В среду Элла Памфилова раскритиковала работу петербургского избиркома, обвинив его в непрофессионализме и неисполнении судебных решений. Она отметила, что в территориальные комиссии «назначаются люди, малопригодные к тем задачам, которые ставятся». Очевидно, что ЦИК усиленно готовится как к всенародному голосованию по поправкам к Конституции, так и к единому дню голосования в сентябре. Об этом же говорит и изменение избирательного законодательства, проводимое депутатами в режиме спецоперации и существенно облегчающее фальсификации. Член совета движения «Голос» Аркадий Любарев считает, что в этих условиях гражданское общество не должно самоизолироваться от действий властей.
Когда в январе было объявлено о проведении общероссийского голосования по поправкам в Конституцию, было много рассуждений о том, что это уникальная процедура. Эти рассуждения раздавались как со стороны власти — чтобы убедить общественность в том, что при установлении правил плебисцита можно не опираться на хорошо проработанное законодательство о выборах и референдуме, — так и со стороны оппозиции, чтобы обосновать желание игнорировать это голосование.
Первые два месяца этот порыв части оппозиции подкреплялся отсутствием каких-либо законодательно установленных правил общероссийского голосования, и это позволяло говорить, что голосование абсолютно незаконно. Но в марте правила появились. Оценивая их критически, эксперты обращали внимание на то, что они сильно отличаются от правил проведения выборов и референдума в части снижения гарантий прав граждан. Однако сразу же возник прогноз, что теперь законодательство о выборах начнет двигаться в сторону, указанную правилами общероссийского голосования.
И этот прогноз уже начал сбываться. 12 и 13 мая Государственная дума приняла ряд законов (20 мая они были одобрены Советом Федерации), вносящих изменения в правила проведения выборов. И стало заметно, что часть новелл повторяет то, что было недавно предложено для общероссийского голосования. В частности, расширение перечня оснований для голосования на дому, возвращение к практике досрочного голосования и совсем новая процедура — досрочное голосование вне помещения для голосования.
Параллельно расширяются возможности применения дистанционного электронного голосования (ДЭГ). Первоначально со стороны ЦИК мы слышали заверения, что они не будут спешить с внедрением этой неоднозначно воспринимаемой процедуры. Но в 2019 году инициатива шла со стороны московской администрации — и ЦИК ей «не препятствовала». После выборов в Мосгордуму, где ДЭГ изменило результат в одном из трех округов, в которых оно применялось, были разговоры о том, что ЦИК будет не спеша разрабатывать свою платформу ДЭГ, а про московскую платформу можно забыть. Теперь же мы видим, что идет «соревнование» обеих платформ. И хотя они до сих пор не проработаны ни технически, ни юридически, уже приняты сразу два закона, дающие им «зеленую улицу». В одном законе предполагается продолжение московского эксперимента, в другом — ЦИК дано право вводить ДЭГ на любых выборах. Предусмотрена возможность ДЭГ и при проведении общероссийского голосования.
Одновременно появилась новая (то есть хорошо забытая старая) процедура — голосование по почте. На самом деле возможность почтового голосования уже 18 лет записана в федеральном законе «Об основных гарантиях избирательных прав…», но об этом многие прочно забыли. Было несколько попыток опробовать эту процедуру на региональных выборах в четырех регионах, но ею воспользовалось весьма малое число избирателей. И неудивительно. Если соблюдать все необходимые предосторожности, направленные против манипуляций, то процедура получается достаточно сложной. Избиратель должен либо сам получить бюллетень и два конверта, либо, если он их запрашивает по почте, должен приложить нотариальное удостоверение своей подписи. И отправлять свой голос нужно в почтовом отделении заказным письмом. Так было записано во временных правилах, установленных ЦИК в 2011 году. Сейчас, наверное, можно будет подключить и портал Госуслуг, но им пользуются не все избиратели. В целом, хотя почтовое голосование мотивируется эпидемиологической обстановкой, оно мало подходит именно в условиях эпидемии, поскольку все равно предполагает контакты избирателя с разными лицами — нотариусом, почтой.
Почтовое голосование мотивируется эпидемиологической обстановкой, но мало подходит именно в условиях эпидемии
Параллельно изменяются правила сбора подписей избирателей для кандидатов и партий, не имеющих льготы при регистрации. Здесь изменения действительно назрели, что показали выборы в Мосгордуму прошлого года. Впрочем, необходимость изменений была понятна экспертам и раньше, но после лета 2019 года уже значительной части общества стало ясно, что действующие правила сильно затрудняют честный сбор подписей и одновременно позволяют «избирательно» регистрировать тех, кто нужен власти (в том числе в качестве спойлера), и не пускать на выборы опасных для власти кандидатов.
После выборов были озвучены достаточно широко поддержанные экспертным сообществом предложения: возвращение избирательного залога, снижение требуемого числа подписей, повышение допустимой доли брака в подписных листах, разрешение сбора подписей через электронные сервисы, лишение почерковедов возможности произвольно браковать подписи и т. п. Однако законодатели большинство этих предложений проигнорировали, а в некоторых вопросах пошли противоположным путем.
Так, допустимую долю брака на региональных и муниципальных выборах не повысили до 20%, как предлагали эксперты, а снизили до 5%, чтобы воспроизвести драконовские правила федеральных выборов. Напомню, что на выборах в Госдуму в 2016 году при этих правилах отсев среди кандидатов, которым нужно было собирать подписи, составил 94%. На региональных выборах отсев пока меньше, но теперь он, видимо, будет приближаться к этому выдающемуся показателю.
На выборах в Госдуму в 2016 году отсев среди кандидатов, которым нужно было собирать подписи, составил 94%
Почерковедам дается больше возможностей для произвольной выбраковки подписей. Раньше они их чаще всего браковали, утверждая, что дата внесена чужими руками. Теперь они могут так же голословно говорить о «несобственноручном» внесении фамилии, имени и отчества. Если бы от них потребовали обоснования для таких заключений, новелла имела бы какой-то смысл в борьбе с подделкой подписей. Пока же это все направлено на увеличение возможностей для недопуска неугодных кандидатов.
Единственное, что законодатели приняли из экспертных предложений, — это сбор подписей через портал Госуслуг. Но приняли в таком виде, что главная цель оказалась выхолощена. В электронном виде можно будет собрать не более половины подписей (а в регионах могут сделать и меньший лимит), то есть у кандидатов нет возможности избежать произвола почерковедов и справок МВД. Да и снижение допустимой доли брака до 5%, о которой сказано выше, — это фактически компенсация за то, что проверять придется в два раза меньше подписей.
Когда обсуждается избирательное законодательство, заметны две крайности. Одни говорят, что закон никакого значения не имеет, так как власти все равно все сделают так, как захотят. Другие — скорее подразумевают, чем утверждают, что закон имеет решающее значение. Считаю обе крайности неправильными и вредными. В связи с принятием новых законов прозвучало очень много комментариев, где говорилось, что выборы закончились. Я не могу с этим согласиться. Очевидно, что эти законы сильно облегчают и недопуск кандидатов, и фальсификации. Для этого они и принимаются. Но что будет на практике, зависит не только от законов, но и от общественной активности. Это касается и общероссийского голосования, и выборов.
Эти законы сильно облегчают и недопуск кандидатов, и фальсификации. Для этого они и принимаются
Если активная часть общества махнет рукой и скажет: мы в этом не участвуем, то руки у власти будут развязаны. Тогда они могут делать все, что захотят.
Если же мы будем активно наблюдать за этими процессами, то возможности для фальсификаций будут снижены. Речь не только о наблюдении на избирательных участках, которое совершенно необходимо, но и о наблюдении за всем процессом, а также об экспертном анализе. Если будет готовность протестовать против явных нарушений, власть будет более острожной и, скорее всего, откажется от наиболее наглых методов манипуляций.
На днях мы услышали, как руководители ЦИК устроили разнос санкт-петербургской избирательной комиссии. Почему именно Питер «попал под раздачу»? Думаю, что по двум причинам. С одной стороны, там на муниципальных выборах местные власти действовали слишком нагло. Но, с другой стороны, в северной столице есть общественность, готовая против этого протестовать. И федеральным властям приходится реагировать.
Что касается принимаемых сейчас законов, надо еще отметить, что они предоставляют ЦИК довольно широкие возможности для подзаконного нормативного регулирования. И по части сбора подписей через Госуслуги, и по части досрочного, почтового и электронного голосования. Как ЦИК воспользуется этой возможностью, привлечет ли комиссия экспертов к работе над своими нормативными актами и прислушается ли к ним — все это сейчас должно быть в центре внимания.