Новости
Установлены обстоятельства авиакатастрофы самолета Sukhoi Superjet 100 в Подмосковье. Как сообщает Межгосударственный авиационный комитет (МАК), самолет превысил заданную скорость, после чего перешел в пикирование.
Перед падением экипаж управлял самолетом вручную. Двигатели SSJ 100 работали до конца регистрации параметров полета.
«В процессе снижения зарегистрировано отключение автопилота и автомата тяги. Экипаж перешел на ручное управление боковой ручкой управления (БРУ) и двигателями. Снижение продолжилось до высоты 4500 футов с последующим набором высоты 4750 футов», — говорится в сообщении МАК.
В МАК также заявили, что расследование причин крушения SSJ 100 продолжается.
12 июля пассажирский самолет Superjet 100 потерпел крушение в лесу под Коломной. На борту находились два пилота и бортпроводник, они погибли. Судно выполняло перелет с аэродрома Луховицы (Третьяково) во Внуково. По факту крушения возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 263 УК РФ («Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта»).
В разговоре с The Insider авиаэксперт на условиях анонимности предположил, из-за чего могла произойти авиакатастрофа, однако отметил, что этот инцидент вызывает много вопросов.
«Сначала там неправильно установили два из четырех датчиков угла атаки, потом люди, которые должны были это проконтролировать и принять работу, не проконтролировали ее вообще, не заметили ошибку и приняли такую работу. Потом, вместо того чтобы посадить летчиков-испытателей (или хотя бы КВС — испытатель, а второй пилот — из авиакомпании) и совершить сначала облет после тяжелой формы обслуживания, а только потом лететь во Внуково, авиакомпания сразу посадила полностью свой летный экипаж, и они без технического облета полетели сразу во Внуково.
Компьютер думает, что он умнее человека. Однако это справедливо, лишь когда компьютер получает корректные данные. Когда при наборе высоты пилоты включили автопилот, то он в первый раз, получив некорректные данные из-за неправильно установленных датчиков угла атаки, решил, что пилоты слишком сильно задирают нос и самолет сейчас свалится, — и решил это исправить, отправив самолет в пикирование. Пилоты молодцы, поняли, что что-то не так и отключили его, совершая далее полет самостоятельно. Однако на Superjet есть еще система помощи пилотам, которая исправляет различные огрехи в пилотировании, и через какое-то время включилась она, также решив, что пилоты слишком резко набирают высоту и самолет может уйти в сваливание, после чего уже она решила отправить самолет в пикирование. Тут непонятно — то ли им не хватило времени выйти из пикирования, то ли система помощи пилотирования отключила пилотов и вела сама. Мне кажется, что все-таки второй вариант. И вот тут пилоты не поняли, что надо делать, — что надо отключить систему и совершать полет далее в полностью ручном режиме.
Загадкой остаются три вещи. Первая: что именно было сертифицировано для обслуживания Superjet на Луховицком авиационном заводе? Какие виды техобслуживания и ремонта, каких узлов, систем и агрегатов? Когда была сертифицирована площадка?
Второй вопрос: почему он вообще туда летел, если ему это было запрещено? На момент катастрофы аэродром Луховицкого завода вообще не сертифицирован под гражданскую авиацию, только под экспериментальную. У него принадлежность — экспериментальная авиация, а этот Superjet уже давно сертифицирован и летает. Это гражданская авиация. Нужно было сначала перерегистрировать борт как экспериментальную авиацию, и только после этого он мог туда лететь. Как юридически был оформлен полет? В день катастрофы один из замруководителей Росавиации говорил, что полет был без разрешения. Почему завод сертифицирован под обслуживание и ремонт Superjet, а аэродром — до сих пор нет?
И третий момент: почему пилоты, после того как увидели, что автопилот ведет себя некорректно, продолжили лететь во Внуково, вместо того чтобы сообщить диспетчеру, что автопилот при наборе высоты отправляет самолет в пикирование, с ним что-то не так и надо вернуться на аэродром в Луховицах? Они просто отключили и продолжили лететь дальше. Мне кажется, лично мое мнение, что будь на борту хотя бы один летчик-испытатель, он бы, наверное, разобрался в ситуации лучше пилотов авиакомпании. Вопросов всё еще много».