Асадок остался. Сирийская экономика разрушена и наркозависима, надежда лишь на Турцию и возвращение беженцев

EN

Бедность, темнота и разруха

Свержение старого режима в Сирии было встречено ликованием и надеждами на то, что теперь, после разрушительной гражданской войны, страна наконец начнет восстанавливаться и налаживать жизнь. Война унесла жизни более 600 тысяч сирийцев. Из 24-миллионного населения страны 12 миллионов стали вынужденными переселенцами. Экономика в таких условиях понесла колоссальный ущерб.

К 2011 году, когда начались массовые протесты против режима Башара Асада, перешедшие в гражданскую войну, ВВП страны оценивался в $60 млрд. Сирия занимала 68-е место из 196 по ВВП и была примерно на одном уровне с Хорватией, Беларусью и Азербайджаном. Сельское хозяйство и добыча нефти обеспечивали примерно половину ВВП.

Годы войны сократили площадь обрабатываемых земель, обвалили курс национальной валюты, а нефтедобыча в итоге оказалась под контролем курдов, поддерживаемых США. Даже по официальным данным ВВП потерял больше половины (54%) к 2022 году, если считать с начала войны. Последние два года официальные данные не публиковались: в тумане войны точность подсчетов никто не может гарантировать. Поэтому аналитики Всемирного банка оценивают состояние экономики Сирии по косвенному признаку — измерив уровень ночной освещенности, который говорит об активности предприятий. По их независимым подсчетам, падение по сравнению с 2011 годом было еще глубже — на 85%.

Ночная освещенность позволила сделать вывод о падении заходов в сирийские порты на 10% в 2023 году, даже с учетом нелегальных нефтяных танкеров, и о сокращении добычи нефти на 5,5% только за прошлый год. Нефтяная инфраструктура была разрушена не только войной, но и землетрясениями. Вдобавок санкции серьезно ограничили экспорт нефти. В итоге некогда крупнейший экспортер нефти в Восточном Средиземноморье превратился в ее импортера из-за резкого сокращения добычи за последние тринадцать лет.

Для населения Сирии все это означает бедность — в 2023 году общий уровень бедности превысил 90% — или, точнее сказать, нищету: половине населения не хватает денег даже на еду. Для сравнения: в 2010 году за чертой крайней бедности был всего 1%.

В прошлом году и несколько лет до этого в стране наблюдалась гиперинфляция — рост цен достиг 116%. Сирийский фунт с начала войны подешевел более чем в 300 раз: если в 2011 году за один доллар вы могли получить 46 сирийских фунтов, то сейчас курс в районе 15 000 фунтов за доллар. Из-за коллапса внутреннего промышленного и сельскохозяйственного производства девальвация национальной валюты особенно болезненна для населения. Зависимость Сирии от импорта, в том числе по продуктам питания, усилилась во время конфликта.

Госнаркокартель

Санкции закрыли Сирии практически все законные источники дохода. Асаду нужно было находить альтернативные пути заработка. И он нашел один из них в виде каптагона — вызывающего необыкновенно быструю зависимость синтетического наркотика на основе фенетиллина. Каптагон за свою низкую цену ($25 за таблетку) получил прозвище «кокаин для бедных», а за использование в сирийской армии его называют «наркотик джихада». Он заполонил рынок Ближнего Востока, крупнейшим покупателем остается Саудовская Аравия.

Торговля каптагоном, по оценкам британского правительства, приносила Дамаску $57 млрд дохода в год. То есть была в шесть раз больше официального ВВП Сирии (за 2021 год) и в десять раз больше бюджета страны. «Торговля наркотиками стала финансовым спасательным кругом для режима Асада — ее объем примерно в три раза превышает совокупный объем торговли мексиканских картелей», — говорилось в заявлении Великобритании по поводу очередных санкций против задействованных в картеле членов семьи Асада. Эта торговля «обогащает ближайшее окружение Асада, ополченцев и полевых командиров за счет сирийского народа, который продолжает сталкиваться с ужасающей нищетой и репрессиями со стороны режима».

Несмотря на нищету населения и постоянный рост цен, правительство Сирии в последнее время регулярно повышало заработную плату в государственных и силовых структурах для поддержания жизнеспособности режима.

Асад стремился контролировать и легальный экспорт, поэтому накладывал строгие ограничения на внешнюю торговлю, подминая под свой жесткий контроль целые индустрии. Только по открытым данным компаний исследователи насчитали 11 человек — членов семьи Асадов, а кроме того, ныне покойную советницу президента по вопросам СМИ Луну аль-Шибл, братьев аль-Баззаль, известных финансистов «Хезболлы»; Амера Фоза; Ясара Ибрагима, Али Наджиба Ибрагима, Ахмеда Халила Халила, Рамью Хамдана Диба и Разана Низара Хмераха, руководивших сетью из 19 организаций, которые владели долями в госпредприятиях и компаниях — поставщиках госзаказа. Асад стал бенефициаром приватизации государственных активов и распределения госрасходов, пишут исследователи, он размыл различия между государственным бюджетом и личными финансами семьи.

Десять лет и триллион долларов

На восстановление экономики до уровня 2011 года понадобится порядка десяти лет — при условии, что политическая нестабильность не вернется. И главный вопрос: откуда новому правительству брать деньги на то, чтобы буквально поднять страну из руин? На восстановление Сирии нужно от $250 млрд до $1 трлн — еще по оценкам 2020 года. Сейчас, с учетом новых разрушений и землетрясения, сумма, вероятно, еще выше. Новый временный премьер-министр Сирии Мохаммед аль-Башир заявил, что восстановление будет сложной задачей из-за отсутствия иностранной валюты.

«В казне остались только сирийские фунты, которые почти ничего не стоят, — сказал премьер-министр итальянской газете Il Corriere della Sera. — У нас нет иностранной валюты, а по кредитам и облигациям у нас до сих пор нет информации. Так что да, наше финансовое положение очень плохое».

Санкции тоже сильно затрудняют восстановление. Но, вероятно, они останутся в силе, по крайней мере пока США и другие страны наблюдают за формированием нового правительства и его намерениями, отмечает старший аналитик Международной кризисной группы Делани Саймон.

В отличие от, например, Ирака после Саддама Хусейна, Сирия после Асада не обладает достаточными нефтяными ресурсами, необходимыми для самостоятельного финансирования восстановления, поэтому стране не помешала бы международная поддержка. И тот факт, что к власти пришли не либеральные технократы, а полевые командиры и бывшие лидеры радикальных группировок, значительно снижает шансы на быстрое снятие санкций и получение значительной помощи.

Если сохранять санкции в отношении страны слишком долго, это все равно что «выбить почву из-под ног Сирии в момент, когда она пытается подняться», утверждает Саймон. Без смягчения действующих ограничений инвесторы будут по-прежнему избегать разоренной войной страны, а беженцы не будут возвращаться на родину.

Принимать с осторожностью

Новое правительство Сирии уже заявило, что планирует внедрять в стране свободный рынок и интегрировать ее в мировую экономику. Первым шагом к либерализации стала отмена запрета на использование доллара. Асад ввел уголовную ответственность за использование валюты США, даже ее хранение могло стать поводом для тюремного заключения. Вторым шагом стала отмена сложного госрегулирования импорта, из-за которого поставки задерживались на недели. «Каждый, кто зарегистрируется в палате, сможет импортировать на рынок нужные ему товары в рамках определенной системы», — сказал агентству Reuters глава Торговой палаты Дамаска Бассель Хамви.

Стабилизация и открытость — необходимые условия для привлечения инвестиций и возвращения миллионов сирийцев из-за границы, среди которых немало представителей среднего класса. «У Сирии огромная, образованная и относительно состоятельная диаспора, которая захочет восстановить страну. Сирия может показывать двузначные темпы роста в течение многих лет», — считает высокопоставленный сирийский чиновник, говоривший с агентством на условиях анонимности.

Однако вторая составляющая — не экономическая, а политическая — может принести проблемы как с возвращением беженцев, так и с притоком внешних капиталов. Пока и бежавшие сирийские бизнесмены, и правительства других государств настороженно смотрят на новую администрацию во главе с исламистской группировкой. Все они хотят сначала посмотреть, как члены «Хайят Тахрир аш-Шам», выходцы из «Аль-Каиды», будут управлять государством.

Важно, чтобы их слова о либерализации не разошлись с делами. Так, уважение к частной собственности уже под вопросом, ведь лидер ХТШ Абу Мухаммад аль-Джулани (настоящее имя Ахмед аш-Шараа) прямо в ходе наступления, 8 декабря, выгнал жильцов из квартиры в Дамаске, где прошло его детство. Сразу после захвата Дамаска аль-Джулани в сопровождении вооруженной охраны приехал к жилому комплексу, позвонил в дверь своей бывшей квартиры и сказал примерно так: «Вы не могли бы освободить эту квартиру? Понимаете, у моих родителей связаны с этим местом приятные воспоминания, и они хотели бы вернуться». Инженер-механик Ахмед Сулейман и его жена, жившие в квартире, попросили дать им отсрочку в несколько дней, чтобы собрать вещи, и в среду уехали в неизвестном направлении.

Спецслужбы США перестали охотиться за самим аль-Джулани только в 2018 году, как объяснил бывший спецпредставитель США по Сирии Джеймс Джеффри, поскольку организация стала «наименьшим злом» среди всех группировок в Сирии.

Тем не менее Сирия может полагаться на сотрудничество с некоторыми соседями — Турцией, Иорданией. Финансовые рынки, которые часто служат индикатором будущих событий, на следующий день после падения режима Асада показали рост турецких акций в секторе стали, цемента и строительства. Участники рынка ожидают, что Эрдоган будет заключать контракты на восстановление крупнейших сирийских городов.

Кроме того, Турции выгодно вернуть на родину 3 млн сирийских беженцев. Иордания, которая ранее рассматривала Сирию как ключевого торгового партнера, может возобновить свою роль транзитного хаба между странами Северной Африки и государствами Персидского залива, поставляя в Сирию топливо и другие критически важные ресурсы.

Чиновники западных государств пока осторожны в высказываниях и присматриваются к новому режиму. «Я поручила высокопоставленным европейским дипломатам отправиться в Дамаск для контактов с новым правительством», — заявила руководитель европейской дипломатии Кая Каллас. «Сначала мы должны определить уровень, на котором будем взаимодействовать с новым сирийским руководством, — отметила она. — Для нас важны не только их слова, но и поступки».

Шансы на помощь снижает еще и то, что главный сторонник восстановления Сирии из ЕС, президент Франции Эммануэль Макрон, имеет шаткие позиции внутри собственной страны из-за правительственного кризиса, а Дональд Трамп пока не горит желанием помогать новым лидерам Сирии, внесенным в список террористов США.