Забавно, но мертво
Мне кажется, что довлатовские прелестные совершенно рассказы не являются языковыми феноменами, не тянут на авторский стиль. Мне кажется, что и никаких озарений там нет, ни того героического самоуничтожения… Все-таки это культурный писатель, ученик Веры Пановой, ее литературный секретарь какое-то время… И Довлатов продолжает традицию Пановой, ничего дурного в этом нет. Просто не стоит преувеличивать его… ужасна всякий раз эта реакция, когда начнешь говорить о Довлатове что-то не слишком комплиментарное — и тебе скажут: «А вы завидуете его всенародной славе. У вас никогда не будет такой всенародной славы». Конечно, такой всенародной славы никогда не будет. И больше того, я такой всенародной славы не желал бы, потому что эта слава довольно невысокого пошиба. Но ведь это никому не объяснишь. Я предпочитаю другой уровень.
— Какое старье! Нет, какое старье, какой хлам! — проникновенно говорил Березин... — Да, если хотите, это забавно, но мертво, Боже, как мертво!.. Мило, просто… Но искусство, поймите же, по самой своей природе не мило и не просто, по крайней мере для тех, для кого оно отнюдь не приятный отдых, не послеобеденная забава, а великий труд, подвижничество, весь смысл жизни. А это, это зовите как хотите, только умоляю вас, не называйте это искусством!.. Мейерхольд сам по себе, Таиров сам по себе, и я, если разрешите, тоже сам по себе… Заметьте, я нисколько не ревнив и охотно отдаю кесарево кесарю... В прошлом я отдаю должное даже заслугам старика, — с легкой снисходительной улыбкой произнес он (под стариком разумелся Станиславский)… — но ведь это только эпизод в грандиозной революции театра!.. Пусть крупный, пусть значительный, но эпизод!
Марк Алданов. «Бегство»