Антифейк
«Комсомольская правда» к годовщине вторжения советских войск в Польшу, произошедшего 17 сентября 1939 года, опубликовала материал под заголовком «Польша сделала все, чтобы Сталин напал на нее через 17 дней после Гитлера». В нем кандидат исторических наук Дмитрий Суржик пытается опровергнуть, как он утверждает, четыре мифа, связанных с этим эпизодом Второй мировой войны:
«Миф №1. Сталин цинично напал на демократическую страну.
На момент 17 сентября 1939 года войска Речи Посполитой были уже разгромлены вермахтом, польское правительство бежало за границу».
Это прямая ложь. Руководство Польши во главе с президентом Игнацием Мосцицким после нападения Германии оставалось в восточной части страны, не оккупированной Германией, и лишь после вторжения советских войск, в ночь с 17 на 18 сентября 1939 года, покинуло страну, перейдя границу с Румынией.
«Миф № 2. Польша пала жертвой сговора двух тоталитарных режимов.
Нас любят попрекать “предвоенным союзом Сталина и Гитлера”, вспоминают совместный парад Красной Армии и вермахта (состоялся 21 сентября 1939 года в бывшем польском, а ныне белорусском Бресте). При этом главным сателлитом нацистского Берлина в Восточной Европе была как раз… Варшава. Немцы заключили с ней договор о ненападении первыми, еще в 1934 году — так называемый пакт Пилсудского-Гитлера. Юзеф Пилсудский считался одним из отцов-основателей независимой Польши, в Германии затем с помпой издавался перевод его мемуаров. А если уж говорить о совместных парадах — таковой состоялся в Варшаве 11 ноября 1938 года в честь независимости Польши, немецкие военные присутствовали там в качестве почетных гостей. Была даже вероятность «союзного» польско-германского вторжения в СССР — подобные перспективы анализируются в записке начальника Генштаба Красной Армии Бориса Шапошникова в адрес наркомата обороны весной 1938 года. Так что для Варшавы упрекать нас за “советско-немецкий союз” — верх цинизма».
То, что у Польши был договор о ненападении с Германией (как, кстати, и с СССР), никак не оправдывает ее раздел согласно пакту Молотова — Риббентропа. То, что историк назвал «вторым мифом», он даже не попытался опровергнуть.
«Миф № 3. СССР выступил оккупантом восточных частей Польши (так же как Германия — западных).
Межвоенные отношения между Москвой и Варшавой действительно были напряженными. <…> Но в ходе Польского похода Красная Армия не стала продвигаться слишком глубоко, остановившись лишь на «линии Керзона». Эта линия, как этническая граница между поляками, с одной стороны, и украинцами и белорусами, была согласована еще Антантой после Первой мировой и должна была стать восточной границей Польши. Но Варшава из-за слабости Советской России после гражданской войны смогла эти территории захватить».
В 1939 году Красная армия остановилась на линии Керзона, потому что территории западнее нее были оккупированы Германией. Эта линия, примерно совпадающая с современными восточными границами Польши с Литвой, Белоруссией и Украиной, была предложена в 1919 году странами Антанты в качестве границы, и Польша с предложением согласилась. Однако советская Россия этот вариант отклонила и от британского посредничества отказалась. В августе 1920 года Красная армия пыталась взять Варшаву, но потерпела неудачу. По Рижскому договору 1921 года, завершившему советско-польскую войну, граница Польши прошла значительно восточнее линии Керзона.
Линия Керзона соответствовала этнической границе между территориями с большинством польского и восточнославянского населения лишь отчасти. Так, во Львове, оказавшемся восточнее этой линии, по данным переписи населения 1931 года, 50,4% населения составляли католики (то есть в основном поляки), 31,9% — иудеи и лишь 15,9% — греко-католики (то есть украинцы). Польский язык был основным разговорным для 63,5% жителей города, а украинский (вместе с его русинским диалектом) — всего для 11,3%. После Второй мировой войны советские власти выселили львовских поляков в Польшу.
«Миф №4. То вторжение нарушало даже тогдашнее международное право, не говоря уже о нынешнем.
Сейчас на Западе забывают, что Польша вместе с Гитлером участвовала в разделе Чехословакии в 1938 году. Захватила ее Тешинскую область под предлогом того, что там живет немало этнических поляков. Гарантом безопасности Чехословакии по международным соглашениям тогда выступал Советский Союз. 23 сентября 1938 года, незадолго до позорного раздела этой славянской страны, СССР предъявил Варшаве ультиматум: если она будет в этом участвовать, то Москва снимает с себя обязательства НЕ нападать на саму Польшу в дальнейшем. Но наши соседи промолчали. И тем самым предрешили саму судьбу, открыв “дипломатические ворота” для будущего Польского похода РККА».
23 сентября СССР действительно направил Польше ноту, предупредив, что аннулирует договор о ненападении, если Польша оккупирует часть Чехословакии. Тем не менее уже после оккупации Польшей Тешинской области, 27 ноября, было опубликовано сообщение ТАСС, где говорилось:
«Ряд бесед, имевших место в последнее время между народным комиссаром иностранных дел т. Литвиновым и послом Польской Республики г. Гжибовским, выяснил, что:
Основой отношений между Польской Республикой и Союзом Советских Социалистических Республик остаются и впредь во всем своем объеме все существующие договоры, включая Договор о ненападении, подписанный в 1932 году, и что этот договор, заключенный на пять лет и продленный на дальнейший срок до 1945 года, имеет достаточно широкую основу, гарантирующую нерушимость мирных отношений между обоими государствами».
Таким образом, к 17 сентября 1939 года договор расторгнут не был и вторжение советских войск в Польшу представляет собой его прямое нарушение.