожалуйста, воздержись от попыток выйти с ним на контакт и не упоминай общение с ним в будущем».
5 июля Анна окончательно стала бездомной в спортивном костюме Alexander Wang
Оглядываясь назад, можно понять причины ее лаконичности. Положение Анны в Нью-Йорке стремительно ухудшалось. Через 20 дней после въезда девушки в Beekman выяснили, что у них нет данных рабочей кредитной карты, а обещанный банковский перевод на сумму $11,518.59 так и не пришел. Делви выселили из номера и конфисковали все ее вещи. Двухдневное проживание в центральном W Hotel закончилось тем же. 5 июля Анна окончательно стала бездомной, слоняющейся по улице в поношенном спортивном костюме Alexander Wang.
Однажды посреди ночи она заявилась к квартире своего коуча и позвонила ей. «Я около твоего дома, — сказала она, — мы можем поговорить?». Тренерша была в разгаре романтического свидания: она колебалась. Но в голосе Анны отчетливо звучало отчаяние. Она спустилась в лобби, где обнаружила рыдающую девушку. «Я пытаюсь чего-то добиться, — всхлипывала она. — И это так тяжело».
Возможно, ей стоит позвонить семье, предположила тренер. „Да, но они сейчас в Африке“, — ответила Анна. «Можно я сегодня переночую у тебя?». Нет, ответила женщина, у меня свидание. «Я просто не могу быть одна сейчас, — бормотала Делви. — Возможно, я что-то с собой сделаю».
Свидание спряталось в спальне, пока тренер заправляла постель для нежданной гостьи. Она предложила Анне воды. «А у тебя есть Пеллегрино?» — спросила девушка. Оставалась одна большая бутылка. Делви проигнорировала стаканы, стоявшие на столе, и начала пить прямо из горла. «Я так устала», — пожаловалась она.
Когда Анна уснула, женщина все сильнее начала поддаваться нехорошему подсознательному предчувствию. «Я имею в виду, родилась и выросла в Нью-Йорке, — рассказывала она после, — я не глупая». Она написала Рэйчел Уильямс, которая рассказала ей, что произошло в Ла Мамунии. После того, как тренер вернулась в Нью-Йорк, выяснилось, что кредитная карта, через которую Анна бронировала отель, оказалась недействительной. Делви не смогла найти выход из ситуации, в дверях уже появилась парочка угрожающих громил, и Рэйчел самой пришлось выложить $62000 — больше, чем она обычно тратит за весь год — с кредитки American Express, которую она использовала по работе. Делви пообещала возместить девушке все убытки, но месяц спустя Рэйчел получила только $5000, а оправдания Анны уже звучали как «что-то из Кафки».
На следующее утро тренер решила расставить все точки над i. Одолжив Анне чистое (и сидящее по фигуре) платье, она выпроводила девушку, сперва проведя бесплатную мотивирующую беседу. Но позднее выяснилось, что Делви забыла в ее квартире ноутбук. Коуч больше на это не велась. Она оставила компьютер на стойке регистрации и сказала Анне, что она может забрать его там. Вечером женщине позвонил вахтер. Анна сидела в лобби. Он сказал девушке, что тренерши нет дома — в ответ Делви попросила пустить ее в квартиру. Когда мужчина отказал, Делви уселась в холле с намерением дождаться подругу.
«Дайте мне знать, когда она уйдет», — попросила коуч вахтера.
Но спустя несколько часов Анна не сдвинулась с места. «Консьержи писали мне: „Она все еще тут, она с кем-то переписывается“. „Господи, — думала я, — я стала заложницей в собственном доме“», — вспоминает тренер. Анна покинула свой пост только в районе полуночи.
Облегчение, которое испытала женщина, вскоре сменилось беспокойством. «Я начала обзванивать отели, пытаясь ее разыскать. Во всех мне отвечали примерно одно и то же: „А, та девушка“». Причина такой реакции выяснилась только месяц спустя, когда Beekman и W Hotel выдвинули против Анны обвинения в краже услуг. «Девушка, косящая под светскую львицу, поймана на неоплате внушительных гостиничных счетов», — гласил заголовок заметки Post, вышедшей после того, как Анна попыталась уйти из ресторана отеля Le Parker, не заплатив. «Почему вы поднимаете из-за этого такой шум? — возмущалась она на приехавшую полицию. — Дайте мне пять минут, и я найду друга, который за меня заплатит».
Но друг так и не нашелся. Возможно, это действительно было недоразумение, как заявила Делви Тодду Сподеку, адвокату, которого она наняла, чтобы бороться с выдвинутыми обвинениями. Возможно, рассудительная молодая девушка в платье а-ля Одри Хепберн, настойчиво названивавшая ему на мобильный и утверждающая, что ситуация срочная, пока он не согласился приехать в офис в субботу, действительно была богатой немецкой наследницей. Возможно, думал он, наблюдая за тем, как его 4-летний сын наклеивает стикеры «Щенячьего патруля» на руки Анны, ее кредитки правда заблокированы, и кто-то отобрал ее трастовый фонд. На всякий случай Сподек, среди постоянных клиентов которого значились в том числе мошенники, убийцы собак, роковые женщины, насильники и киберпреступники, заставил Делви подписать залог на все ее имущество, гарантировавший оплату его услуг.
На пути к выходу Анна попросила об еще одной услуге. «Мне вроде как негде жить», — сказала она. Сподек отказал. Последнее, чего хотела его жена — чтобы он приносил свою работу домой.
Делви снова связалась с тренершей. Та не предложила ей пожить у себя, но устроила встречу в ближайшем ресторане, во время которой они с Рэйчел Уильямс попытались добиться ответов: почему Анна так поступила, кто она на самом деле, собирается ли она заплатить всем, кому должна. Анна мямлила, хмыкала, врала, увиливала, а когда женщины пришли в полную ярость, позволила двум крупных слезам скатиться по щекам. «У меня будет достаточно денег, чтобы со всеми расплатиться, — проговорила она, — как только мне подпишут договор аренды».
«Анна, — не вытерпела коуч, — твое здание уже сдали в аренду». Она показала ей экран айфона, на котором крупно значился заголовок: «Fotografiska заключила договор об аренде здания Эби Розена целиком».
«Это фейк ньюс», — ответила Анна.
«Fotografiska реально получили здание?» — вздохнул тоненький голосок с акцентом на другом конце провода. Локация звонка была определена как колония Райкерс-айленд, где Анна Делви, она же Анна Сорокина, находилась под стражей без возможности освобождения под залог с октября 2017 года.
Как выяснилось, гостиничные счета были лишь последними ниточками в паутине мошенничества, которая начала распутываться в ноябре 2016-го. Тогда при попытке получить кредит на $22 млн Делви подала в City National Bank документы, гласившие, что на ее швейцарских счетах лежат €60 млн. Через месяц она отправила те же документы в компанию Fortress, чтобы обеспечить $25 млн для кредита в $35 млн.
После того, как представители Fortress попросили ее предоставить $100 тысяч в качестве проверки, она убедила представителя City National увеличить сумму ее кредита там на $100 тысяч, которые она и передала в Fortress. Затем, видимо, испугавшись решения Fortress отправить в Швейцарию своих представителей с целью проверки подлинности ее счетов, она прервала процесс, переслав оставшиеся $55 тысяч на аккаунт в Citibank, которые потратила на «личные расходы... шоппинг в Forward by Elyse Walker, Apple и Net-a-Porter», — отмечают в районной прокуратуре Нью-Йорка.
В апреле Делви положила на тот же счет фальшивые чеки на сумму $160 тысяч и умудрилась снять $70 тысяч до того, как недействительность бумаг была обнаружена. Именно с помощью этих денег ей удалось расплатиться с 11 Howard, купить Нефф футболку мечты, а заодно и доменные имена менеджеров отеля. «Меня вызвали в офис и спросили: „Нефф, ты была в курсе?“ Я чуть не умерла от смеха. Это был ход конем».
В мае Делви уговорила компанию Blade предоставить ей частный самолет для полета в Омаху за $35 тысяч, предоставив им поддельное подтверждение банковского перевода из Deutsche Bank. Возможно, ей помогло наличие визитки гендиректора компании, с которым она как-то пересекалась в Soho House, но который, по его словам, вообще ее не знал.
Не желая оставлять Анну без крыши над головой, после встречи коуч и ее подруга согласились снять ей отель на одну ночь, предварительно попросив сотрудников убрать из номера мини-бар и ни в коем случае не оказывать девушке никаких дополнительных услуг. Потом она на две ночи заселилась в Bowery Hotel, предъявив в качестве оплаты подтверждение трансфера средств из Deutsche Bank.
И Рэйчел Уильямс, и City National, и все остальные получали от Анны фальшивые квитанции о совершении банковских переводов — позднее представитель банка официально признал их поддельными. «Семейный финансовый советник» Делви, Петер В. Хеннеке, видимо, никогда не существовал. Его мобильный номер, как выяснила редакция, был оформлен на одноразовый телефон из супермаркета. (Живой Петер Хеннеке не ответил на звонки с просьбой о комментарии).
Позднее летом, уже имея несколько неисполненных административных правонарушений, Делви положила два фальшивых чека на свой счет в Signature Bank, что дало ей $8200, на которые она отправилась в «запланированную» поездку в Калифорнию, где ее арестовали рядом с Passages Malibu и вернули обратно в Нью-Йорк. Ей были предъявлены обвинения в шести крупных кражах, попытке крупной кражи и краже услуг.
«Мне нравится Лос-Анджелес, — захихикала она, когда я посетила ее в Райкерс-айленд в марте 2018-го. — ЛА зимой, Нью-Йорк весной и осенью, Европа летом». Окружающие с любопытством косились на нас. «Она здесь словно единорожек. Остальные сидят, например, за то, что зарезали отца своего ребенка», — сказал Тодд Сподек, адвокат Анны. Он отмечал, что его клиентка стойко переносит тюремное заключение, и, похоже, так и было.
«Здесь не так уж и плохо, — сказала мне Анна, ее глаза сверкали за очками Céline. — Людям это место кажется ужасным, но я рассматриваю это как своего рода социологический эксперимент».
Конечно, она завела здесь друзей. Наиболее интересными ей казались убийцы. «Тут есть еще пара девочек, которые сидят за экономические преступления. Одна из них притворялась другими людьми. Я и понятия не имела, что это так просто».
За три месяца я несколько раз созванивалась и встречалась с Анной Делви, периодически принося по ее просьбе выпуски Forbes, Fast Company и The Wall Street Journal. Она была одета в бежевый комбинезон, ее хайлайтер за $800 перестал блестеть, а нарощенные ресницы за $400 давно отпали. Она выглядела как обычная 27-летняя девушка, которой она и являлась.
Анна Сорокина родилась в России в 1991 году и переехала в Германию в 2007-м в возрасте 16 лет с родителями и младшим братом. New York Magazine самостоятельно нашел и поговорил с ними. Родственники Анны пожелали сохранить анонимность, так как слухи об аресте их дочери еще не дошли до небольшой сельской коммуны, в которой они живут.
Анна ходила в школу в Эшвайлере, небольшом рабочем городке в 60 км от Кельна рядом с бельгийской и голландской границами. Одноклассники помнят ее как тихую девушку с не слишком хорошим немецким. Ее отец работал дальнобойщиком, а затем — исполнительным директором транспортной компании, пока она не обанкротилась в 2013 году. После этого он открыл бизнес в сфере отопительно-охлаждающих систем, специализируясь на энергоэффективных устройствах. Отец Анны всегда был внимательным в отношении семейных финансов — возможно, из-за небеспочвенного страха ответственности за долги дочери. Собеседники New York Magazine неоднократно предполагали, что на деле их больше, чем зафиксировано в официальных документах.
«Она развела практически всех», — отметил ее берлинский знакомый, передавший редакции имена нескольких людей, у которых она одолжила или украла различных размеров суммы, но которым было стыдно в этом признаться. (А теперь параноидальное — множество раз предполагаемые жертвы говорили мне: «Я слышал, она сочиняет эти истории. Это стратегические утечки»).
Как бы то ни было, по словам отца Анны, ни о каком трастовом фонде они до этого момента не слышали.
Он также рассказал, что семья финансово поддерживала ее и после выпуска из школы в 2011 году. Сначала она переехала в Лондон, где училась в Центральном колледже искусства и дизайна имени Святого Мартина, но потом бросила учебу и вернулась в Берлин, где пришла на стажировку в модный отдел пиар-агентства. Потом она переместилась в Париж, где получила желанную стажировку в журнале Purple и стала Анной Делви. Родители Анны, отметившие, что не узнают новую фамилию, рассказали: «Мы всегда платили за ее съемное жилье и прочие расходы. Она убедила нас в том, что это лучшее вложение. Если ей на том или ином этапе требовалось больше, это не имело значение. Будущее всегда было светлым».
Анна в тюрьме сказала мне: «У моих родителей всегда были высокие ожидания. Они всегда доверяли мне самой принимать решения. Наверное, сейчас они об этом жалеют».
В течение всего цикла наших разговоров Анна ни разу не признала свою вину. Она переживала лишь за ситуацию с Рэйчел Уильямс. «Я крайне расстроена произошедшим, этого не должно было случиться, — призналась она. — Но сейчас, будучи здесь, я ничего не могу с этим сделать». Она сильно огорчена тем, что ей не дали возможность выйти под залог. «Если они сомневаются — „ой, она не может ни за что заплатить“ — почему бы просто не дать мне это сделать и посмотреть? Если бы я была заклятой мошенницей, это было бы таким простым решением. „Выкупит ли она себя?“»
Она была огорчена своей характеристикой New York Post — «Я никогда не пыталась быть светской львицей. Я организовывала ужины, и это были рабочие ужины. Я хотела, чтобы меня воспринимали всерьез», — уточнила она. Также ее злило то, что окружной прокурор представил ее как «жадную идиотку», создавшую финансовую пирамиду ради того, чтобы сгонять на шоппинг. «Если бы моей целью были деньги, я нашла бы более легкие и удобные пути их достать, — проворчала она. — Найти капитал нетрудно, трудно заставить его работать».
Возможно, все это могло сработать. В этом городе, где из рук в руки каждый день переходят невероятные суммы невидимых денег, где стеклянные башни построены на бумажных обещаниях — почему нет? Если Эби Розен, сын переживших Холокост жертв, смог приехать в Нью-Йорк и заполнить небоскребы искусством; если Кардашьяны смогли построить миллиардную империю в прямом смысле из ничего; если кинозвезда вроде Дакоты Джонсон так накачала зад, что он стал центром крупной франшизы, почему все это не могла сделать Анна Делви?
My queen Anna Delvey serving an iconic trial look pic.twitter.com/Nw7NnGFDvc
— Lara Marie Schoenhals (@LarzMarie) March 27, 2019
Все время, что я занималась этим текстом, люди продолжали спрашивать: но почему эта девочка? Она не была ни гиперсексуальной, ни гиперобаятельной, она даже не была приветливой. Как ей удалось заставить огромное количество крутых и успешных людей поверить в человека, которым она не являлась?
Наблюдая за тем, как охранник в тюрьме засовывает свежий номер Fast Company в крафтовый конверт, я поняла, что роднило Анну с людьми, о которых она читала в этом журнале. Она видела то, чего не видели другие. Анна Делви заглянула в самую душу Нью-Йорка и обнаружила, что если ты отвлечешь людей блестящими вещами, толстыми пачкам наличных и всеми атрибутами богатства, если ты покажешь им деньги, они больше ничего и не увидят. Это действительно было так просто.
«Деньги... В мире бесконечное количество денег, ты знаешь? — как-то сказала мне Анна. — А вот количество талантливых людей ограничено».