Мнения
Вторую неделю подряд в Беларуси по всей стране продолжаются протесты, в самых разных формах — пикеты, граффити, шествия, сборы подписей. Несмотря на то, что оппозиция бойкотировала выборы и кандидатами стали люди не имевшие большой популярности на тот момент, готовность граждан поддержать любого противника Лукашенко превратило их в серьезных противников и привело к фабрикации уголовных дел. Ирина Халип, журналист и супруга бывшего кандидата в президенты Андрея Санникова, рассказывает, что происходит в Беларуси и делится своим опытом политзаключенной.
Все, что происходит в Беларуси сегодня, очень похоже на 2010 год и в то же время — по-другому. Нас бросали в тюрьмы в день выборов — сегодняшних кандидатов и их родственников арестовывают еще до окончания сбора подписей. Мы выходили на митинги и демонстрации, а десять лет спустя самым популярным жанром акции неповиновения стал пикет. Самое время систематизировать опыт прежних политзаключенных с опытом нынешних, чтобы не допустить появление будущих политзаключенных или по крайней мере предупредить их.
Инструкция для кандидата в президенты Республики Беларусь.
Виктор Бабарико был готов, но лишь теоретически. Он записал видеообращение на случай своего задержания (с предложением провести референдум и вернуть Конституцию 1994 года) и заключил договор с адвокатом. Не знаю, перечитал ли он Шаламова. Но 18 июня Бабарико просто на полдня исчез «с радаров». Утром он вместе с сыном Эдуардом поехал в Центризбирком сдавать подписи — это был предпоследний день приема подписей от потенциальных кандидатов в президенты. До ЦИКа они не доехали, телефоны отца и сына были отключены, и только к полудню стало известно, что по дороге их задержали сотрудники департамента финансовых расследований Комитета госконтроля и отвезли на допрос.
Обращение Виктора Бабарико
Возможно, кто-нибудь из прекраснодушных неофитов еще и надеялся, что после допроса Бабарико отпустят. Но любому белорусу, хотя бы по касательной прошедшему через репрессии, было ясно: уже не отпустят. Вечером Виктора и Эдуарда Бабарико перевезли в СИЗО КГБ. В выходные обоим предъявили обвинение. Старшему — в уклонении от уплаты налогов, отмывании денег и создании преступной организации. Младшему — в уклонении от уплаты налогов. Виктор Бабарико до выдвижения в президенты двадцать лет руководил Белгазпромбанком. По версии следствия, за это время он вывел через латвийский банк $432 млн. Эдуард Бабарико управлял краудфандинговыми платформами ulej.by и molamola.by. Но арестовали его, понятное дело, не за это, а за то, что сын. Это мы тоже уже проходили.
Инструкция для родственника кандидата в президенты
Светлане Тихановской, можно сказать, повезло. Ее не только не взяли в заложницы вместе с мужем, но даже позволили зарегистрировать инициативную группу — свою вместо мужниной. А Сергей Тихановский, популярный в Беларуси видеоблогер, ведущий YouTube-канала «Страна для жизни», в СИЗО оказался не сразу. Сначала его арестовали по «административке» и посадили на 15 суток в середине мая, когда нужно было регистрировать в ЦИК инициативные группы. Поводом для ареста стал декабрьский стрим Сергея с акции против объединения с Россией. Его стрим посчитали участием в несанкционированном мероприятии. У Светланы была доверенность, с помощью которой она планировала сдать документы в ЦИК. Но группу по доверенности не зарегистрировали — сказали, что без собственноручной подписи потенциального кандидата документы не принимаются. Светлана совершила неожиданный для всех маневр: она заново подала документы с тем же списком участников, но уже своей инициативной группы. И ее зарегистрировали.
Светлане Тихановской повезло больше, чем Эдуарду Бабарико. Она осталась на свободе и даже сдала 110 тысяч подписей. Но за месяц, прошедший с момента регистрации инициативной группы, ее муж из административно арестованного стал обвиняемым по уголовному делу и оказался в СИЗО № 1 Минска. Его арестовали 29 мая во время пикета по сбору подписей и теперь обвиняют в организации действий, грубо нарушающих общественный порядок. С Тихановским в СИЗО еще восемь человек из инициативной группы, а сам он в карцере до 26 июня. Светлана даже вынуждена была отменить свои пикеты в последние выходные перед окончанием сбора подписей (13 и 14 июня), поскольку ее предупредили о готовящихся провокациях. А еще звонили и угрожали детям (у Тихановских двое). И могу сказать точно: пикеты Тихановской были системообразующими. В отсутствие ее пикетов никаких очередей к столикам сборщиков подписей не было. Конечно, многие успели подписаться раньше. Так ведь главным в тех пикетах были вовсе не подписи, а демонстрация («вот как нас много») и наслаждение от общения с единомышленниками, которые собрались в одно время в одном месте, да еще и легально, то есть можно стоять несколько часов, хохотать, не бояться, кричать «стоп таракан!» — и не получить за это по почкам. В Беларуси это большая редкость.
Главным в пикетах были не подписи, а демонстрация того, "как нас много"
Впрочем, последние пикеты проходили уже в отсутствие двух самых популярных кандидатов. После ареста Виктора Бабарико лидер Объединенной гражданской партии Николай Козлов призвал минчан выйти на пикет солидарности с политзаключенными. Возле филармонии поставили столики сборщиков подписей — словом, все как положено. И минчане снова выстроились в очередь длиной в четыре километра — от площади Якуба Коласа до площади Независимости. И стояли до половины первого ночи. Пели песни, вели стримы, делали селфи, знакомились и готовились к переменам. Вечер был таким обнадеживающим, будто и не сидит никто, будто счет идет на минуты, будто завтра все, кто не пришел сегодня, просто проснутся в новой свободной стране. Или послезавтра.
Послезавтра была суббота, 20 июня, и многие проснулись на грязных нарах изоляторов. Потому что накануне был последний день сбора подписей, и снова стояли столики сборщиков у филармонии, и люди спешили выстроиться в длинную-длинную цепь. Кстати, в пятницу на пикеты солидарности выходили не только минчане — пикеты прошли в Витебске, Бресте, Гродно, Лиде, Солигорске, Молодечно, Бобруйске, Пружанах и других городах. Но в 19:00 появился ОМОН. Рабочее время избиркомов закончилось, сбор подписей тоже, и с этого момента пикет превратился в несанкционированное массовое мероприятие.
Столкновение протестующих с полицией в Молодечно
На улицах, прилегающих к проспекту Независимости, появились автозаки. Омоновцы сначала вклинивались в «цепь солидарности» и разделяли людей на небольшие группы. Потом начали хватать без разбору — участников пикета, журналистов, операторов. И, конечно, случайных прохожих — как же без них? Всего вечером 19 июня были задержаны, если верить официальным сводкам МВД, 270 человек.
Врач-онколог Виктор Хващевский вечером 19 июня ехал в книжный магазин. Увидел знакомую, стоящую на улице, остановился и вышел из машины. Едва успел поздороваться, как подошли омоновцы и увели врача в автозак. Он не сопротивлялся — думал, что законопослушание поможет: разберутся и отпустят. Вместо этого на него составили протокол за участие в несанкционированной акции и отправили до суда в центр изоляции правонарушителей. Родственники Хващевского трое суток его искали, а нашли только в понедельник вечером в суде Фрунзенского района Минска. Можно сказать, прохожему повезло: всего 675 белорусских рублей штрафа (чуть меньше $300). А трое суток в изоляторе — это так, бонус от государства.
Инструкция для случайного прохожего.
Эти две кампании — теперешняя и 2010 года — очень похожие и очень разные. В 2010 году, как и сейчас, Лукашенко был в панике. Главные мемы нынешней кампании — «стоп таракан!» и «Саша три процента», тогдашней — «пора менять лысую резину!». И то, и другое приводит его в бешенство, как и все, что сопряжено со смехом. На «последнего диктатора Европы» Лукашенко не просто не обижается — он горд и счастлив носить это инфернальное звание. А вот все уничижительные прозвища, прибаутки, лозунги вызывают бешенство. В коктейле со страхом — пусть подчиненные докладывают ему о невероятной народной поддержке, но картинки-то в интернете он видит, — это и вызывает репрессии, повышение зарплат омоновцам и расширение полномочий силовиков. Как десять лет назад, так и сейчас Лукашенко уничтожает своих соперников. Причем берет вместе с заложниками. Десять лет назад я оказалась в СИЗО КГБ вместе со мужем Андреем Санниковым — кандидатом в президенты-2010, как сейчас Эдуард Бабарико сидит со своим отцом. А дальше начинается разница.
В 2010 году Лукашенко продержался до самого дня выборов, и аресты начались после закрытия избирательных участков. А теперь не выдержал даже месяц сбора подписей. В 2010 году он на всякий случай вырубил всех. В день выборов он были арестованы все кандидаты в президенты вместе с начальниками штабов и активными доверенными лицами. Теперь же он уничтожает избирательно — только сильных и ярких, только тех, кто действительно бросил вызов и готов бороться. А еще в 2010 году не были настолько развиты социальные сети, и невозможно было вывести людей на улицу за полчаса. Теперь это стало возможным — 18 и 19 июня многие минчане приходили и приезжали на пикеты солидарности не потому, что прочитали о них на общественно-политическом независимом сайте, а потому, что друг, сосед, однокурсник «застримил». И, наконец, в 2010 году не было коронавируса, и еще не всякий белорус чувствовал себя лично оскорбленным из-за того, что власть плевать хотела на его жизнь и здоровье. А сейчас — чувствует. И желание перемен наконец становится сильнее вечного «моя хата с краю», а ненависть — сильнее страха.
Лукашенко же делает все, чтобы загнать белорусов обратно, в состояние бесконечного страха и унижения. Он хочет, чтобы мы всё вспомнили — аресты, пытки, издевательства, угрозы. А кто не прошел через это — тому устроить экскурсию прямо в книгу Шаламова. Поэтому последний пункт инструкции для всех — и для кандидатов, и для родственников, и для случайных прохожих. Вот он:
Не бойся. Мы все равно победим.