CША впервые официально обвинили Россию в поставках военной техники в Ливию, то есть в нарушении эмбарго ООН, для поддержки ЧВК. При этом зону боевых действий покинула большая часть наемников ЧВК Вагнера. Эксперт Российского совета по международным делам и вашингтонского Middle East Institute Антон Мардасов объясняет, зачем Кремль пытается дистанцироваться от самопровозглашенного фельдмаршала Халифы Хафтара и одновременно укрепляет силы для его поддержки.
Запутанный ливийский конфликт стал еще сложнее в 2020 году, когда в войну вступила Сирия, которая из собственного гражданского конфликта так и не вышла. С одной стороны сирийская оппозиция, которую Турция перебросила для трехсекторной обороны Триполи и переходов к быстрым контратакам. C другой – прошедшие Пальмиру российские наемники, бойцы ряда проасадовских формирований и даже плененные в Сирии боевики запрещенного в России «Исламского государства», которых, по некоторым данным, решили «утилизировать» в Ливии.
Информация о россиянах, конечно, не новость. Первые заслуживающие доверия сообщения об их прямой деятельности появились осенью 2018-го после известных переговоров главы так называемой Ливийской национальной армии (ЛНА) Хафтара с министром обороны РФ Сергеем Шойгу, на которой присутствовал Евгений Пригожин, курирующий «ЧВК Вагнера» и «Фабрику троллей», и после провальной международной конференции по Ливии в Палермо. Интересно другое – использование россиян в конфликте.
В январе 2020-го перед конференцией в Берлине в результате договоренностей президентов России и Турции россияне были отведены из района боевых действий в Ливии, но затем снова переброшены под Триполи – по всей видимости, чтобы помешать туркам чрезмерно укрепить признанное ООН Правительство нацсогласия во главе с Фаизом Сараджем. Учитывая, что Москва предпринимала дипломатические шаги, чтобы остановить безуспешный поход Хафтара на Триполи, не исключено, что инициатором переброски частных подрядчиков ближе к фронту тогда выступили главные спонсоры главы Ливийской национальной армии – Объединенные Арабские Эмираты (в России ЧВК запрещены и действуют как консалтинговые фирмы, а зарубежные военные компании имеют более или менее белую бухгалтерию) .
Впрочем, Хафтару переброска наемников не помогла – лояльные Триполи силы, подкрепленные сирийской оппозицией и турецкими ударными беспилотниками, начали теснить ЛНА на всех фронтах и лишать поддержки ряда племенных лидеров. А после вынужденного сворачивания россиян в районе Тархуна оборона Хафтара посыпалась и там. Постпред России при ООН Василий Небензя попытался опровергнуть доклад группы экспертов санкционного комитета Совбеза ООН по Ливии об участии россиян в конфликте, подменяя понятия «военный» и «наемник», но военные подрядчики при выводе на аэродром Бени-Валид засветились с разных ракурсов: в машинах, на броне, группами и поодиночке в местных магазинах. Кажется даже, что они вышли из тени намеренно – чтобы фактически заменить «ихтамнет» на «ихтаместь». Но за последнюю неделю в объективы мобильных телефонов местных попало достаточное количество российской военной техники и вооружения, не поставлявшегося не только Джамахирии ныне покойного Каддафи, но и соседним странам: комплекс РЭБ «Красуха», буксируемые самоходные пушки «Мста-Б», бронемашины «Тигр» и «Урал» и ЗРПК «Панцирь-С1» на базе КамАЗ-6560 (что отличает их от эмиратских). Но если часть этой техники вполне могла быть передана российским наемникам еще в Сирии, то такие серьезные комплексы ПВО как «Панцирь-С1» могли быть поставлены «археологам» или из наличия ВС РФ, или по спецзаказу, или взяты в аренду у сирийских вооруженных сил.
Дамаск на почве нелюбви к Анкаре, которая хотя и оккупирует сирийские территории, однако занимается на них реконструкцией и заботится о миллионах сирийских граждан, бежавших от собственных властей, активно развивает отношения с Хафтаром. Этот военачальник даже приезжал в сирийскую столицу. Но в отличие от полновесных внешнеполитических контактов властей Сирии с представителями Южной Осетии, Абзахии и Венесуэлы, взаимодействие сирийцев с лагерем Хафтара, похоже, было перенесено в практическую плоскость: источники из Сирии говорят, что с 2019 года в Ливию небольшими партиями начали перебрасывать не только бойцов из числа лояльных Дамаску формирований 25-й дивизии и Национальных сил обороны, но и пленных боевиков радикальных формирований.
Арабская и западная пресса сейчас довольно активно пишут о причастности ЧВК Вагнера и даже кадровых военных к рекрутингу в разных частях Сирии и отправке добровольцев по маршруту Хмеймим-Бенгази. Серьезных подтверждений этому нет – кроме того, что в 2020 году самолеты военно-транспортной авиации ВТА действительно активно летают и перевозят людей по такому маршруту. Их земляки рассказывают о зарплатах от $500 до $2000, что для сирийцев очень большие деньги. В том, что Дамаск вдруг решил осторожно ввязаться в ливийскую войну, есть не только финансовая и идеологическая составляющая, но и экономико-политическая: антитурецкая дружба Хафтара и Асада, прежде всего, скреплена подходом ОАЭ и Египта к этим фигурам и взглядам на политику на Ближнем Востоке и в Северной Африке. ОАЭ якобы предложили Москве ряд усилий по частичному восстановлению разрушенной войной сирийской экономики, пострадавшей от санкций. Взаимодействие ведется с помощью активных контактов российских дипломатов и силовиков с должностными лицами из Эмиратов, а также через сирийских чиновников.
Однако отступающий Хафтар – не тот Хафтар, на которого рассчитывали его главные спонсоры из Эмиратов, рассматривая его прежде всего как локомотив, который возьмет всю власть или хотя бы проложит дорогу для выгодной политической сделки. Сигналов об усталости египтян и эмиратовцев от Хафтара и жалоб на его своевольный характер довольно много. В то же время это не значит, что они полностью готовы от него отказаться и усилить, например, фигуру спикера ливийской Палаты представителей Агила Салеха. Хафтар все-таки замыкает на себе слишком много контактов, внешних и внутренних договоренностей. И теперь перед Эмиратами стоит задача не дать развить наступление поддерживаемым Турцией силам, поскольку любое поражение грозит цепной реакцией в виде отказа племен от лояльности проигрывающему. Поэтому Египет и ОАЭ продолжают оказывать помощь ЛНА, в Ливии уже зафиксированы ранее не замеченные модернизированные египетские танки Т-54/55 и новые поставки от ОАЭ на базу Аль-Хадим, где развернуты средства ПВО и беспилотники. И как показали снимки коммерческих спутников, в легких укрытиях находятся… те самые Су-24, о которых сейчас отрапортовал Пентагон. Также зафиксирован один МиГ-29 на базе Эль-Джуфра, куда была эвакуирована основная часть российских наемников (другая – в Сирт). По сути американские военные распространили и без того известную экспертам и энтузиастам информацию, но не предоставили новых данных о базировании других самолетов, которые, кстати, до перегона на сирийский Хмеймим успели сделать остановку в иранском Хамадане.
Отрывочные сообщения не позволяют сделать однозначный вывод, какая миссия возложена на авиацию, переброшенную в Ливию, - защита занимаемых ЛНА территорий, поддержка новых наступательных операций или будущая полуофициальная военная операция по официальному запросу местных игроков к Кремлю. В любом случае, США, которые в последнее время контактировали с Хафтаром, теперь однозначно приняли позицию его оппонентов в Триполи, потому что для Вашингтона активность «ихтамнетовской» авиации по другую сторону Суэцкого канала – определенно вызов. Тем более что с другой стороны этой артерии Хмеймим служит транзитной точкой для перелетов россиян в Судан и ЦАР.
Впрочем, нельзя исключать, что Москва точно знает, какую игру дальше вести на ливийском треке. До сих пор российская позиция на земле солидаризировалась с эмиратской, а в политике – с теми, кто проявлял наибольшую активность в конкретный период. Более того, различные российские бизнес-группы поддерживали в Ливии разные фигуры: Хафтара, Агила Салеха, главу временного кабинета «восточного правительства» Абдаллу Абдуррахману ат-Тани, сына Каддафи Саифа аль-Ислама или вовсе главу правительства национального согласия (ПНС) Ливии Фаиза Сараджа. Сейчас российский МИД демонстрирует поддержку Агилу Салеху и его мирной инициативе, составлять которую помогали российские же советники (судя по всему, негосударственные), но одновременно подчеркивает, что, как и прежде, находится в контакте с Триполи.
Однако в российской внешней политике, как стало ясно по сирийской кампании, первую скрипку играют не кадровые дипломаты, а военные и спецслужбы. Какой сценарий они пролоббируют в связке с курируемыми ЧВК и в какую сторону качнут позицию Москвы, на которую влияет позиция Турция с одной стороны и ОАЭ с другой, прогнозировать сложно. Вполне возможно, что Россия, которая пыталась сохранить свои позиции в Ливии, не выбиваясь из арьергарда, демонстрацией наемников и переброской авиации не надавила на Хафтара, а оказалась в авангарде тех, против кого будет введен очередной пакет санкций, несмотря на то, что эмбарго на поставку вооружений активно и давно нарушали совсем другие игроки.