Профессия — террорист. Как ХАМАС захватил власть в секторе Газа и почему Израиль оказался не готов к нападению

Становление террористической группировки ХАМАС как единственного и безальтернативного авторитарного правительства в секторе Газа походило на какой-то голливудский слэшер, вроде «Пилы» или «Хэллоуина». В мире те события обычно называют Битвой за Газу, но в самом секторе их помнят как Гражданскую войну 2007 года. Хамасовцы тогда вынудили капитулировать тех, кто стоял на их пути к абсолютной власти, довольно экзотичным, даже по меркам Ближнего Востока, и очень кровавым методом — боевики организации похищали представителей конкурирующих кланов и партий и ампутировали им руки и ноги. Надо сказать, что некоторые из их конкурентов пытались действовать так же, но ХАМАС превзошел их и в масштабах пыток, и в их жестокости. Расправы часто снимались на видео и распространялись среди жителей сектора Газа, что буквально парализовало волю оппозиции к сопротивлению.

Понятно, что похищения и ампутации были далеко не единственными инструментами получения власти, но именно они больше всего пугали оппонентов ХАМАС. Как рассказывал один из полевых командиров организации ФАТХ, которая в 2007 году была главной противницей ХАМАС в Газе, многим его товарищам тогда капитуляция казалась куда меньшим злом, чем возможность лишиться в результате крайне болезненной операции рук или ног и навсегда стать обузой для своих семей.

Откуда взялся ХАМАС

А начиналось это всё, как и положено голливудскому слэшеру, более или менее цивилизованно. В 2006 году политические силы частично признанного Палестинского государства договорились о проведении выборов — вторых за всю историю после выборов 1996 года, и до сих пор последних — и формировании по их итогам законодательного совета. ХАМАС тогда был абсолютным политическим новичком. Сформированная в 1987 году несколькими мусульманскими проповедниками и их последователями организация до кампании 2006 года занималась чем угодно, но только не политикой.

Появившийся как палестинское ответвление египетских «Братьев-мусульман» ХАМАС умудрялся одновременно позиционировать себя как благотворительную организацию, которая раздавала гуманитарную помощь беднякам, как религиозную институцию, занятую строительством мечетей и медресе и подготовкой кадров для них, и как вооруженную антиизраильскую группировку, нацеленную на безусловное уничтожение еврейского государства (эта ипостась, как следует из полного названия организации — «Исламское движение сопротивления» — изначально была основной).

Собственно, такое разнообразие функций и сделало группировку популярной среди палестинцев. А откровенный религиозный уклон выгодно отличал ХАМАС в глазах многочисленных палестинских мусульман от подчеркнуто светских конкурентов. В первую очередь, от ФАТХ («Движение за национальное освобождение Палестины»), созданного еще в конце 1950-х годов, начинавшегося как террористическая организация, но к концу 1980-х формально отказавшегося от вооруженного противостояния с Израилем в пользу политического диалога. И многолетний лидер ФАТХ Ясир Арафат, и возглавивший организацию после его смерти в 2004 году Махмуд Аббас не использовали джихадистскую риторику и вообще сторонились религиозной тематики. В ФАТХ свою войну против Израиля называли «национально-освободительной», среди заметных фигур организации и ее союзников всегда были палестинские христиане и коммунисты-атеисты, а после отказа от вооруженной борьбы Арафат и его товарищи заговорили и об уважении прав израильских евреев.

ХАМАС действовал совсем иначе. Он сразу объявил всех евреев врагами, войну против них назвал священным джихадом, а всю политическую программу свел к очень простой и понятной всем формуле — уничтожение Израиля и израильтян и построение государства, основанного на строгом понимании шариата.

ХАМАС против ФАТХ. Выборы 2006 года и гражданская война

Такая смесь популистских исламистских лозунгов и уже сложившийся имидж защитников бедняков и попечителей мечетей обеспечили хамасовцам убедительную победу на тех самых выборах 2006 года. Кандидатам от движения досталось 74 места в законодательном собрании Палестины из 132. Пришедший вторым ФАТХ провел в парламент 45 депутатов.

Те выборы не раз переносились, несколько кандидатов, в том числе и в итоге получивших мандаты, были арестованы израильскими властями еще до голосования, часть избирательных пунктов оказались заблокированы армией Израиля. Но настоящие трудности были еще впереди. Обеспечить работу парламента и сформированного им палестинского правительства оказалось куда сложнее, чем провести выборы. Уже вскоре после начала работы парламента Израиль арестовал несколько десятков депутатов от ХАМАС по подозрению в причастности к похищению израильского военнослужащего Гилада Шалита. За решеткой оказались депутаты, избранные на палестинской территории, называемой Западный берег реки Иордан. От сектора Газа Западный берег отделен несколькими десятками километров израильской территории.

Депутаты и министры из сектора и вовсе не могли попасть в парламент или в кабмин, так как при выезде за пределы палестинской территории многие из них тут же были бы арестованы по всё тому же делу Шалита. Какое-то время заседания проводились по видеосвязи, но эффективность такой работы была, мягко говоря, очень сомнительной. В результате и без того недолюбливавшие друг друга умеренные светские чиновники из ФАТХ и исламистские ястребы из ХАМАС вовсе перестали находить общий язык. Разразился политический кризис — совместные органы государственного управления бездействовали, ФАТХ обвинял ХАМАС в излишне жесткой позиции, которая только злила Израиль и приводила ко всё новым задержаниям и арестам. В ХАМАС, в свою очередь, находили возмутительной готовность ФАТХ к компромиссам с израильтянами.

С течением времени кризис только усиливался, и так продолжалось до тех пор, пока в ХАМАС не решили взять всю власть в секторе Газа, где располагалась штаб-квартира организации и проживало большинство ее сторонников, в свои руки, оставив конкурентам Западный берег реки Иордан. Конкуренты — в первую очередь ФАТХ — с попыткой захвата власти ХАМАС не согласились и взялись за оружие. Так и началась та самая Гражданская война 2007-го. В ней погибли несколько сотен человек, как минимум тысяча получили ранения, в том числе и от ампутационной пилы. Война закончилась в пользу ХАМАС, который заполучил сектор в свои руки.

С той кровавой победы и начинается история того ХАМАС, который мы знаем сейчас, — огромной террористической организации, которая держит под своим единоличным контролем два миллиона жителей сектора и которая годами готовится к исполнению главной своей цели.

Цели, методы и финансирование ХАМАС

На гербе ХАМАС изображены две перекрещенные кривые сабли, иерусалимская исламская святыня — Купол скалы и карта того палестинского государства, построение которого организация объявила своей главной целью. Эта карта включает в себя не только сектор Газа и Западный берег реки Иордан, но и всю территорию Израиля целиком. В политическом манифесте ХАМАС отдельно прописано обязательство организации уничтожить еврейское государство. Но в 2007 году даже самым горячим палестинским головам было понятно, что для того, чтобы вступить в противостояние с Израилем, ХАМАС придется как следует поднакопить сил и — что не менее важно — средств. Самостоятельно ХАМАС это было не по плечу — война дело страшно дорогое, требующее постоянных вливаний денег, которых в секторе Газа и в лучшие времена было негусто, а после Битвы за Газу и последовавшей за ней экономической блокадой региона со стороны Израиля и соседнего Египта не стало совсем.

ХАМАС, как и другие исламистские группировки, получал помощь деньгами и оружием от радикальных организаций Ближнего Востока, тамошних богачей и даже некоторых правительств. Этого было достаточно для поддержания штанов хамасовцев и даже раздачи скудной гуманитарки жителям сектора Газа, но на реальную войну с сильным противником их явно недоставало. Более того, поток денег от иностранных спонсоров иногда сходил на нет — ведь большинство арабских стран так или иначе зависят от США, и Вашингтон время от времени грозил им разного рода проблемами, если те будут уж очень активно поддерживать террористов.

И потому почти сразу же после захвата власти в Газе ХАМАС буквально ринулся в объятия Исламской республики Иран — самого целеустремленного врага Израиля в регионе, который, будучи обложенным уже всеми возможными западными санкциями, мог позволить себе не обращать внимания на США. ХАМАС и раньше получал от иранцев деньги, но долгое время Тегеран был лишь одним из многих покровителей организации, заметным, однако далеко не самым главным. ХАМАС брал у иранцев деньги, но особо это не афишировал. Всё-таки Иран — шиитское государство, долгие годы пребывавшее и пребывающее до сих пор в состоянии если не холодной войны, то уж точно серьезного идеологического конфликта с другими спонсорами ХАМАС — богатыми суннитскими монархиями Ближнего Востока.

У многих из этих монархий немало шиитских подданных — в Бахрейне их и вовсе подавляющее большинство при короле-сунните, а в Саудовской Аравии почти все, обеспечивающие страну валютой нефтепромыслы, находятся в шиитской Восточной провинции — и тамошние монархи не без оснований сомневаются в лояльности живущих в их странах шиитов, часто не признающих религиозный авторитет правителей. Эти сомнения тем более обоснованны, что Исламской республикой Иран стал после того, как тамошние радикальные шииты свергли единоличного правителя-шаха, а потом еще и призвали всех мусульман мира последовать их примеру.

Иран против Израиля

Сам ХАМАС всегда был организацией сугубо суннитской (в Газе вообще шиитов до недавнего времени не было или почти не было), но финансовые соображения тогда взяли верх над религиозными. Организация не стала разрывать отношения с прежними спонсорами, включая, кстати, и Россию, но главным ее партнером с 2007 года стал именно Иран. Сблизила иранцев и ХАМАС общность целей — и те, и другие не скрывают, что мечтают уничтожить Израиль. Правда, у иранцев мотивация несколько отличается от палестинской. Если для ХАМАС война с Израилем — это пускай и священная, но всё же борьба за жизненное пространство, за территории, которые палестинцы считают своими, то с Ираном всё несколько сложней. Тегеран из кожи вон лезет, стараясь выбиться в лидеры не только шиитского, но и всего исламского мира в целом.

Эти попытки сейчас выглядят безнадежными, учитывая, что шиитов в мире всего около 20% от общего числа мусульман, а огромное количество суннитов на территории от Индонезии до Марокко вообще не признают шиитов за своих братьев по вере. Для них шиизм — искривление истинного ислама, странная ересь, не имеющая почти ничего общего с их религией. Превратиться из еретиков в признанных лидеров исламского мира иранские власти намереваются за счет победы над Израилем. Возвращение Иерусалима под власть мусульман и изгнание неверных, как представляется правящим в Иране аятоллам, убедит последователей ислама во всём мире в том, что именно Тегеран теперь — главный центр исламского мира.

На Западе эти представления могут казаться нелогичными и странными. Ведь это же чистейшей воды авантюра — тратить десятилетия и миллиарды долларов не на собственное развитие, а на уничтожение государства, с которым у тебя даже нет общей границы (от Ирана Израиль отделяют территории Сирии и Ирака), притом результат совсем не гарантирован. Но речь идет об Иране — государстве, в котором не работают западные представления о рациональности, в котором, например, конституция гарантирует верующим, строго соблюдающим религиозные предписания, возвращение к Аллаху после смерти.

Хотя на фоне России, которая хоронит свою экономику, оказалась в глухой международной изоляции и каждый день гонит собственных граждан в бессмысленные «мясные штурмы» из-за маниакального стремления уничтожить Украину, пример Ирана не кажется таким уж уникальным.

ХАМАС — не единственный инструмент Ирана в войне против Израиля, но, определенно, самый главный. В распоряжении Тегерана есть еще ливанская «Хезболла» — одновременно целая террористическая армия и одна из ведущих политических партий страны, есть правящий в Сирии режим Башара Асада, при принятии политических и военных решений которого иранские советники и генералы зачастую имеют решающее слово, есть масса организаций и фракций поменьше. Даже в самом секторе Газа есть полностью или почти полностью зависимые от Ирана «Исламский джихад» и «Сабирин» («Ждущие»). Первые — это довольно серьезная террористическая группировка, разделяющая идеологию ХАМАС, но отрицающая любую политическую активность вроде участия в выборах, вторые — это перешедшие в шиизм под влиянием Ирана боевики ХАМАС и «Исламского джихада», которые зачастую подвергаются преследованиям со стороны бывших товарищей.

«Хезболла» и сирийская армия заняты непрекращающимися кризисами в своих странах, а «Исламский джихад» и «Сабирин» сконцентрированы обычно на локальных разовых террористических атаках. Отсутствие политической организации (как в случае с «Исламским джихадом») или практически подпольное положение (как у «Сабирин») не позволяют этим двум группировкам замахиваться на масштабные, требующие тщательного планирования и координации с иностранными спонсорами операции. Они вообще обычно переходят к активным действиям после того, как ХАМАС начинает обстрелы территории Израиля.

ХАМАС как хозяин сектора Газа

У ХАМАС есть всё, что необходимо для организации масштабных террористических акций — разветвленная квазидипломатическая сеть, охватывающая Ближний Восток, Северную Африку и Россию, постоянный приток денег от иностранных спонсоров, огромные запасы оружия, помощь со стороны иранской разведки и специалистов по военному планированию, а также колоссальный людской ресурс. В секторе Газа, по разным данным, живет от двух до трех миллионов человек. И все они так или иначе зависят от ХАМАС. Безработные — а их от одной четверти до одной трети трудоспособного населения региона — выживают только за счет иностранной (в первую очередь, израильский) гуманитарной помощи, которую распределяет ХАМАС. Все государственные структуры, начиная от почты и заканчивая местными пожарными, которые содержатся за счет траншей от богатых государств Персидского залива, — это просто департаменты ХАМАС. И именно ХАМАС решает, сколько денег платить сотрудникам этих структур и платить ли вообще.

Все медиа в Газе также находятся под контролем ХАМАС, у его конкурентов, вроде уже упомянутых «Сабирин» или ИГИЛ, которая заявляла о своем присутствии в регионе несколько лет назад, нет возможности даже напечатать агитационные листовки — Израиль запрещает поставки бумаги для полиграфии в сектор Газа, из-за чего возможности для печатной агитации есть только у ХАМАС, который контролирует все пути поставки контрабандных товаров (в том числе и бумаги). Жители сектора Газа буквально получают еду, деньги и информацию от ХАМАС.

И ХАМАС этим успешно пользуется, во-первых, с детства приучая жителей региона ненавидеть Израиль и евреев, а во-вторых, оставляя для них лишь один путь к более или менее благополучному существованию — вооруженную террористическую борьбу против Израиля. Да, в секторе Газа есть обеспеченные люди, не занятые террором, — в местном конно-спортивном клубе числятся несколько десятков членов, которые работают врачами, адвокатами и инженерами, — но их ничтожно мало по сравнению с сотнями тысяч плохо образованных бедняков, для которых открыта лишь одна социальная лестница — джихад.

Война Судного дня и ее последствия

В последний раз Израиль сталкивался с реальной угрозой для своего существования ровно полвека назад — во время Войны Судного дня в октябре 1973 года. Тогда на еврейское государство одновременно напали армии Сирии и Египта, усиленные иорданскими и иракскими частями, солдатами и офицерами из Марокко и Саудовской Аравии и даже военными специалистами из Северной Кореи и с Кубы. На стороне армий вторжения выступили и палестинские группировки. Та война длилась около трех недель и закончилась победой Израиля. Но израильские политики понимали, что угроза новых атак со стороны враждебных соседних государств будет только нарастать.

С помощью американских и европейских партнеров израильтяне начали переговоры о нормализации отношений с арабскими соседями. Первое мирное соглашение было подписано с Египтом в 1978 году. В 1994 году мир заключили и с Иорданией. Примерно тогда же шли переговоры о нормализации отношений с Сирией. Но тогдашний сирийский президент Хафез Асад от мира с Израилем отказался. Вероятно, под давлением очень близкого к нему Ирана. Однако в любом случае, два из четырех соседних арабских государств признали право Израиля на существование и отказались от идеи его уничтожения. Еще два — Ливан и Сирия — остались в формальном состоянии войны с еврейским государством, но внутренние кризисы, противоречия и конфликты в этих странах делали очень маловероятным переход формальной войны в реальную.

Эта геополитическая конфигурация — два соседа отказались от войны, еще два слишком заняты своими внутренними проблемами — существовала десятилетиями и фактически гарантировала Израилю более или менее спокойную обстановку на внешних границах. По сути, главной и единственной реальной угрозой для Израиля примерно с конца 1990-х стал Иран и его прокси-силы — в первую очередь, ХАМАС. ХАМАС много раз атаковал Израиль с помощью запускаемых из сектора Газа ракет или отправлял в израильские города террористов-смертников, получая в ответ огонь израильских самолетов, танков и кораблей по объектам в Газе. В какой-то степени это стало рутиной: израильтяне знали, что в любой момент, как только ХАМАС накопит достаточное количество ракет, на их города полетят сотни и тысячи реактивных снарядов, часть которых перехватит система ПВО «Железный купол», но часть всё-таки долетит до жилых кварталов и убьет или ранит кого-то из местных жителей. Люди просто смирились с этим как с неизбежным злом.

Как стало возможно случившееся 7 октября

Могли ли израильтяне, десятилетиями живущие в режиме «вот-вот полетят ракеты из Газы, переждем угрозу в бомбоубежище» ожидать того, что произошло в октябре 2023? Могли ли они предположить, что дело может не ограничиться парой сотен ракет и несколькими самоубийцами, взорвавшими себя в автобусах или торговых центрах? Могли. Более того, они знали, что именно так и произойдет. Примерно полгода назад военная разведка Израиля сообщила, что следующая атака ХАМАС обещает быть куда более масштабной, чем все предыдущие. Разведчики предупреждали, что дело уже не ограничится пусками ракет и самоубийцами-одиночками, сумевшими выбраться из Газы через подземные тоннели. Что ракетная атака будет куда более массированной, чем прежде, а пока ракеты будут еще в воздухе, ХАМАС нейтрализует наблюдательные пункты на границе с Газой, сломает в нескольких местах окружающую анклав стену и значительными — в несколько сот, а то и несколько тысяч человек — силами начнет операцию по захвату соседних с регионом израильских поселений. Говорилось в донесениях разведки и о том, что захват поселений будет сопровождаться публичными расправами над их жителями. Именно по этому сценарию всё и пошло.

Действительно, то что ХАМАС вот-вот перейдет к новым атакам, было понятно экспертам еще несколько месяцев назад. Израиль при посредничестве США в последние годы добился реального прорыва в отношениях с целым рядом арабских стран — его право на существование признали Судан, Марокко, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты. На финишной прямой находились и переговоры о признании еврейского государства Саудовской Аравией. Саудитов к миру с Израилем во многом вынуждают очень непростые отношения с Ираном.

Сейчас именно правящий дом Саудов, на управляемой которым территории находятся главные мусульманские святыни Мекки и Медины, может претендовать на звание главных властителей исламского мира — то самое звание, которое Иран собирается оспорить (не исключено, что и с помощью ядерного оружия, разработкой которого Тегеран, скорее всего, давно и небезуспешно занят). Саудовская Аравия очень хочет получить гарантии безопасности на случай войны с Ираном от главного своего международного партнера — США. Штаты эти гарантии дать готовы, но с рядом условий. Главное из которых — признание Израиля. Для Ирана саудовско-американский военный союз, явно направленный против него, — это один из худших ночных кошмаров. Ведь он будет означать не только усиление главного в регионе конкурента, но еще и подтолкнет те мусульманские страны, что ориентированы на Саудовскую Аравию, к миру и сотрудничеству с Израилем.

Чем более зловещими и правдоподобными становились слухи о готовности Ирана создать собственную бомбу, тем сговорчивее становились саудиты. К концу лета подписание мира между ними и израильтянами уже казалось делом решенным. И, судя по всему, вот тут-то Иран и его прокси ХАМАС и приняли решение перейти к активным действиям. Действиям, целью которых является демонстрация арабскому миру готовности палестинцев к масштабным боевым действиям и, что, вероятно, еще более важно, демонстрация тому же миру жертв и разрушений в секторе Газа после гарантированных ударов возмездия со стороны Израиля. Всё это должно транслировать простой и понятный лозунг: «Арабы не могут заключать мир с Израилем, который воюет против братьев-палестинцев».

Но если израильтяне осознавали, какая опасность исходит от ХАМАС, если разведка предупреждала о подготовке беспрецедентной атаки на еврейское государство, если международная обстановка свидетельствовала, что эта атака состоится в ближайшее время, то почему власти Израиля ничего не сделали для того, чтобы предупредить такое развитие событий?

На этот вопрос есть простой ответ: «А что, если разведка ошиблась, что, если ХАМАС всё еще не способен на сложные дерзкие операции? Стоит ли начинать эвакуацию тысяч людей, призывать целые бригады резервистов, тратить миллионы и миллиарды долларов на предупреждение угрозы, которой может и не быть? А что станет с правительством, которое потратило все эти миллионы и миллиарды, вырвало людей с работы и с учебы, чтобы одеть их в камуфляж и отправить сторожить стену вокруг Газы? Как скоро посыплются в адрес этого правительства упреки в паникерстве и некомпетентности? Как долго после этого протянет и без того не самое популярное и устойчивое правительство?»

Куда более популярные у избирателя, чем нынешний израильский кабинет Нетаньяху, украинские власти не стали зимой 2022 года проводить массовую эвакуацию жителей пограничных регионов и не объявили масштабную мобилизацию даже тогда, когда американские власти открыто называли нападение России неминуемым и обозначали приблизительные даты вторжения. И не делалась это по той же самой причине, по которой бездействовало израильское правительство, — из опасений выглядеть в глазах избирателей дураками и паникерами в случае, если ничего не произойдет.