«Бизнес готов сотрудничать с заключенными, уже сейчас… заявили «Известиям» в Федеральной службе исполнения наказаний. Перспективными направлениями для работы служба считает строительство, сельское хозяйство, переработку твердых бытовых отходов, реализацию крупных госпроектов. Средние зарплаты осужденных составляют 20–24 тысячи рублей, а в отдельных случаях доходят до 220 тысяч рублей, рассказали во ФСИН. Правда, и правозащитники, и представители бизнес-сообщества назвали такие суммы фантастическими… Одними из первых привлекать заключенных начали аграрии, работать со ФСИН они начали с 2020 года, сообщил «Известиям» директор Плодоовощного союза Михаил Глушков. Тепличные комплексы иногда прибегают к такому сотрудничеству, причем, как я знаю, достаточно успешно. На открытом грунте довольно сложно организовать охрану, потому что должна быть закрытая территория. А вот теплицы все огорожены. Труд заключенных на таких объектах вполне оправдан. Мы и в прошлом году порой привлекали их к таким работам. Мы и дальше намерены продолжать сотрудничество со ФСИН…» — рассказал он».
«Известия»
«Общие работы, на которые я попадаю со следующего утра, называются благозвучным словом «мелиорация». Мы выходим из зоны с первым разводом в полной ночной тьме. Идем километров пять строем, по пяти в ряд, под крики конвоиров и ругань штрафных блатнячек, попавших в наказание за какие-нибудь проделки в нашу бригаду тюрзаков. Пройдя это расстояние, попадаем на открытое всем ветрам поле, где бригадир — блатарь Сенька, хищный и мерзкий тип, открыто предлагающий ватные брюки первого сорта за «час без горя», — выдает нам кайла и железные лопаты. Потом мы до часу дня тюкаем этими кайлами вечную мерзлоту колымской земли. Совершенно не помню, а может быть, никогда и не знала, какая разумная цель стояла за этой «мелиорацией». Помню только огненный ветер на сорокаградусном морозе, чудовищный вес кайла и бешеные удары сбивающегося в ритме сердца… Через десять дней «мелиорации» трофическая язва у меня на ноге снова раскрылась. Я с удивительной быстротой снова превратилась в доходягу. Теперь я уже ничем не отличаюсь от тюрзаковской толпы и причины для укоров совести больше нет».
Евгения Гинзбург. «Крутой маршрут»