Мнения
Оппозиционер Алексей Навальный заявил о намерении провести 28 января всероссийскую уличную акцию в поддержку «забастовки избирателей». Забастовка была объявлена в знак протеста против отказа центральной избирательной комиссии зарегистрировать Навального в качестве кандидата в президенты России. Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин рассказал The Insider о том, как, по его мнению, стоит вести себя на мартовских выборах, есть ли смысл их игнорировать и какой стратегии он ждет от Явлинского и Собчак.
С того момента, как Алексей Навальный был отлучен Центризбиркомом от президентских выборов и объявил им бойкот (или точнее, как он сам выразился, – «забастовку избирателей»), в моей ленте в фейсбуке не утихают споры на извечную русскую тему «Что делать?». Или даже шире, по-шекспировски – «Быть или не быть?». Достойно ли смириться нам под ударами судьбы, отдав голоса дозволенным властью кандидатам, иль стоит оказать сопротивление?
Эмоций в спорах чрезвычайно много. Ссоры возникают на голом месте, причем даже не из-за любви к Путину или поддержки присоединения Крыма к России, а из-за того, как следует правильно не любить Путина и сопротивляться его политике. Принять можно, естественно, любое решение, к которому тянется душа. Но лучше все же различать эмоции с логикой, и постараться четко понять смысл нашего выбора.
Для этого в первую очередь надо отметить, что мы прекрасно знаем, кто победит на выборах. Если, конечно, не обманываем самих себя и не рассуждаем по принципу: вот если вдруг все честные люди проснутся, соберутся, придут голосовать и... Поэтому всякие рассуждения о необходимости отдать свой голос за оппозиционного кандидата ради его победы не имеют отношения к реальности. Оппозиционер не победит. И если мы считаем, что должны голосовать 18 марта, то аргументировать это решение нужно как-то иначе. Какие же еще могут быть мотивы?
Традиционно считается, что в цивилизованном обществе люди всегда должны ходить на выборы, поскольку это есть признак их гражданской зрелости. Даже тот, кто уверен, что его кандидат наверняка проиграет, должен пойти и обязательно проголосовать. В противном случае мы фактически поддерживаем автократию.
Подобный аргумент хорош лишь если автократия еще не победила, и выборы реальны. Принимая участие в реальных выборах, мы как бы заявляем обществу, что нам могут по определенным причинам быть противны взгляды наиболее вероятного победителя, но демократия есть важнейшая ценность, и этого победителя с его противными взглядами следует признать законно избранным президентом.
Но у нас выборы не являются настоящими выборами. Множество уловок (начиная с монополизации телевидения и заканчивая недопуском Навального) свели их значение к нулю. Если еще лет десять назад можно было признать, что большая часть общества действительно хочет иметь президентом Путина или его временного заместителя Медведева, то сегодня в этом возникают большие сомнения. При соблюдении демократических правил, возможно, Путин имел бы в лице Навального совершенно реального соперника. Таким образом, участие в голосовании, которое выборами не является, вряд ли можно счесть признаком гражданской зрелости. Для участия в нем должны быть иные мотивы.
Мы понимаем, что голосуем за успех безнадежного дела, но нам хочется идентифицировать себя с человеком, выражающим наши мысли с телеэкрана.
Подобным мотивом может быть, например, моральная поддержка, которую хочется оказать кандидату, произносящему правильные демократические слова. Мы понимаем, что голосуем за успех безнадежного дела, но нам хочется идентифицировать себя с человеком, выражающим наши мысли с телеэкрана. И если, скажем, кому-то нравится то, что говорят Ксения Собчак или Григорий Явлинский, то почему бы, собственно, не отдать им свой голос. Это – нормальный мотив для голосования на псевдовыборах. Пусть «избраннику» будет приятно. Он нас порадовал своим ярким выступлением с телеэкрана, мы его порадуем своим бюллетенем, брошенным в урну для голосования.
Только в данном случае следует отчетливо понимать, что это уже не политика. Не борьба за власть. Не стремление как-то изменить путинский режим. Возможно, мы своим голосом поможем приятной партии «Яблоко» получить госфинансирование или приятной молодой даме Ксении Анатольевне получить хороший пост на государственном телевидении. Но не более того. В отличие от Алексея Навального, у которого есть хотя бы небольшой шанс стать в будущем политиком, реально способным изменить систему, Григорий Явлинский, увы, доказал за много лет свою полную политическую бесперспективность. А Ксения Собчак, хотя лишь вступает в политику, настолько отторгается широкими массами, что имеет лишь шанс в лучшем случае сформировать маленькую ни на что реально не влияющую квазилиберальную партию (правда, скорее всего она этим делом заниматься не станет).
Впрочем, «забастовка избирателей» в политическом смысле тоже вряд ли что-то даст. Надежда сторонников Навального сделать ее по-настоящему массовой сродни надежде сторонников «Яблока» на то, что Явлинский вдруг искупается в живой воде и обернется добрым молодцем, способным победить дракона. Или, скажем, Ильей Муромцем, который 33 года сиднем сидел, а затем вдруг сел на коня и всем супостатам вломил от души. Теоретически можно, конечно, надеяться на то, что явка упадет до неприличного для Путина уровня и подорвет легитимность старо-нового президента, но на практике при тех малых организационных возможностях, которые есть у Навального, и при огромных размерах страны с ее дикими медвежьими уголками, до которых никакой наблюдатель выборов за три года не доберется, вероятность успеха «забастовки» крайне мала.
Мне кажется, что сегодняшний призыв Навального к «забастовке» связан с провалом той формально более политически изощренной стратегии, которую он предлагал в 2011 г. – голосуй за любую партию, кроме «Единой России». Логика Навального-2011 состояла в том, чтобы внести разлад в стан системной оппозиции, заставить разные партии передраться в борьбе за места в Думе и тем самым ослабить систему в целом. Драка тогда действительно получилась, но очень вялая. Завершилась она изгнанием Гудкова с Пономаревым из «Справедливой России» и покаянием Сергея Миронова, который ныне стал самым послушным солдатом армии Путина. Поэтому у Навального нет больше надежд на внесение раскола в ряды хорошо прикормленной оппозиции, и стратегическим курсом становится малоперспективная «забастовка».
Так что же в итоге делать? Боюсь, политического решения у избирателя на этих выборах нет. Есть лишь возможность морального выбора, в рамках которого «забастовка избирателей» может быть таким же актом идентификации с Навальным, как голосование за допущенных кандидатов актом идентификации с Явлинским или Собчак. Но вот у Явлинского или Собчак политический выбор есть. И от того, сделают ли они его, будет, например, зависеть мое моральное отношение к ним.
Поясняю. Ритуальный характер нынешних выборов не означает, что политика заканчивается 18 марта. В России, как известно, надо жить долго, и Навальный, бесспорно, готовится вступить в реальную борьбу с Путиным тогда, когда в силу каких-то причин (возраст президента, раскол элит, развал экономики…) у него появится шанс – может, в 2024 г., а, может, и значительно позже. Успех в этой мирной политической кампании будет во многом зависеть от просвещения широких народных масс, а не от позиции узких групп населения, уже сейчас все понимающих про путинскую систему. Именно поэтому Навальный занимается просвещением, рассказывая о самом главном, что нужно знать народу, – о том, как наше якобы сильное государство используется для коррупции. Внимание в интернете к его разоблачениям велико, но подавляющая часть населения ничего об этом до сих пор не знает, поскольку смотрит только ТВ, куда Навальный, естественно, не допущен.
Так вот, смысл деятельности оппозиционных кандидатов, к телевизору допущенных, должен сводиться не к произнесению демократических мантр (которые демократам и так известны, а большую часть народа не волнуют), а к тому, чтобы привлечь внимание широких масс к по-настоящему волнующим общество антикоррупционным разоблачениям Навального. К тому, чтобы направить телезрителей в интернет, где они смогут, если захотят, найти для себя немало интересного.
Поддержка борьбы с коррупцией Навального со стороны оппозиционеров, это – тот разумный компромисс, которого демократам пока еще ни разу не удавалось добиться.
В этом месте на меня, естественно, обрушатся противники Навального, обвиняя в том, что я играю на его стороне, да, возможно, еще и небескорыстно. На самом деле это не так. Я не уверен даже, что стал бы за Навального голосовать на этих выборах, будь он к ним допущен. И популизм, который он использует в своей агитации, меня огорчает. Но Навальный – это, увы, политическая реальность. И его успех – это наибольший успех оппозиции к настоящему времени. Не замечать данного факта может лишь очень упертый противник Навального. Поэтому поддержка со стороны оппозиционеров той антикоррупционной линии, которая обеспечила Навальному успех, это – не поддержка его личных интересов, а тот разумный компромисс, которого демократам пока еще ни разу не удавалось добиться.
Я почти уверен, что не удастся и на этот раз. Ни Явлинский, ни Собчак «работать на Навального» не станут. Тем более, что он сам не стремится к компромиссам, и ведет себя очень жестко в отношении своих возможных союзников. Но если кто-то все же продемонстрирует политическую зрелость и готовность работать на долгосрочные интересы демократической оппозиции, я готов буду отдать за него свой голос.