На этой неделе жителю Челябинска Алексею Морошкину суд продлил срок принудительной госпитализации на полгода. Изначально он был принудительно госпитализирован в ноябре 2015 года, после того как на него было заведено дело о сепаратизме в связи с публикациями в соцсети «ВКонтакте» о необходимости создания Уральской Народной Республики. Несмотря на то, что Морошкин до уголовного дела на учете у психиатра не состоял (о чем свидетельствуют документы), судмедэксперты в ходе следствия по делу о призывах к сепаратизму поставили ему диагноз «параноидная шизофрения» с формулировкой «бред реформаторства религиозного толка». При этом в экспертизе сказано, что ранее (в 2006 году) он, якобы, уже лечился от шизофрении, но это не подтверждается документами, а мать Алексея Морошкина - Татьяна - пояснила The Insider, что в клинику он тогда обращался сам лечился он вовсе не от шизофрении, а от эпилепсии, причем как выяснилось в прошлом году, этот диагноз ему тоже поставили по ошибке. The Insider связался с врачом, который тогда обследовал Морошкина - Владимиром Полецким - и он подтвердил, что насколько он может помнить (хотя события были давно), он не ставил тогда Морошкину диагноз «шизофрения».
В экспертизе, по словам матери, выдумано и много других деталей (например прадед который «убил внуков и рассадил их за стол»). 11 июля Мемориал признал Морошкина политзаключенным. По словам матери, в последнее время состояние Алексея Морошкина ухудшилось, поскольку ему начали колоть препараты.
The Insider показал результаты официальной экспертизы президенту Независимой психиатрической ассоциации России Юрию Савенко. По мнению психиатра, даже если указанный в документах диагноз верен, на лицо использование медицины в политических целях.
Заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов Челябинской областной клинической специализированной психоневрологической больницы № 1 от 31 августа 2015 г. на Алексея М., 36 лет представляет пока еще беспрецедентный для нас пример откровенно политического обоснования стационарного принудительного лечения и лишения права давать показания в суде.
Похоже, что врачи больницы покорно ответили на последний 9-й вопрос следователя ФСБ в ожидаемом от них – по их же мнению – ключе.
- «Не страдает ли подозреваемый М. психическим расстройством, связанным с опасностью для него и других лиц, либо возможностью причинения им иного существенного вреда?»
- «В связи с выраженностью эмоционально-волевых расстройств, нарушением критики может представлять опасность для себя и других лиц, либо возможность причинения им иного существенного вреда, в связи с чем нуждается в принудительном лечении в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях общего типа».
Дело в том, что в тексте заключения отсутствуют какие-либо данные, позволяющие обосновать такого рода ответ. Никаких агрессивных тенденций, дисфорических реакций, антисоциальных проявлений не отмечено.
Допустим диагноз верен (оспаривать диагноз, не обследовав пациента я не могу), но судя по текстам заключения амбулаторной СПЭ от 31.08.2015 и комиссии трех психиатров он находится в безобидном, не представляющем общественной опасности состоянии. Однако члены комиссии, обосновывая продолжение стационарного принудительного лечения, вместо естественного здесь с самого начала принудительного амбулаторного лечения, прибегли к недостойной психиатров полицейской формулировке: «учитывая… готовность к продолжению своей активной «политической и социальной» деятельности, сохраняющейся противоправной опасностью, считающейся социальной дезадаптацией…».
Между тем, «противоправная опасность» не подпадает под основания для недобровольной госпитализации. Она не имеет ничего общего ни с непосредственной физической опасностью для окружающих, ни с опасностью для собственного здоровья. Если такая формула всерьез будет использоваться для помещения в психиатрические стационары и для отказа от выписки из них, то ни коек, ни больниц не хватит, не говоря уже о ее антигуманном характере.
На каком основании мнение психически больного человека о создании Уральской республики может быть опасным? Это легче преподнести как дискредитацию этой идеи. Если она нелепа, то безопасна.
Спрашивается, на каком основании мнение психически больного человека о создании Уральской республики может быть опасным? Это легче преподнести как дискредитацию этой идеи. Если она нелепа, то безопасна. Как можно судить частное мнение, высказанное на собственном блоге, тираж которого определяется числом его посещений? Не дело психиатров повторять благоглупости относительно «противоправной опасности», - это не их профессиональная компетенция. Любой гражданин вправе иметь свое личное частное мнение и делиться им. В том числе мнение, что все империи неизбежно разваливаются, и что в будущем вполне возможна Уральская республика. Само возбуждение уголовного преследования в отношении М. является крайне недальновидным.
Да, возможно, это психически больной человек, но ничего экстремистского в его проповедях нет, это одно из расхожих, даже банальных рассуждений, а в его поведении нет ничего агрессивного. Наоборот, судя по данным экспертизы, он сумел скорректировать свое поведение на основании личных впечатлений, сумел противостоять политической пропаганде, в отличие от членов комиссии, которые в отношении понимания опасности вышли за пределы своей профессиональной компетенции, что сделало этот случай явственным использованием психиатрии в политических целях.
Законодательные акты об экстремизме, политической и террористической деятельности, не определяющие строго эти ключевые понятия, легко прогнозируемым образом, подобно знаменитым статьям советского УК о подрыве советского государственного строя, будут неизбежно продуцировать массовое использование психиатрии в политических целях при таком правоприменении, как в описанном здесь случае.