«Нам далеко до Парижа. Эта проблема там не последние годы, а, по-моему, много лет... Хотя я там мало бывал, но тем не менее, гуляя по улицам Парижа, думаешь, вообще в какой части света находишься? Потому что европейцев там меньше, чем выходцев из стран Ближнего Востока и Африки. У нас немножко другая ситуация… Другой вопрос, что в Подмосковье приезжают жители близлежащих регионов… Такой происходит переток. Все равно это большинство россиян. Это не жители Таджикистана, Узбекистана, хотя часть и их есть. Но это уже совсем небольшая часть. В основном это российские граждане. Поэтому я не считаю, что нам что-то такое грозит, как в Париже».
«Вдобавок [в 1834 году] был тяжкий хозяйственный кризис… Оказалось, что во Франции слишком много иностранцев. Правительство стало принимать против иностранцев разные неприятные меры, вроде высылок из Парижа… Продолжалось это недолго — скоро надоело. Так неизменно бывает во Франции. Все народы недолюбливают засиживающихся гостей, но французам ксенофобия менее свойственна, чем какому бы то ни было другому народу: главным образом вследствие того, что в Париже к иностранцам есть даже не вековая, а тысячелетняя привычка. В других странах эмигрантов не трогали: их туда вообще не пускали».
Марк Алданов. «Фиески»