Новости
Александр Лукашенко заявил, что во время мятежа ЧВК Вагнера уговорил Владимира Путина воздержаться от жестких мер и пойти на переговоры. По его словам, Путин позвонил ему утром 24 июня, чтобы рассказать о сложившейся ситуации.
«Я понял: принято жестокое решение — мочить. Я предложил Путину не торопиться. Давай, говорю, поговорим с Пригожиным, с командирами его. На что он мне сказал: ”Слушай, Саша, бесполезно. Он даже трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет”», — цитирует слова Лукашенко БелТА.
Как утверждает Лукашенко, после этого он попытался связаться с Евгением Пригожиным, который находился в тот момент в Ростове-на-Дону. В организации переговоров участвовали замминистра обороны России генерал Юнус-Бек Евкуров и директор ФСБ Александр Бортников.
«В 11.00 он <Пригожин> мгновенно снял трубку. То есть Евкуров его позвал, отдал ему телефон: ”Вот, Президент Беларуси звонит, будешь ли разговаривать?” — ”С Александром Григорьевичем буду”. Я слышу их разговор. Взял трубку. Разговор — эйфория. У Евгения полная эйфория. Разговаривали первый раунд минут 30 на матерном языке. Исключительно. Слов матерных (я потом уже проанализировал) было в 10 раз больше, чем нормальной лексики. Он, конечно, извинился и начал мне матерными словами рассказывать».
По словам Лукашенко, на Пригожина давили командиры ЧВК Вагнера, «ребята очень обиженные».
«Он <Пригожин> такой, знаете, героический парень, но на него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами и видел эти смерти. И вот в этой ситуации, выскочив оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии я с ним веду этот диалог».
По словам Лукашенко, после уговоров он пригрозил Пригожину, что если тот не отступится, то белорусская армия встанет на защиту Москвы.
«Я говорю: ”Женя, никто тебе ни Шойгу, ни Герасимова, никого не отдаст, особенно в этой ситуации. Ты же знаешь Путина не меньше, чем я. Во-вторых, он с тобой не то что встречаться — по телефону разговаривать не будет в силу этой обстановки”. Молчит. ”Но мы хотим справедливости! Нас хотят задушить! Мы пойдем на Москву!” Я говорю: ”На полпути тебя просто как клопа раздавят. Несмотря на то, что войска (мне об этом Путин долго говорил) отвлечены на соответствующем фронте”. Подумай, говорю, об этом. <...>
Долго я его убеждал. И в конце сказал: ”Знаешь, ты как хочешь можешь поступать. Но на меня не обижайся. Бригада подготовлена к переброске в Москву”».
Лукашенко назвал причиной мятежа конкуренцию между армией и ЧВК: «межличностный конфликт между известными людьми перерос в эту драку».
«Мы прошлепали эту ситуацию. Мы ее упустили. А потом, когда она начала развиваться, мы видели и думали, что рассосется, — и я, и Путин. Но я в меньшей степени, если уж откровенно говорить. А оно не рассосалось. И столкнулись практически два человека, которые воевали на фронте. Я, опять же, в этой теме, в этом котле был постоянно. Я знаю работу <Сергея> Шойгу. Незаслуженно его порой критикуют».
Лукашенко рассказал все эти подробности, выступая перед белорусскими офицерами после запланированной церемонии вручения погон во Дворце Независимости. «Вчера утром я принял решение, что пришло время на эту тему что-то сказать (естественно, не всё), притом честно, открыто, ничего не скрывая», — сказал Лукашенко. Он также признался, что попросил своего пресс-секретаря обзвонить руководство крупных белорусских СМИ и предупредить, чтобы «они не топтались на этой теме <мятежа в России>».
«Но в России, как всегда, появились ура-патриоты, я увидел эту тенденцию, которые начали выть и кричать, осуждать Путина, требовать от него не прекращать уголовные дела, ловить, мочить, сажать. Вот это то, от чего я хотел бы предостеречь и нас, и российское общество. Когда разворачивалась, как президент Путин назвал ее, эта смута в России, как-то все под веником сидели. Матвиенко оказалась мужественной, Володин, Патриарх, пара человек — и всё. А после драки руками мы умеем махать, ох, как умеем, и советовать: ”Мочить, мочить и мочить”. Слушайте, ну, есть кого мочить, особенно знаете где. Есть кого сажать там, где это нужно».