Из-за поражения путинской армии на украинском фронте россияне готовятся к новой волне мобилизации. Столетие назад Россия уже проходила нечто подобное — при мобилизации на войну 1914 года: нежелание солдат идти на фронт из-за непонимания целей войны, негодное питание и экипировка, некомпетентность командования. Тогда всё это закончилось массовым дезертирством и революцией.
Первая реакция на мобилизацию
Российская империя вступила в Первую мировую войну на пятый день — 1 августа 1914 года. Однако всеобщая мобилизация была объявлена еще за два дня до начала боевых действий, 30 июля. А еще пятью днями ранее, 25 июля, в некоторых приграничных военных округах уже было введено «Положение о подготовительном к войне периоде».
Вступление России в войну происходило на волне сильного патриотического подъема. Об этом можно судить по одобрению по крайней мере частью городского населения защиты «братской Сербии». Общественные организации, партии Государственной думы и церковь призвали население сплотиться вокруг власти перед лицом войны. По крупным городам во всей стране прокатилась волна манифестаций в поддержку участия России в конфликте. 2 августа 1914 года Николай ІІ с балкона Зимнего дворца торжественно объявил о вступлении страны в войну перед воодушевленной толпой, собравшейся на Дворцовой площади. А 4 августа императорская семья прибыла в Москву, где ее встретили не менее полумиллиона жителей города.
Среди народа в те дни наблюдались приступы ксенофобии по отношению к немцам, перераставшие в погромы магазинов, кафе и других заведений, принадлежавших коммерсантам с немецкими фамилиями. Всё дошло до того, что 4 августа 1914 года жители Петербурга вломились в посольство Германии и учинили там разгром.
В начале войны на передовую была отправлена кадровая профессиональная армия, дополненная до штатов военного времени за счет недавно вышедших в запас. На фоне патриотического подъема в первые дни мобилизации на некоторые сборные пункты призывников прибывало больше запланированного. Желание воевать изъявил и известный иркутский адвокат Г.Б. Патушинский, прапорщик запаса, добившийся «высочайшего» разрешения на перевод в отправляющийся на фронт сибирский стрелковый полк, «чтобы вырвать свободу еврейскому народу». Впоследствии он был награжден многими орденами вплоть до Св. Владимира 4-й степени.
Русская пехота марширует по дороге в Польше. Начальный период Первой мировой войны, 1914 год
В следующие годы армия пополнялась за счет, во-первых, новобранцев — молодых людей, впервые призванных на военную службу. Причем постепенно призывной возраст был понижен с 21 года до 18 лет. Во-вторых, в армию уходили всё новые и новые возрасты запасников, проходивших службу годы, а затем и десятилетия назад. Наконец стали призывать и те категории запасников, которые вообще не проходили службу в армии, пользуясь теми или иными отсрочками. По правилам довоенного времени они могли направляться только на тыловые работы, но нехватка людей на фронте привела к тому, что и их отправляли в окопы. Всего за время Первой мировой в России было мобилизовано около 15 млн человек. На тот момент это более 9% от общей численности населения страны.
Бунты и погромы алкогольных лавок
Несмотря на общий патриотический подъем среди образованных слоев населения, далеко не все в Российской империи горели желанием лично участвовать в войне. Уже с первых дней мобилизации наблюдались не просто случаи отказа идти на фронт, но и бунты, в том числе перераставшие в вооруженные столкновения и погромы. Несогласные громили волостные правления, избивали чиновников, крушили торговые и винные лавки. Так, 3 августа в Барнаульском уезде в селе Шаховском новобранцы разгромили волостное правление, дом сельского старосты и волостного писаря. А в селе Павловском запасники разорили и контору лесничего. Тогда же, 3 августа, в Новониколаевске (нынешнем Новосибирске) произошел бунт военных, который закончился кровопролитием. 4 тысячи мобилизованных направлялись от вокзала к воинскому присутствию, по дороге к их шествию присоединились рабочие. Услышав выстрелы полицейских, собравшиеся разграбили оружейный магазин и открыли ответный огонь. На помощь полиции прибыли солдаты местного гарнизона. В результате перестрелки двое мобилизованных были убиты, а два десятка солдат и полицейских получили ранения.
Под Новониколаевском 5 августа при отправлении поезда с мобилизованными произошло еще одно вооруженное столкновение, в ходе которого погибли 16 человек и 25 были ранены. На следующий день там снова пролилась кровь. На железнодорожной станции в остановившемся эшелоне запасникам запретили покидать вагоны, однако те ослушались, в результате чего завязалась перестрелка с вызванной воинской командой. Было убито 9 человек, более двадцати ранено. Из-за этих инцидентов властям пришлось перебросить на железную дорогу Барнаул — Новониколаевск дополнительные подразделения для поддержания порядка.
Изначально на территориях империи, где проходила мобилизация, власти ввели временное ограничение продажи спиртных напитков. Однако уже 16 августа 1914 года Николай II приказал продлить запрет на продажу спирта, вина и водочных изделий для местного потребления вплоть до окончания войны. Императорским указом была запрещена продажа спиртных напитков в лавках, станционных буфетах и магазинах тех районов, откуда шел призыв.
Запретив алкоголь, власти пошли против народной традиции — проводов в армию. Раздосадованные запасники начали грабить и громить винные лавки. Известен случай, когда в станице Зерендинской Кокчетавского уезда Акмолинской области народ трижды пытался ограбить одну и ту же лавку с алкоголем. Первые два раза капитану по фамилии Сушков удалось спровадить толпу, однако на третий раз уже изрядно выпившим запасникам всё же удалось прорваться к винной лавке. Это так сильно возмутило капитана, что он выстрелил себе в висок. Испугавшись, толпа начала медленно расходиться. Правда, оказалось, что выстрел всё же не был смертельным.
Еще один алкогольный инцидент произошел в селе Тайшет. Пригубив награбленное из винной лавки, запасники двинулись в сторону железнодорожной станции. Там они отняли две винтовки и устроили беспорядочную стрельбу. Их действия удалось пресечь стрелкам, которые были в тот момент на станции: в итоге один из запасников получил тяжелое ранение, а остальные разбежались.
«Погром в винном магазине»
Иван Владимиров
Подобных случаев в первые недели мобилизации было очень много. Они происходили в Витебской, Астраханской, Вологодской, Вятской, Екатеринославской и многих других губерниях. По одним сведениям, были ранены 51 государственный служащий и 136 бунтовщиков, убиты 9 служащих и 216 бунтовщиков. Согласно другим данным, только с 1 по 13 августа в 27 губерниях было ранено и убито 505 мобилизованных и 106 должностных лиц.
За что мы воюем?
Еще одной проблемой для властей стал дефицит оружия и продовольствия на фронте. Страна оказалась просто не готова к мобилизации такого масштаба. Казармы, где новобранцы проходили обучение, не справлялись с таким потоком — мобилизованным не хватало еды, одежды и обуви. Не были оборудованы и помещения для солдат.
Помимо этого, мобилизованные шли на войну практически без подготовки. Во время шестинедельного обучения новобранцы чаще ходили строем и зазубривали устав вместо того, чтобы учиться стрелять и сооружать окопы. Зачастую подразделения овладевали необходимыми навыками уже непосредственно накануне военных действий.
Череда поражений, неумелое командование, за которое приходилось платить колоссальными человеческими потерями, вызывало у военных ощущение бессмысленной бойни. Генерал Алексей Брусилов в своей книге «Мои воспоминания. Брусиловский прорыв» вспоминает о том, что солдаты не понимали целей той войны:
«Даже после объявления войны прибывшие из внутренних областей России пополнения совершенно не понимали, какая это война стряслась им на голову, — как будто бы ни с того ни с сего. Сколько раз спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что “какой-то там эрц-герц-перц с женой были кем-то убиты, а потому австрияки хотели обидеть сербов“. Но кто же такие сербы, не знал почти никто, что такое славяне — было также темно, а почему немцы из-за Сербии вздумали воевать — было совершенно неизвестно».
Больше всего солдаты переживали об отрыве от родного дома. Особенно тяжело это воспринималось мужчинами из деревень, ведь без них некому было заниматься посевом трудоемких в выращивании культур, таких как лен и картофель. К концу 1916 года сельское хозяйство столкнулось с проблемой нехватки рабочих рук. Правительство встало перед дилеммой: новые мобилизации могли привести к тому, что прокормить армию, да и тыл, уже будет некому. Многие семьи, оставшиеся без основного кормильца, не могли прожить на пособия и с трудом сводили концы с концами. Поэтому в городах многие женщины пошли работать по найму — занимались стиркой, уборкой, торговлей, городским благоустройством, продолжая по мере возможности заботиться о детях и хозяйстве.
Ощущение, что жизнями солдат совершенно не дорожат, приводило к массовой сдаче в плен. Особенно заметно это стало проявляться после того, как кадровая довоенная армия начала редеть вследствие многочисленных потерь, а пополнение происходило за счет слабо обученной молодежи и сорокалетних «стариков».
Отказы воинских частей выполнять приказы офицеров и идти в атаку, скрытые и прямые бунты были характерны для армии на протяжении всей войны, но их пик пришелся на конец 1916 — начало 1917 годов, когда солдаты стали не просто выказывать неповиновение, а применять силу и даже оружие. Как правило, солдат не устраивало плохое снабжение, большие потери при попытках наступления и долгое отсутствие отдыха. «Мы вперед не пойдем, но ни одной пяди не уступим немцам», «Служить хотим, в бой хоть сейчас, но на позицию не пойдем», — протестовали солдаты. Открытые выступления жестоко пресекались начальством, «зачинщики» подвергались казни по приговору военно-полевого суда. Однако расстрелы исправить ситуацию не помогли — к концу 1916 года разложение армии только усилилось. В разы выросло число дезертиров, бежавших из воинских эшелонов, которые еще только направлялись на фронт.
К 1917 году из-за неудач на войне Николай II, принявший на себя должность верховного главнокомандующего, потерял популярность у народа. После его отречения от престола наиболее активные ненавистники царского режима начали уничтожать символы «проклятого прошлого»: рубили шашками короны на гербе Российской империи, в вагонах вывинчивали портреты царя и царицы, закрывали двуглавых орлов. Судя по сводкам военной цензуры за весну 1917 года, общее настроение в армии тоже изменилось. Для одних изменения во власти обещали скорейшую победу над врагом, другие готовились отстаивать полученную свободу. Однако свободу они воспринимали в соответствии с особенностями своего мировоззрения. В своих командирах они видели представителей прежней власти, с которыми жаждали поквитаться. Cолдаты стали вести себя крайне вызывающе по отношению к офицерскому составу, демонстративно отказываясь от воинского приветствия, грубя и открыто нарушая устав.
Идеи патриотизма и защиты Родины стали наполняться новым социально-политическим содержанием, не имеющим ничего общего с подъемом патриотических чувств начала войны. После февраля 1917 года у солдат появилась осознанная мотивация — борьба за свою свободу, хоть и воспринятую весьма специфично. Отринув былые авторитеты и упиваясь социальным реваншем, «свободные» военнослужащие разрушительно влияли на общий армейский организм.
Помимо этого, неудачная попытка нового наступления на фронте, предпринятая революционным правительством, обернулась волной дезертирства, отказами ехать на передовую, восстаниями в тылу и на фронте. На волне антивоенных настроений большевики смогли прийти к власти. Быстрый развал фронта способствовал тому, чтобы они пошли на заключение с немцами Брестского мира, отдав часть территорий бывшей империи.
Башкиры и татары на службе у царя и вооруженные выступления против властей
Во время Первой мировой войны впервые в истории России власти начали призывать коренные народы Сибири и жителей Центральной Азии — так называемых «кочевых инородцев». По закону 1874 года о всеобщей воинской повинности в армию призывали только те народы, которые уже давно вошли в состав Российской империи — например, башкир и татар. Они призывались и служили точно так же, как и остальные подданные империи. Однако существовало еще две категории инородцев. Первая называлась «бродячие» — это манси, нганасаны, чукчи, ханты — их в армию вообще не брали. А вторая — «кочевые инородцы», например, казахи и буряты. До Первой мировой их также не призывали — считалось, что они плохо подчиняются воинской дисциплине. Но в 1915 году потери российской армии были огромны, в результате чего возник дефицит рядового состава. Тогда власти, помимо двадцатилетних, начали призывать тех, кому 18 и 19. И тогда же, в июне 1916 года, министерство внутренних дел отправило на окраины циркуляр, который обязывал местные власти проводить «реквизиции» инородцев, то есть принудительно изымать у собственника имущество. Обычно правительство реквизировало для нужд армии еду и скот, а в этот раз оно подвергло реквизиции людей. Правда, представителей коренных народов Сибири и Центральной Азии не отправляли воевать. Их предполагалось использовать для работ в тылу армии. Например, под Архангельском буряты занимались реконструкцией порта, через который ввозили вооружение от союзников. Также их привлекали к работе на оборонных предприятиях. Они занимались производством тележных колес, вожжей, хомутов.
В июле 1916 года началось восстание, которое затронуло Северный Казахстан и Среднюю Азию. Волнения начались в городе Ходжент (нынешний таджикский Худжанд), где люди потребовали уничтожить список мобилизованных. В столице Туркестанского края Ташкенте восстание тоже произошло одним из первых. Еще одно крупное выступление случилось в Джизаке. Затем восстание вспыхнуло в Семиреченской области, к которой относился город Верный (Алматы). Там несколько тысяч вооруженных людей захватили почтовую станцию на дороге Верный — Пишкек и оборвали сообщение между городами. На стороне повстанцев воевали добровольцы из Китая, а из Турции им поставляли вооружение. Ожесточенные бои на протяжении двух месяцев шли в районе киргизского озера Иссык-Куль. В Туркестанском крае было введено военное положение. Неподготовленным и плохо организованным отрядам мятежников было тяжело противостоять регулярной российской армии. Но, несмотря на это, властям не удавалось справиться с восставшими, используя только местные силы, — командованию пришлось снять ряд частей с фронта. Также на помощь пришло ополчение из местных казаков и русских поселенцев. В итоге вооруженные мятежи были кроваво подавлены. Последние остатки сопротивления были разбиты в январе 1917 года. Общее количество жертв тех событий составило от 100 до 500 тысяч человек.
Оружие у народа
Подобных восстаний в России до конца Первой мировой больше не было. Однако к концу войны у большевистского и белого правительств появилась новая проблема — вернувшиеся с фронта мужчины привезли с собой оружие и впоследствии еще долгое время хранили его у себя дома. Для него они находили и весьма оригинальное применение — использовали для изготовления самогонных аппаратов. В селах крестьяне конструировали перегонные кубы — в них, как правило, была деталь, которая называлась змеевик. Трубок для этого змеевика часто не хватало, а потому люди начали использовать стволы от винтовок и карабинов. Также оружие хранилось крестьянами в надежде на то, что с его помощью удастся что-то заработать в будущем — например, отдав на переплавку. Таким образом фронтовые винтовки после Первой мировой разошлись по деревням. В том числе из-за этого в стране ухудшилась криминальная обстановка.
Наличие оружия у населения сыграло роль позже при колчаковской власти. Осенью 1918 года белое правительство в Омске отказалось от принципа добровольческой армии — ведь никто не хотел оставлять свою мирную жизнь. Тогда власти объявили призыв и набрали из Западной Сибири около 200 тысяч человек не столько из-за поддержки Колчака, сколько из-за многовековой привычки повиноваться приказу начальства. Белые власти забирали в армию не бывших фронтовиков, а молодежь. Мобилизованных отправляли в казармы для прохождения курса военного обучения. Однако и в этот раз выявились серьезные проблемы с обмундированием. На 200 тысяч новобранцев имелось всего 80 тысяч шинелей, 40 тысяч пар сапог и 20 тысяч пар валенок. В то время, когда половина мобилизованных маршировала на плацу, другая половина могла босиком сидеть в казарме. Из-за плохой организации молодые парни начали разбегаться по своим деревням. Правительство Колчака в связи с этим посылало туда карательные отряды. Тогда дезертиры убегали в лес. В этом случае власти демонстративно наказывали местных жителей — их пороли, а также могли брать в заложники. И тогда оружие, хранившееся у крестьян после Первой мировой, начало давать о себе знать — на территории Сибири вспыхивали очаги партизанской борьбы. Оружие белое правительство пыталось у населения изымать, но это удавалось сделать далеко не всегда, и винтовки активно шли в ход против колчаковских карателей. В результате летом 1919 года Красная армия перешла в наступление на Урале, Сибирская армия Колчака начала разлагаться и разваливаться. Во время отступления через родные края большая часть мобилизованных уральских крестьян дезертировала. Дезертировали в июле 1919 года из белой армии и большинство солдат, мобилизованных ранее в Ирбитском уезде Пермской губернии. Армия Колчака была вскоре окончательно разгромлена, а сам он — арестован в январе 1920 года.
С проблемой вооруженных крестьян сталкивались и красные. Борьба против продразверстки, насильственного изъятия излишков хлеба у крестьян и произвола новых властей принимала ожесточенный характер, по накалу сравнимый с крупными операциями «большой» Гражданской войны. Безусловно, здесь свою роль тоже сыграли бывшие фронтовики, вернувшиеся после демобилизации с оружием и боеприпасами.