Мнения
Выход США из ядерной сделки с Ираном и возобновление санкций не стали неожиданностью. Главный вопрос сейчас – как поведут себя в новой ситуации Иран, США, ЕС и Израиль. Сценарии развития событий рассмотрел старший научный сотрудник Всероссийской академии внешней торговли Александр Зотин.
8 мая президент США Дональд Трамп объявил о выходе из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и введении санкций против Ирана.
Тегеран отреагировал традиционным способом - сожжением американского флага в парламенте. Более содержательный ответ Ирана, однако, обозначил слабость его позиции. Президент Ирана Хасан Роухани заявил, что Тегеран намерен сохранить соглашение, если его условия будут гарантированы пятью оставшимися членами СВПД.
После заявления Трампа минфин США выпустил инструкции, отметив, что санкции вступят в силу через 90 или 180 дней и начнут действовать либо 6 августа, либо 4 ноября в зависимости от конкретных пунктов. То есть пока все идет по-прежнему, поставки нефти в Европу не прекращаются, а США как не закупали нефть у Ирана с 1979-го, так и не будут.
Однако важно понять, что будет дальше. Можно предположить несколько вариантов развития событий:
1) Тегеран в ответ на действия США не выходит из СВПД и использует механизм урегулирования споров внутри соглашения. Проще говоря, жалуется на действия Вашингтона, пытаясь изобразить из себя невинную жертву. ЕС в этом случае не выходит из сделки и продолжает закупать иранскую нефть, несмотря на давление США. Экономические последствия в таком случае будут минимальными, а цены на нефть могут и упасть на фоне деэскалации ситуации. Видимо, данный сценарий на текущий момент представляется базовым.
2) Иран все же выйдет из сделки и перезапустит ядерную программу. О возможности такого варианта заявляли глава МИД Ирана Мохаммед Джавад Зариф, секретарь Высшего совета по национальной безопасности адмирал Али Шамхани и прочие официальные лица. Однако Иран всегда предпочитал действовать скрытно, и ничто не мешает ему продолжать ядерную программу, не заявляя об этом громогласно. Демонстративный выход из сделки ухудшит и без того плачевное состояние экономики, так как в этом случае ЕС вынужден будет как-то реагировать и либо ввести эмбарго на импорт иранской нефти, либо как-то его ограничить. Так что этот вариант маловероятен. Тем не менее, в этом случае цены на нефть могут еще вырасти.
3) США после выхода из СВПД не остановятся на экономических санкциях, но будут вести дело к военной эскалации с Ираном. Среди сторонников такого подхода «ультраястреб» - советник по национальной безопасности Трампа Джон Болтон, связанный с израильским лобби зять Трампа Джаред Кушнер, еще один «ястреб» - новый госсекретарь Майк Помпео. На более умеренной стороне — министр обороны Джон Мэттис, неожиданно оказавшийся самой сдержанностью. В этом случае Иран может выйти не только из СВПД, но и из Договора о нераспространении ядерного оружия, чтобы создать его открыто и по примеру Северной Кореи обеспечить свою безопасность. ЕС в этом случае может возобновить полное эмбарго на импорт иранской нефти. Кроме этого, будет оказано давление на других покупателей иранской нефти – Японию, Южную Корею и Индию. Стоит ожидать приличного сокращения экспорта, хотя Иран и поднаторел в обходе санкций и контрабанде. Цены на нефть в этом случае существенно вырастут. Однако вероятность этого сценария невысока по той же причине – Ирану выгоднее действовать скрытно.
4) Дополнительным фактором, осложняющим ситуацию, может стать текущее обострение отношений между Ираном и Израилем. Еще в апреле израильская сторона нанесла несколько ракетных ударов по иранским военным объектам в Сирии. Иран в лице сразу нескольких чиновников пообещал ответить. Однако, скорее всего, никакого ответа не последует, так как любая прямая агрессия Тегерана вызовет мгновенную реакцию Израиля и США в виде военного удара по Ирану. Таким образом, вероятность этого варианта невысока. Хотя в случае его реализации цены на нефть также вырастут.
5) Самым драматичным сценарием станет внутренняя дестабилизация в самом Иране. Несмотря на снятие санкций и рост экономики в последние два года, власть в стране не может добиться макроэкономической стабилизации. Инфляция очень высока — около 10%. 9 апреля ЦБ Ирана объявил о введении нового официального курса — 42 тыс. риалов за доллар. Одномоментная девальвация составила почти 10%. Но курс черного рынка взлетел куда более драматично – до 60 тыс. риалов за доллар в апреле и уже до 70 тыс. на фоне возобновления санкций. Этой весной обострилась и проблема дефицита воды, в особенности в Исфахане и Хузестане. Люди недовольны тем, что вода перераспределяется по коррупционным схемам, в то время как фермеры страдают от засухи. Эта тема звучала во время протестов, звучит она и сейчас. Гражданская война в Сирии началась с подобных бытовых проблем. В сценарии внутренней дестабилизации Иран вряд ли сможет экспортировать нефть в прежних объемах, даже если на нее найдутся покупатели. Цены на нефть в этом варианте, вероятность которого оценить сложно, также обречены на рост.
Для России ситуация с Ираном оборачивается парадоксом. Чем хуже будет Тегерану и чем сильнее на нем отразятся новые санкции (читай, ограничения по экспорту нефти), тем лучше будет при дорогих углеводородах макроэкономическая ситуация в России. Хотя бы в кратко- и среднесрочной перспективе, без учета долговременных негативных последствий углеводородного «проклятия» для экономики. Так, заложенный в бюджете дефицит, если высокие нефтяные цены продержатся весь год (или даже снизятся на десяток долларов), сменится профицитом.
Все это противоречит декларируемой политической поддержке Ирана и сотрудничеству с ним в Сирии. Впрочем, роль России в текущей ситуации ограничена позицией стороннего наблюдателя, вряд ли Москва сможет существенно повлиять на развитие ситуации в рамках того или иного сценария.
Фото: AP