Пока еще не все результаты прошедших выборов нам известны, но что произошло интересного? Наименее интересные выборы - в Москве. Это было понятно заранее, потому что мэрские выборы в Москве прошли по сценарию президентских, то есть методом жесткого недопуска (среди политтехнологов этот сценарий называется «Белоснежка и семь гномов»).
Единственное, что могло бы воспрепятствовать этому сценарию, это если бы внутри самой системы власти у Собянина нашлись достаточно весомые оппоненты, которые решили бы, что ему будет служба медом казаться, если он по президентскому сценарию проедет в вагоне первого класса к станции «Переназначение». Но инстинкт самосохранения системы оказался сильнее внутренних распрей. Поэтому к выборам не допустили никого.
Из этого следует низкая явка и высокий результат основного кандидата. Что касается фальсификаций, то сомнительные места - это избирательные участки, вынесенные за пределы Москвы, на которых москвичи-дачники могли проголосовать. Там все несколько мутно: была возможность для «каруселей» и повторных голосований (что не совсем одно и то же). Некоторые вбросы, как я уже читала, были: пачечки вбрасывают, но в целом в Москве фальсифицировать немножко «себе дороже», потому что прозрачность высокая, альтернативных кандидатов нет, и членов, а даже и председателей ТИКов время от времени выдергивают и приговаривают к чему-нибудь за то, что они что-то сфальсифицировали.
В этом отношении, я думаю, все будет более или менее спокойно. Явка ниже, чем была в 2013 году, но в 2013 году было совсем другое дело. Явка около 30%, но Собянину большой явки-то особенно и не надо. Будем смотреть на процент испорченных бюллетеней, потому что это тоже интересный показатель. Но на самом деле тут ничего интересного нет.
Что интересно? На Дальнем Востоке увлекательнейший результат. Дальний Восток и вообще все, что к востоку от Уральских гор, у нас всегда был протестно голосующей территорией. Регионы там депрессивные, уровень скрытой безработицы высокий, уровень преступности, по сравнению со среднероссийским, достаточно высок. Дальневосточные регионы всегда голосовали за ЛДПР, пока можно было. Что там сейчас случилось? Судя по всему, в двух регионах второй тур губернаторских выборов, чего мы с вами не видели с 2015 года, когда в Иркутске был второй тур. А в остальных местах вообще никогда его не видели, не помнят уже. С 1996 года, когда Ельцин с Зюгановым выходил, такого счастья не видали. А тут вдруг.
Возможен третий регион, в котором тоже будет второй тур. Выходят в двух случаях инкумбенты с кандидатом от КПРФ, в одном случае - с кандидатом от ЛДПР. В ряде региональных законодательных собраний первое место получают оппозиционные партии - в основном КПРФ.
Что с остальными региональными заксобраниями? Их выбирается, если я не ошибаюсь, 22. 16 городских дум, 7 довыборов в Государственную думу по одномандатным округам. Явка где какая, «традиционная явка». Например, Кемеровская область. Несмотря на смену власти, славные традиции никуда там не делись: рисуют, судя по всему. Явка 70% значится везде, кроме, собственно, центральных районов Кемерова и Новокузнецка - то есть тех мест, где есть какое-никакое наблюдение. В остальных районах явка высокая, результаты за первое лицо сверхвысокие.
Кемеровская область очень специфическая: там бюджет берет на себя завышенные социальные обязательства. Там действительно, может быть, какая-то местная традиция - ходить на выборы. Но там есть еще более славная традиция - рисовать результаты. И она, похоже, никуда не девается. Я это говорю не потому, что я хочу сказать плохое про Кемеровскую область, а потому, что есть Сергей Шпилькин, главный наш специалист по электоральной статистике. И у него есть графики с распределением явки - аномальным и нормальным. Может быть традиция ходить на выборы, но не бывает традиции ходить на выборы всей толпой в один час. Поэтому, если у вас по .00 минут каждого часа возникают «гребешки» на графиках, значит, вы что-то подрисовали.
Что касается массового мордобоя - здесь новаций мы не видим. В Москве было, так сказать, «винтилово» полужесткое, в Петербурге - жесткое. Из новаций репрессивной практики я отмечу зачистку активистов перед днем выборов, перед пенсионными протестами. В регионах руководителей штабов Навального почти повсеместно задержали тем или иным способом. В Питере было все сурово - с побитыми людьми. Питерские силовики вообще своеобразные ребята. С одной стороны, они чувствуют себя президентским резервом. С другой - обижаются, почему они все до сих пор не министры и не директора ФСБ. С третьей стороны, у них был теракт в метро в тот день, когда президент приезжал. И у них перед Новым годом был в «Перекрестке» какой-то мутный полутеракт. В общем, некоторые важные вещи они прохлопали.
Кроме того, там, так сказать, гражданская власть неактивная. Питерцы обычно хвалят своего губернатора - говорят, вот у вас в Москве мэр активный, вы не знаете, куда от него деваться, а наш «спит и молится», и нам хорошо. Но у этого есть оборотная сторона: в условиях «спящего» губернатора власть будет принадлежать силовому сообществу, потому что оно не спит никогда. Поэтому в Питере организацию «Сеть» разоблачают, пытают людей, в общем, там нехорошо. И сегодня они тоже веселились и гуляли. Со своей стороны, петербургские протестующие тоже не такие, как московские: они цепью становятся, от полиции убегают, колонной идут, дымовую шашку кинули.
К чему нас приводит такого рода результат выборов? Если даже в трех регионах будут губернаторы не от «Единой России», а от КПРФ и ЛДПР, никакого системного кризиса от этого не случится. Небо не упадет на землю. Системные партии - это системные партии. Они на то и парламентские, чтобы большой угрозы ни для кого не представлять. Любой губернатор, особенно дотационного региона, естественно, будет зависеть от федеральных трансфертов и будет работать как положено. Это понятно.
Но что здесь важно? Во-первых, это отдаленные раскаты того грома, который прогремит несколько позже. Я, честно говоря, думала, что на эту избирательную кампанию у системы хватит инерции, и она пройдет так, что люди не заметят - лето, погода хорошая, первые выходные сентября. Явка низкая будет, а результаты приличные. Но вышло не совсем так. «Барашки» на волнах уже появляются. Это, конечно же, наша с вами трансформация общественного мнения, о которой мы столько времени писали. И акселератор ее - пенсионная реформа, которой пришибло всех. И вот те регионы, которые социально менее благополучны, первыми на это и откликнулись.
Какие это будет иметь последствия? Переругаются какие-нибудь одни кураторы с другими кураторами, кого-то уволят, кого-то из окна выкинут - это их пироги, пусть они сами между собой разбираются, это совершенно неважно. Пусть их увлечет это замечательное занятие. На самом деле, на что это может повлиять? Системные партии являются системными до той поры, пока им выдают талоны на эфир и талоны на процент их голосов. Когда к ним начинает поступать свежая кровь в виде самопроизвольных голосующих, они начинают себя в переговорной позиции вести иначе: «А я три губернии взял, а ты кто такой, куратор?» Это уже по-иному может выглядеть. С другой стороны, наши системные партии ожидает к выборам 2021 года переформатирование. Это тоже уже все более или менее понимают. И наши братья-лоялисты тоже знают и понимают, что партийная система не соответствует требованиям момента.
У двух из наших системных партий та же самая проблема трансфера власти, что и у страны в целом, по естественным физическим причинам, только в еще более острой форме. Надо лидерство передавать, а это сложно. Для КПРФ это сложно. Для ЛДПР это, может быть, вообще катастрофа, потому что это, естественно, one man show, оркестр одного участника, там трудно будет что-нибудь передавать. В КПРФ «можнее», выполнимее, но тоже не без проблем.
«Справедливая Россия» может просто развалиться на части, потому что с тех пор, как она выгнала всех своих активных членов как раз перед тем, как вернули одномандатников, ее электоральные результаты вообще не видны. Хотя даже и они на желании людей проголосовать хоть за кого-нибудь, чтобы выразить свое отвращение к происходящему, немножко приподнялись.
Пока главный бенефициар общественных настроений - КПРФ, потому что запрос, который не находит удовлетворения, - это запрос обобщенно левый. Это первая причина. Второе - то, что они все-таки какая-то альтернатива. В Москве этого ничего не видно. В Москве первый кандидат - 70%, второй - 11%, что-то в этом роде. Но в Москве никаких альтернатив никто никому и не предлагал. Соответственно, если вдруг системные партии начнут как-то набухать электоральными соками, то и процесс передачи власти, лидерства может стать труднее, потому что желающих станет больше, и выдающаяся партийная подотчетность может стать уже не такой абсолютной.