Зачистка перед бурей. Владимир Милов о том, почему нарисованные результаты не смогут скрыть ослабления власти

За обсуждением фальсификаций на выборах в Госдуму очень важно не потерять политическую картину происходящего. Фальсификации, действительно, были впечатляющими и вернули нас в старый добрый 2011 год, после которого на время наступил «крымский консенсус», и необходимости в каких-то экстраординарных, шокирующих вбросах у властей не было. После аннексии Крыма вырос рейтинг, у Путина и «Единой России» была существенная органическая поддержка, а то, чего не хватало, добывалось в «электоральных султанатах» и путем традиционной мобилизации бюджетников.

Основной вывод по итогам выборов 17-19 сентября - органических сторонников у партии власти больше нет. Для сохранения доминирования в политическом поле Кремль пустился во все тяжкие и пошел по пути Лукашенко - фактически полной рисовки результатов выборов без оглядки на реальное голосование. Раньше такого не было - рейтинги поддержки у власти все же были, и для удержания контроля результаты приходилось «дорисовывать». Сейчас их не дорисовывают, а просто рисуют от начала и до конца - согласно вычислениям электорального математика Сергея Шпилькина, «Единой России» на этих выборах приписали 14 млн голосов, без которых она получила бы всего 31-33%. Это означало бы заметно меньше 200 мандатов в Госдуме, по итогам чего партия власти вместо безраздельно доминирующей в парламенте вот уже 18 лет превратилась бы просто в крупную фракцию.

Что все это означает политически? Для начала - мы получили первое официальное подтверждение тому, что крымская эйфория окончена, и власть вынуждена перейти в режим глухой обороны собственных позиций на фоне потери поддержки большинства населения, отойдя примерно туда же, где мы видели ее после Болотной и Сахарова и вплоть до захвата Крыма. Раньше в таких оценках приходилось полагаться на соцопросы, а теперь мы четко увидели, что без массового принудительного сгона бюджетников, переписывания протоколов и новаций типа «электронного голосования» партия власти уверенно теряет большинство.

Никакого противоборства «сторонников власти» со «сторонниками оппозиции» на выборах не было - если сторонники оппозиции были многочисленны и заметны, то с противоположной стороны мы видели лишь невеселых бюджетников в очереди к урнам, ухищрения сотрудников избиркомов по вбросу голосов, Алексея Венедиктова с оправданиями перевернувшего результаты московских выборов «электронного голосования» (на минуточку, почти 4% от общенационального числа проголосовавших, вопрос судьбы десятков мандатов), и даже спортивного вида «титушек» у участков для борьбы с независимыми наблюдателями. В этом плане ситуация для Путина гораздо хуже 2011 года, когда значительное число органических сторонников власти все же сохранялось - сейчас уже нет.

Далее, власть заранее послала обществу сигнал, что она понимает - поддержки больше нет, и будет сопротивляться другими методами, то есть беспрецедентными репрессиями. То, что началось в России с января - посадка Навального, задержания и приходы домой с полицией, коснувшиеся десятков тысяч человек, мириады уголовных дел, признаний «экстремистами», «нежелательными организациями» и «иноагентами», массовые угрозы работникам госпредприятий, рассылки угрожающих мейлов сторонникам Навального и т.д. - было четким сигналом: мы знаем, что потеряли народную поддержку, знаем, что люди будут возмущены фальсификациями выборов, и категорически предостерегаем вас от участия в протестах.

Фактически Путин и его Совбез решили не дожидаться массовых протестов против фальсификации выборов по образцу Беларуси-2020, и сразу послали обществу сигнал: даже не думайте протестовать, иначе посадим. У многих встречались подобные объяснения масштабной волне репрессий последних месяцев, но голосование 17-19 сентября расставило все точки над «i» - зачем все это давление на общество было нужно. Кремль понимал катастрофическое падение рейтингов, заранее готовил масштабные фальсификации и посылал обществу упреждающий сигнал - не стоит дергаться, мы готовы на крайние меры для удержания власти.

У противников Кремля были большие надежды на эти выборы - прежде всего, связанные с «Умным голосованием» Алексея Навального. С одной стороны, они не оправдались - «Единую Россию» не удалось лишить большинства, не получилось создать в Госдуме заметную независимую фракцию. Но с другой стороны, все выглядит иначе: власть сама признала в «Умном голосовании» главного соперника (спросите у Google, Apple и Telegram), и дни голосования лишь подтвердили это. Никакая другая общенациональная кампания не была столь успешной в части мобилизации протестного избирателя с 2011 года и «голосуй за любую партию против ЕР», продвигавшейся тогда Навальным. Кандидаты «Умного голосования» хоть и проиграли в большинстве округов, но реально боролись за победу - в этот раз «Умное голосование» практически не допустило ошибок в определении сильнейшего оппонента ЕР. Часто вопрос решался считанными тысячами и даже сотнями голосов, а в Москве и Санкт-Петербурге «Умное голосование» вчистую выиграло округа, и партию власти спасли лишь электронные голоса и переписывание протоколов.

«Партия протеста» вполне себе организационно оформилась на этих выборах, и для Кремля это плохой сигнал. Если такая система мобилизации протестного избирателя смогла показать результат в условиях тотальных репрессий и посадки Навального, ее трудно будет остановить в будущем. Да, репрессии плюс фальсификации дали свой формальный результат, но это сродни ключам от Москвы для Наполеона (формально он тоже получил контроль над городом и даже учредил в Москве свою администрацию, но, как выяснилось, это было временно).

Что Путин будет делать с этими итогами выборов, непонятно. Праздновать ему однозначно нечего. Именно из-за понимания этого власти затягивали объявление результатов голосования и сделали это без особых фанфар (даже Медведев не пришел). При всех натяжках и фальсификациях «Единая Россия» не смогла получить даже 50% по партспискам - очень важный психологический порог, так как выборы в России фактически носят характер референдума о доверии власти (на любом референдуме результат менее 50% означает «нет»). Путин лично впрягся за «Единую Россию» - объявил первую пятерку списка партии на съезде в июне, увязал выплаты по 10 тысяч рублей пенсионерам с получением ЕР большинства в парламенте, но это не помогло партии власти перевалить за 50-процентный рубеж. Выглядит крайне слабо с учетом претензий на сохранение тотального доминирования в российской политике. Результат ЕР менее 50% - это выражение отношения лично к Путину, активно участвовавшему в этот раз в кампании партии.

Все это задает совсем другую драматургию движения к 2024 году, чем хотелось бы Путину. Ему бы хотелось показать класс, продемонстрировать всем, что он может уложить оппозицию на лопатки одной левой и достичь любого результата, который хочет. Но этого не получилось. Менее 50% по партспискам у «Единой России», пятничные очереди принужденных бюджетников, скандальное «электронное голосование» - все это лишь укрепит понимание того, что российские власти окончательно растеряли поддержку и доверие народа, и могут удерживаться у власти только лукашенковскими методами. Вместо безальтернативного лидера с большим рейтингом Путин приближается к 2024 году больше похожим на хромую утку - разве что вооруженную ФСБ, Росгвардией, Роскомнадзором и новым ворохом репрессивных законов.

Да, вне сомнения, все это - сила. Но волна массового народного недовольства - тоже. Мы видели это воочию в минувшие выходные, и поверьте, власть предержащие четко считали этот сигнал. Что бы ни писали скептики в интернете, в высоких кабинетах получили очень четкое понимание - страна их больше не любит, и удерживаться они могут только силой. Сдаваться они явно не собираются, но и россияне тоже не хотят покоряться. Отсутствие послевыборных протестов не должно смущать: люди не хотят в лобовую идти на избиения, аресты и уголовные дела без гарантий того, что протесты смогут изменить ситуацию. Но протестная энергия никуда не делась - и брутальные фальсификации скорее добавили ей мощи.

Все это ведет страну к очень плохому сценарию. Путин уперся, не хочет позволять более конкурентную политическую систему, сдавать власть, менять курс, хотя общество посылает ему вполне недвусмысленный сигнал, что это на сегодня главный запрос. Обещает ответить силой всем, кто не согласен. Но число несогласных велико и растет. Как это часто бывало в нашей истории, подобное упорство правителей перед лицом запросы на перемены часто ведет к взрыву. При таком раскладе он не за горами.

Не стоит считывать отсутствие массовых протестов как согласие общества - оно просто действует осторожно из-за рисков репрессий. Однако при первой же осечке люди проявят себя. Нужно терпеливо ждать и работать над расширением протестной аудитории. Необходимый момент у общества наступит, а вот у власти вряд ли, и в минувшие выходные мы увидели, что общество уже сделало свой выбор. История поставила Путина на обратный отсчет - перефразируя Линкольна, можно запугивать часть людей долгое время, или большинство людей короткое время, но нельзя держать всю страну в страхе и повиновении все время, если страна этого не хочет.