«Никто не знает, что я собираюсь сделать!» — с ухмылкой прокомментировал Трамп вопрос о планах нанесения ударов по Ирану. Это уникальный случай в истории США, когда важнейший вопрос об участии страны в войне зависел от настроения одного человека. Но таковы реалии современной Америки: Трампу успешно удалось подмять под себя Республиканскую партию, превратив ее в партию лидерского типа, что для США совершенно нехарактерно. Обратная сторона такого единоначалия — отсутствие общей идеологической платформы, которое уже сегодня выливается во внутрипартийные конфликты по таким вопросам, как новый бюджет или война в Иране. Пока эти разногласия окончательно не развалили партию, республиканцам предстоит решить, что их сплачивает помимо единого лидера.
У обеих политических партий США есть свои кумиры. У демократов это Франклин Рузвельт — президент, который вывел страну из Великой депрессии, обеспечил победу во Второй мировой войне, подарил американцам пенсионное обеспечение и радикально расширил роль федерального правительства. При этом он нарушил неформальное правило двух сроков и избирался четыре раза, а также угрожал Верховному суду увеличить его вдвое, добавив своих назначенцев, если президентские программы будут признавать незаконными.
Кумиром республиканцев долгое время был Рональд Рейган, который объединил религиозных консерваторов, антикоммунистов и крупный бизнес в доминирующую электоральную коалицию. Он заложил основы нового экономического курса, в центре которого были дерегулирование и сокращение налогов, а во внешней политике взял курс на борьбу с социалистическим блоком, обеспечив США победу над СССР в холодной войне.
Но и Рузвельт, и Рейган обрели статус кумиров уже по окончании своего президентства или даже после смерти. Остальные американские лидеры, хотя и пользовались большой поддержкой своих партий, воспринимались другими политиками скорее как первые среди равных, чье нахождение у власти временно.
Еще никогда в современной истории страны президент не становился таким объектом культа и безусловного почитания в собственной партии, как это происходит сейчас с Дональдом Трампом. Разрешить ему баллотироваться на третий срок, объявить день рождения президента общенациональным праздником, высечь его изображение на горе Рашмор или напечатать на новой 250-долларовой купюре — все это не новости с сатирического сайта Onion (вдохновителя российской «Панорамы»), а реальные предложения и законопроекты, внесенные конгрессменами-республиканцами.
Еще никогда в современной истории страны президент не становился таким объектом культа и безусловного почитания в собственной партии, как это происходит сейчас с Дональдом Трампом
На недавнем заседании кабмина в Белом доме министр внутренних дел Даг Бургум назвал действующий кабинет величайшим в истории, а самого президента — «не просто храбрым, а бесстрашным». Ему вторила генпрокурор Пэм Бонди, сказавшая, что первые сто дней правления Трампа «намного превзошли все предыдущие президентства», а сама она никогда не видела ничего подобного. Вице-президент Джей Ди Вэнс, в свою очередь, упрекнул большинство предшественников Трампа, чьи портреты украшают Овальный кабинет (включая Рональда Рейгана, Джеймса Мэдисона, Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна) в том, что те были лишь «местоблюстителями», а не «людьми действия», как нынешний хозяин Белого дома.
Сам Дональд Трамп охотно подыгрывает этой лести, спекулируя на тему своего третьего срока и выкладывая в соцсетях картинки, на которых он изображен в монаршьей короне. Республиканцы в ответ отшучиваются и говорят, что президента надо воспринимать «всерьез, но не буквально». Поэтому их не смущают ни его призывы аннексировать Гренландию, Канаду и сектор Газа, ни нападки на американские университеты, ни отправка вооруженных сил в Лос-Анджелес.
Они охотно голосуют за переименование Мексиканского залива в Американский, поддерживают и введение, и приостановку, и отмену торговых пошлин. Все несогласные воспринимаются как враги президента — от сенатора-демократа из Калифорнии Алекса Падилья, которого заковали в наручники за попытку задать вопрос министру, до судей, признающих действия Белого дома незаконными.
Критикам президента Трампа все это начинает напоминать авторитарные страны с культом личности. И среди этих критиков не только либеральные колумнисты и политики-демократы. «Возможно ли провести заседание кабинета министров без почестей в стиле Ким Чен Ира?» — написала консервативная колумнистка Энн Коултер, которую сложно заподозрить в симпатиях к Демократической партии.
Крестный отец партии
Как же Республиканская партия, десятилетиями защищавшая традиционные ценности, личные свободы и принцип невмешательства федерального центра в дела штатов, оказалась под руководством человека, которого тяжело назвать ревностным христианином и чей стиль управления политологи называют авторитарным?
Этот путь отнюдь не был предопределен. Еще девять лет назад республиканцы были на распутье: после поражения Митта Ромни в 2012 году и переизбрания Барака Обамы партия не знала, куда ей двигаться дальше. Консерваторы вроде сенатора от Техаса Теда Круза предлагали классический рейгановский коктейль: борьбу с абортами и однополыми браками, снижение налогов, дерегулирование экономики и сокращение госрасходов. Более умеренные члены партии, такие как представитель президентской династии Джеб Буш, хотели найти общий язык с растущим латиноамериканским электоратом, предложив смягчить антимигрантскую риторику.
Но всем эти дискуссиям быстро положил конец Дональд Трамп, нью-йоркский миллиардер и звезда реалити-шоу, ворвавшись в президентские праймериз Республиканской партии. Будучи политическим аутсайдером, он обвинил во всех бедах партии ее лидеров, которые подвели своих избирателей. В первую очередь это касалось бывшего президента Джорджа Буша-младшего, которого Трамп критиковал за развязанные им войны в Ираке и Афганистане. Трамп не боялся отходить от республиканской ортодоксии, обещая не трогать расходы на популярные социальные программы и предложив радикальную антимигрантскую повестку и идею строительства стены на границе с Мексикой.
Его противоречивость, наглость, мачизм, презрение к политической корректности и злое чувство юмора подкупили избирателей-республиканцев. Они увидели в Трампе ходячий упрек коррумпированной и сломанной системе. Те самые качества, которые вызывали отвращение у его оппонентов, для его поклонников были выражением подлинности и неподкупности.
Противоречивость, наглость, мачизм, презрение к политической корректности и злое чувство юмора Трампа подкупили избирателей-республиканцев
Трамп яро критиковал своих конкурентов по праймериз, придумав Теду Крузу и тогдашнему сенатору от Флориду Марко Рубио прозвища «Лживый Тед» и «Маленький Марко». Это вызывало бешенство у традиционных республиканцев. Сенатор от Южной Каролины Линдси Грэм тогда называл Трампа «расистским ксенофобом» и «человеком года по версии ИГИЛ», а Джей Ди Вэнс сравнивал его с «культурным героином» и даже с Адольфом Гитлером. Сейчас Грэм и Круз — одни из самых горячих сторонников Трампа в Сенате, а Вэнс и Рубио получили посты вице-президента и госсекретаря в его администрации.
Этот путь от отторжения до лояльности в итоге пришлось пройти многим республиканцам, желавшим остаться в политике. Но после неожиданной победы Трампа над Хиллари Клинтон в 2016 году это еще не казалось столь очевидным. Его собственный вице-президент Майк Пенс выступил против него на праймериз. Лидеры республиканцев в Конгрессе Пол Райан и Митч Макконнелл также критически отзывались о Трампе.
Путь от отторжения до лояльности в итоге пришлось пройти многим республиканцам, желавшим остаться в политике
Но постепенно Трамп требовал все большей преданности от республиканцев. Пенс отказался помочь ему отменить результаты проигранных президентских выборов 2020 года и ушел в политические небытие после короткой президентской кампании. Райан тоже ушел из политики под угрозой внутрипартийного бунта со стороны конгрессменов-трампистов. А Макконнелл сдал свой пост лидера в Сенате и вскоре тоже отправился на политическую пенсию.
Хуже всего пришлось тем, кто открыто выступал против Трампа. Конгрессменов Лиз Чейни и Адама Кинзингера, которые осудили штурм Капитолия 6 января 2021 года и голосовали за его импичмент, выгнали из партии, а сам Трамп неоднократно призывал преследовать их в уголовном порядке.
Республиканцев, осудивших штурм Капитолия, выгнали из партии
Часть республиканцев тешила себя надеждами, что скандальный уход Трампа из Белого дома и плохие результаты партии на выборах в Конгресс в 2022 году позволят республиканцам оставить бывшего президента позади и найти себе нового лидера. Конец этим мечтам положили три уголовных дела против Трампа, которые создали ему ореол жертвы и выбили из-под ног почву у конкурентов — губернатора Флорида Рона Десантиса и бывшего посла в ООН Никки Хейли.
Дональд Трамп легко одержал победу на партийных праймериз и вновь стал кандидатом в президенты. Больше ни у кого не оставалось сомнений, что Республиканская партия — это партия Трампа. А после покушения на него летом 2024 года эта связь укрепилась еще больше: Трамп превратился в квазирелигиозную фигуру, спасенную Богом ради исполнения своей цели. Довершить образ героя, рискнувшего пожертвовать своим финансовым состоянием, свободой и даже жизнью, помогла победа над демократкой Камалой Харрис.
Трампизм без Трампа?
Однако личная лояльность Трампу как главное условие сохранения политической выживаемости в Республиканской партии — лишь часть истории. Трамп действительно смог радикально изменить партию, отклонив ее от прежнего рейгановского курса.
На смену идее миграционного компромисса и амнистии для нелегалов пришла кампания самой массовой в истории страны депортации мигрантов. От принципа свободной торговли отказались в пользу массивных торговых пошлин, которые призваны вернуть в США утраченную промышленность и наполнить деньгами федеральный бюджет. А от воинствующего неоконсерватизма в международной политике с его идеей продвижения демократии, похоже, не осталось и следа. Внешнеполитический курс лишился ценностного компонента и больше напоминает политику «великих держав» и «сфер влияния» из XIX века.
По мере того как Республиканская партия под руководством Трампа сдвигалась в более популистском и националистическом направлении, менялась и электоральная коалиция партии. Американцы с высшим образованием, состоятельные избиратели из пригородов, которые когда-то были основой электората консерваторов, теперь перешли к демократам.
В 2016 году Трамп компенсировал эти потери: привлек на свою сторону белых избирателей без высшего образования, а также недовольных независимых избирателей, которые долгое время не участвовали в выборах. В 2024-м он расширил свою коалицию за счет молодых, испаноязычных и чернокожих избирателей-мужчин, уставших от президентства Джо Байдена.
Судьба этой коалиции во многом будет зависеть от результатов политики Дональда Трампа. Если массовые депортации, рост цен и проблемы в экономике из-за введения торговых пошлин приведут к росту недовольства цветных электората и умеренных избирателей, то республиканцам будет тяжело сохранить за собой Белый дом в 2028 году.
К тому же на этот раз у них не будет Трампа, который способен заряжать своих сторонников. Многие республиканцы, которые на протяжении последних лет пытались копировать его стиль и подачу, проигрывали, потому что без трамповской магии они скорее отпугивают избирателей.
Дональд Трамп и Марк Рубио
Когда Трампа спросили, считает ли он вице-президента Джей Ди Вэнса своим наследником в качестве кандидата в президенты в 2028 году, президент ответил отрицательно, сказав, что для этого еще слишком рано. И хотя сам Трамп не имеет сейчас права баллотироваться на третий срок, очевидно, что назначать преемника он пока не хочет и стремится сохранить свое влияние в партии даже после ухода из Белого дома.
Сейчас Вэнс кажется очевидным продолжателем дела Трампа. В отличие от госсекретаря Рубио, которого также называют одним из возможных будущих кандидатов в президенты, Вэнс искренне разделяет многие постулаты трампизма как во внешней, так и во внутренней политике.
Однако Вэнс и Рубио могут быть лишь наследниками успешного президентства Трампа. Если же оно не оправдает надежд большинства американцев, республиканцы могут подобрать себе кандидата за пределами нынешней администрации. Возможно, некоторые из них предложат программы, которые будут лишь разновидностями трампизма, попыткой вернуться к заветам Рейгана или чем-то посередине.
Уже сейчас в политической коалиции Трампа начинают проступать трещины в виде несогласия по многим ключевым вопросам, от сокращения бюджета до участия США в бомбардировках Ирана. Партийные праймериз республиканцев перед выборами в Конгресс в 2026 году покажут, являются ли они лишь временными разногласиями с политикой Белой дома или принципиальным конфликтом. Но даже если в этот раз Трамп справится, его наследникам будет куда сложнее лавировать между умеренным и консервативным крыльями партии. Очевидно, что ни один из потенциальных кандидатов не имеет столь серьезного влияния на партию, каким сейчас пользуется действующий президент. Трампизм как стиль управления не переживет нынешнего хозяина Белого дома, и республиканцам уже сегодня приходится думать о том, что может сплотить партию помимо ее нынешнего лидера.