Дипломат с автоматом. Как террористическое движение «Талибан» становится признанным участником мировой политики

Непризнанные, но не изолированные

В 2024 году террористическое движение «Талибан» впервые допустили до участия в международном мероприятии ООН. 10 ноября делегация талибов во главе с руководителем Национального агентства по охране окружающей среды Афганистана Матиулом Хак Халисом прибыла на климатический саммит COP29 в Азербайджане, пусть и только в качестве наблюдателей.

Власть талибов в Афганистане не признана ни одной страной в мире. Основной причиной для этого стали указы верховного лидера движения Хайбатуллы Ахундзады, запрещающие женщинам получать высшее образование, ограничивающие их трудовые права и устанавливающие очень строгие нормы одежды и поведения — вплоть до запрета разговаривать друг с другом. Кабул также критикуют за недостаток этнического и конфессионального разнообразия: большую часть мест в правительстве талибов занимают сунниты и пуштуны, а шииты и представители других национальностей — в меньшинстве, причем в основном на младших должностях.

Хотя ни одно иностранное правительство пока не решилось признать «Талибан» официально, большинство соседей по региону установили связи с Кабулом и сделали шаги в направлении возможного признания. Это расходится с позицией Запада, который избегает любых действий, которые могли бы быть истолкованы как сближение с режимом талибов.

Под боком у Китая

Дальше всех в вопросе дипломатического признания режима талибов продвинулся Китай, который обменялся с Афганистаном послами и начал инвестировать в эту страну. Китайское правительство явно стремится заручиться расположением Кабула.

24 октября 2024 года посол КНР в Афганистане Чжао Шэн заявил, что Китай предоставит стране беспошлинный доступ к своему строительному, энергетическому и потребительскому секторам. Ранее подобные льготы предоставлялись только странам с низким уровнем дохода, власти которых официально признаны Пекином. Также Китай согласился включить Афганистан в свою инициативу «Один пояс, один путь».

Китай заинтересован в добыче полезных ископаемых в Афганистане, в особенности в его огромных запасах лития. «Талибан» пока не объявлял тендер на добычу этого минерала. Отчасти это связано со сложностями подготовки подобной процедуры, но также вероятно, что талибы попытаются потребовать от добывающей стороны официального признания своего режима. Правительство КНР открыто поощряет инвестиции в Афганистан — китайские компании уже занимаются добычей золота, меди и нефти в стране.

Когда речь идет об экономике и бизнесе, талибы не склонны к изоляционизму. Они приветствуют иностранные инвестиции, поскольку понимают, что Афганистану не хватает технологий и ресурсов для самостоятельной добычи полезных ископаемых в крупных масштабах. Основной мотив Кабула, по крайней мере в краткосрочной перспективе, состоит в увеличении доходов.

Иранская ось

Большинство соседей Афганистана по региону следуют примеру Китая, но с определенной осторожностью. На организованной ООН встрече в Дохе 18–19 февраля 2024 года талибы сочли план назначения специального представителя ООН по Афганистану враждебным шагом со стороны западных стран. Возражения против этого плана поддержали Китай и еще две страны — Россия и Иран.

В последующие месяцы активнее сближаться с «Талибаном» стал Иран. Еще до встречи в Дохе иранские дипломаты открыто приглашали талибов присоединиться к так называемой «Оси сопротивления». Приглашение отклонили, но источники внутри правительства талибов сообщают о разногласиях между фракцией верховного лидера Ахундзады, которая выступает за сближение с Ираном, и кабинетом министров, в котором большинство против этого.

Новое реформаторское правительство Ирана, избранное в июле, испытывает мало симпатии к «Талибану», однако внешнюю политику страны во многом определяют Корпус стражей исламской революции и аятолла Али Хаменеи. Они считают, что на фоне нарастающего хаоса на Ближнем Востоке Ирану необходимо поддерживать дружественные отношения с Афганистаном.

Гостеприимная Россия

Москва также испытывает трудности с формированием долгосрочной политики относительно Афганистана из-за разногласий внутри элиты. Российские дипломаты, особенно спецпредставитель президента по Афганистану Замир Кабулов, давно выступают за тесное сотрудничество с талибами в надежде на разрыв их связей с международными джихадистскими группировками. Среди силовиков широко распространена другая точка зрения — что талибам нельзя доверять и что они вряд ли порвут с джихадистами полностью.

Путин, казалось, долгое время колебался между этими позициями. Россия аккредитовала дипломата от талибов в Москве еще в марте 2022 года, но даже к 2023 году российская дипломатия старалась сохранять равную дистанцию между «Талибаном» и «Фронтом национального сопротивления» — преемником антиталибского «Северного Альянса», который Россия поддерживала в 1990-е годы.

Сейчас Россия, похоже, поддерживает переговоры между талибами и правительством Таджикистана, направленные на нормализацию отношений между двумя странами. Если соглашение будет достигнуто, «Фронт национального сопротивления», вероятно, лишится возможности действовать с территории Таджикистана.

В последнее время Москва подает и другие сигналы о сближении с Кабулом. В мае делегация талибов была приглашена на экономический форум в Казани, а в июне — на форум в Санкт-Петербурге. В целом россияне довольны тем, что «Талибан» работает над нейтрализацией узбекских и таджикских джихадистских группировок, базирующихся в Афганистане. После разгрома «Исламского движения Узбекистана» в 2023 году подошла очередь таджикской группировки «Джамаат Ансаруллах».

Еще одним событием 2024 года, которое, вероятно, способствовало сближению Москвы с Кабулом, стала апрельская атака на «Крокус Сити Холл». После попыток обвинить в теракте Украину российские следователи в итоге признали, что за ним действительно стояло «Исламское государство». Возможно, это было политическим решением: если Москва намерена сотрудничать с талибами в борьбе против ИГ, признание его роли в нападении на «Крокус» — полезный шаг.

К осени 2024 года Кремль начал процесс исключения «Талибана» из списка террористических организаций: 26 ноября соответствующий законопроект был внесен в Госдуму. Однако это не означает автоматического признания их режима. Москва присоединилась к критике в адрес талибов за их политику в отношении женщин и неравенство во власти. Возможно, еще важнее то, что признание власти движения лишило бы Кремль значительной доли рычагов влияния на Кабул. В отличие от Китая, Россия не может привлечь «Талибан» инвестициями.

Добрые и злые соседи

Правительства Центральной Азии в основном стараются взаимодействовать с талибами в конструктивном ключе. Особенно это касается Туркменистана и Узбекистана, а также Казахстана, который в декабре 2023 года решил исключить «Талибан» из списка террористических организаций. Единственной страной, которая первоначально отказалась от контактов с Афганистаном, был Таджикистан, но теперь он ведет с талибами переговоры о нормализации отношений.

К переговорам Таджикистан подталкивают как провал оппозиции «Талибану», так и перспективы финансовой выгоды. «Фронт национального сопротивления», который Таджикистан поддерживал с 2021 года, не смог добиться значительных успехов. При этом в Афганистане почти готова к запуску новая кабельная сеть передачи данных, и завершению работ мешают только разногласия между двумя правительствами. Запуск сети принесет значительную выгоду и Кабулу, и Душанбе.

Сейчас стороны ведут переговоры о запрете деятельности оппозиционных группировок на территории обеих стран, а также ищут возможность добиться доступа режима талибов к платежам за работу сети. Обсуждается возможность создания фонда, отчисления в который будут вноситься до тех пор, пока талибы не смогут получить к ним доступ, то есть, вероятно, после дипломатического признания их режима.

Даже Индия, которая поддерживала светское правительство Афганистана, сохранила довольно дружественные отношения с «Талибаном». Парадоксально, что наихудшие в регионе отношения с талибами сложились у Пакистана, который когда-то был одним из самых яростных сторонников движения. Несмотря на усилия Кабула удерживать пакистанских талибов от нападений на власти и попытки посредничества в их переговорах с Исламабадом, ситуация только ухудшилась.

Высылка из страны афганских мигрантов и авиаудары по территории Афганистана сделали Пакистан объектом ненависти для многих афганцев, особенно пуштунов. В настоящее время никто из верхушки «Талибана» не видит смысла в поддержке пакистанской части движения.

Не совсем равнодушный Запад

В случае стран Запада ситуация иная. В Кабуле не работает ни одно европейское или американское посольство. На данный момент представительство на территории Афганистана имеет только Евросоюз, но не отдельные его страны.

Тем не менее европейцев беспокоит возможность новой волны миграции из Афганистана, если экономика страны рухнет. Появляется все больше проектов помощи Афганистану. Так, в феврале 2024 года Всемирный банк решил разблокировать афганские средства. Большинство членов министерского кабинета талибов выступают за сближение с Западом, чтобы получить необходимую помощь, а также чтобы противостоять быстро растущему влиянию таких соседей, как Китай. Попытки наладить контакт с американцами происходят регулярно, но их так же регулярно срывают противники сближения с Западом, в первую очередь сам Ахундзада.

Борьба внутри

Внутренние разногласия среди талибов по-прежнему остаются отличительной чертой их режима. «Талибан» так и не смог разработать конституцию или аналогичный документ, определяющий распределение власти в Афганистане. Большинство членов правительства в Кабуле готовы признать роль Хайбатуллы Ахундзады в надзоре за внедрением исламского права в Афганистане, но сам лидер и его сторонники настаивают на передаче ему контроля над исполнительной властью и силовыми структурами.

В 2021–2022 годах позиции Ахундзады были очень слабы, и он не имел возможности заставить «Талибан» подчиняться своей воле, поэтому воспользовался своими полномочиями в области исламского права (которые никто в рядах талибов не оспаривает), чтобы подорвать инициативу своих оппонентов по налаживанию контактов с западными странами. Он начал атаку на права женщин, зная, что это заблокирует любые переговоры с западными дипломатами. В 2023–2024 годах Ахундзаде удалось укрепить свою власть, но в группировке до сих пор существует значительная доля противников его личного правления.

Впрочем, разногласия не помешали талибам принять меры по стабилизации экономики и обеспечению достаточных доходов для работы государственного аппарата — значимость этого вопроса признают все. Доходы группировки выросли примерно до $2,5 млрд в год, хотя и этого едва хватает для поддержания жизнеспособности государства. Структуру госслужб сохранили в основном в прежнем виде, с относительно незначительными изменениями и назначением талибов на ключевые должности. «Талибан» поставил в приоритет восстановление государственных вооруженных сил. Была создана Специальная гвардия, которую контролирует непосредственно Ахундзада, а также восстановлена полиция нравов, которая действовала во время первого правления талибов с 1996 по 2001 год.

Режим талибов считает шариат единственным легитимным источником права, однако статус законов, декретов и регламентов, изданных в прошлом, остается неопределенным. В кабинете министров рассматривают в качестве модели для новой системы управления монархию (отмененную в Афганистане в 1973 году). В свою очередь Ахундзада и его сторонники, похоже, стремятся к новому типу режима, отчасти вдохновленному Исламской Республикой Иран, даже если они отрицают, что ориентируются на нее. Эти разногласия усложняют для западных стран понимание того, как вести себя с новым режимом, даже если они явно отдают предпочтение прагматикам «Талибана», а не Ахундзаде и его сторонникам.

Учитывая непопулярность любой формы взаимодействия с талибами в западных обществах, ни Европа, ни США не попытались пойти навстречу сторонникам переговоров внутри движения, отдав таким образом инициативу Китаю и другим соседям Афганистана.