Расследования
Репортажи
Аналитика
  • USD91.98
  • EUR100.24
  • OIL86.77
Поддержите нас English
  • 1610

The Insider продолжает цикл очерков Андрея Ланькова, профессора университета Кунмин в Сеуле, недавно вернувшегося из КНДР. В этой части речь пойдет о женской роли в современном обществе и семье, о феминизме и о том, почему именно женщины стали первыми успешными предпринимателями в Северной Корее.  

Уже четверть века Северная Корея, несмотря на громкую социалистическую (или, скорее, чучхейскую) риторику, живёт в условиях капиталистической рыночной экономики — и у молодого северокорейского капитализма, как это ни странно, женское лицо. Так уж получилось, что именно женщины стали играть решающую роль в новом рыночном укладе, причём особенно они заметны на самых его низовых уровнях. Подавляющее большинство северокорейских мелких предпринимательниц и рыночных торговок — это женщины. Более того, в современной Северной Корее считается само собой разумеющимся, что в семье женщина будет заниматься собственным мелким бизнесом или работать в частном секторе. Женщина — это главный «добытчик», именно она приносит в семью большую часть денежного дохода.

В КНДР женщина приносит в семью большую часть денежного дохода

Почему ситуация повернулась именно так? Парадоксальным образом огромная роль, которую северокорейские женщины играют в новой экономике, отражает высокомерное отношение к ним, существовавшее в Северной Корее в былые времена. Северокорейское государство начало зарождаться в 1945–50 годах, разумеется, его проектировали по советским лекалам, так что в КНДР оказались импортированы многие представления официального советского феминизма в его, скажем так, поздне-сталинском изводе.

Конечно, у многих современных читателей замечание о «позднесталинском феминизме» может вызвать улыбку. Однако если сравнить формальное (а во многих случаях и фактическое) положение женщин в Советском Союзе конца 1940-х с положением их коллег из других куда более развитых и богатых стран, нельзя не признать, что СССР казался обществом существенно более прогрессивным. Северная Корея позаимствовала некоторые из советских представлений о том, как следует организовывать жизнь женщины и отношения между полами. В 1946 году «Закон о равенстве женщин» установил равенство мужчин и женщин перед законом, запретил многожёнство (впрочем, оно к тому времени уже практически исчезло), а также существенно упростил разводы.

Однако в целом северокорейское общество до конца 1980-х годов оставалось патриархальным. При том, что формально развод был разрешён, официальные власти смотрели на него крайне неодобрительно — и в обществе с ними соглашались. В случае развода «допустивший распад семьи» мужчина гарантированно имел серьёзные неприятности по партийной линии (в том случае, конечно, если он был каким-то, пусть и мелким, начальником или интеллигентом), а женщина, возможно, и не слишком пострадав по партийной линии, обнаруживала себя в центре весьма недоброжелательного отношения со стороны своих коллег, знакомых и родственников. Поэтому до конца 1990-х в Северной Корее разводились весьма и весьма редко.

Спрятать адюльтер в квартирах с одним туалетом на десять семей было непросто

Внебрачные связи были большой редкостью, в том числе и потому, что все были у всех на виду — спрятать адюльтер в тесно застроенных кварталах и в квартирах с одним туалетом на десять семей было, скажем прямо, непросто — хотя некоторым это и удавалось.

С другой стороны, северокорейское правительство не слишком стремилось к тому, чтобы все женщины обязательно работали на производстве. В этом отношении Северная Корея отличалась от большинства социалистических стран, включая и Советский Союз, где немало внимания уделяли «включению женщин в общественное производство». С самого начала значительная часть замужних северокореянок была домохозяйками, и правительство после слабых попыток отправить всех женщин на работу смирилось с этим. Молодая женщина по окончании полной или неполной средней школы (именно школы, не института!) в обязательном порядке получала распределение на работу, после свадьбы она могла, при наличии у неё такого желания, уволиться и официально стать домохозяйкой. При этом патриархальный характер общества означал, что замуж в положенный срок выходили более или менее все.

Понятно, что подобного права не работать у мужчин не было. В Северной Корее подразумевалось (формально — подразумевается до сих пор), что любой здоровый мужчина в обязательном порядке должен иметь какую-то работу в государственном секторе, на которой он должен появляться достаточно регулярно. У нарушителя этого правила до недавнего времени были реальные шансы быть привлечённым к ответственности за тунеядство и заработать несколько месяцев административного ареста.

В начале 1990-х северокорейская экономика стала рассыпаться, и многие из заводов фактически остановились. А поскольку контроль над населением был основана на том, что все мужчины являются наёмными работниками в государственном секторе, от корейцев мужского пола ожидалось, что они по-прежнему будут ходить на свои остановившиеся заводы. Даже в самые сложные времена отказ от регулярного выхода на работу считался серьёзным административным правонарушением и мог привести к неприятностям. Делать на работе было нечего — тем не менее, пришедшие с утра на предписанное им рабочее место мужчины красили заборы, занимались уборкой территории, посещали политзанятия и отправлялись домой только во второй половине дня. За это присутствие на работе им практически не платили и не выдавали пайков, ибо карточная система прекратила функционировать в 1993–96 годах.

С другой стороны, замужние женщины, зарегистрированные в качестве домохозяек, не подчинялись всем этим ограничениям. Поэтому, когда в начале 1990-х северокорейцы стали открывать для себя рыночную экономику, пионерами в этом деле выступили женщины. Именно женщины стали создавать первые частные мастерские, открывать лавки. Именно они составляли — и поныне составляют — большинство всех торговцев на многочисленных и быстрорастущих рынках страны.

В начале 1990-х северокорейцы стали открывать для себя рыночную экономику, пионерами в этом деле выступили женщины

К концу 1990-х в Северной Корее совершенно нормально стала восприниматься ситуация, при которой главным добытчиком в семье является женщина. Действительно, в большинстве северокорейских семей — по крайней мере, в семьях простонародья — главным источником дохода являются заработки женщины, которая иногда занимается своим бизнесом, а иногда работает в частном секторе.

Женщины могут шить, делать разнообразные поделки на дому, готовить еду на продажу, работать в многочисленных частных столовых и ресторанах, в сфере обслуживания. В сельской местности и маленьких городках главным видом деятельности для женщин стала работа на полулегальных огородах, которые в Северной Корее располагаются на склонах гор и холмов.

Мужчины в лучшем случае лишь помогают своим женщинам во второй половине дня. Правда, в последние годы, в связи с общим улучшением экономической ситуации, многие из государственных заводов стали восстанавливать производство и, более того, платить своему персоналу относительно адекватную зарплату в $40–70 в месяц (деньги, на которые в Северной Корее можно прожить, хотя и с трудом). Тем не менее главным добытчиком в большинстве северокорейских семей остаётся жена.

В результате у северокорейских женщин изменилось отношение к своим мужьям. В своё время Мао Цзэдун говорил, что «винтовка рождает власть». Возможно, он прав, но в семейных отношениях власть во многом рождает не винтовка, а кошелёк — а кошелёк в КНДР оказался в женских руках. 

Впрочем, когда северокорейский капитализм начинал стабилизироваться, в начале 2000-х годов, роль женщин в нём несколько снизилась. Поскольку крупным бизнесом могут заниматься только те, у кого хорошие отношения с представителями властных структур, среди владельцев крупных фирм стали преобладать мужчины. Как заметил один мой знакомый, бывший северокорейский «силовик»: «большинство чиновников среднего и высшего уровня — мужчины, это естественно, так что мужчинам проще с ними устанавливать деловые отношения и договариваться». Впрочем, преобладание не является абсолютным — среди северокорейских долларовых миллионеров есть немало женщин. В основном они заложили основы своего состояния ещё в 90-е и приумножили его в нулевые.

Среди северокорейских долларовых миллионеров немало женщин, они заложили основы своего состояния ещё в 90-е

Понятно, что в новой ситуации стали меняться и отношения в семье. Конец 90-х для Северной Кореи стал временем многочисленных разводов — в новой ситуации экономически самодостаточные женщины уже не очень беспокоились по поводу того, что скажут о них соседи, а партийная организация и прочие официальные структуры мало могли сделать для «сохранения семьи». Другим столь же предсказуемым результатом возросшей женской самостоятельности стало сильное снижение рождаемости. Наконец, существенно свободнее стали нравы в целом: занятые бизнесом, имеющие в своём распоряжении немалые средства и много путешествующие по стране женщины куда чаще заводят романы на стороне.

Если говорить о верхних 2–3% населения, то сейчас идеальной считается семья, в которой муж является представителем номенклатуры (желательно — представителем партийных или силовых структур), а жена, наоборот, занимается бизнесом. Поскольку с момента появления северокорейского рыночного уклада прошло уже четверть века, в жизнь начинает входить поколение людей, которое выросло в условиях рыночной экономики. Среди них есть и дети тех самых отчаянных женщин, которые в 90-е бросились в омут рыночной экономики и умудрились в нём не утонуть — сейчас им уже больше двадцати. В этих семьях существуют представления о том, что дочерям лучше наследовать родительский (то есть, чаще всего, материнский) бизнес, а вот сыновей всё-таки лучше правдами и неправдами отправлять делать официальную карьеру, желательно — в полицию, госбезопасность или партийный аппарат. Впрочем, жену молодому особисту или инструктору горкома его родители будут всё равно искать среди купеческих дочерей. Так, в слиянии старой номенклатуры и новой буржуазии формируется та северокорейская элита, которая, с большой долей вероятности, будет стоять во главе страны в ближайшие десятилетия (если, конечно, сама страна сохранится — уверенности в этом нет).

Несколько слов о рождаемости: отношение корейских властей к вопросу - следует ли её ограничивать или, наоборот, поощрять, - менялось не один раз. До начала 1970-х годов руководство КНДР считало, что чем больше солдат и рабочих, тем лучше, так что повышение рождаемости власть предержащие поощряли. В начале семидесятых, однако, произошёл резкий поворот, и в течение нескольких лет власти боролись за снижение рождаемости. Скорее всего, тут на них повлияла тогдашняя Южная Корея, где снижение этого показателя как раз в эти годы считалось одной из важнейших государственных задач. Наконец, примерно с 2000 года политика изменилась опять, и власти начали убеждать северокорейских женщин рожать как можно чаще. Впрочем, женщины не послушались: рождаемость в КНДР с середины 90-ых находится несколько ниже уровня простого воспроизводства, и постоянно снижается, так что сейчас она составляет примерно 1,9 рождений на женщину.

Сейчас власти ведут борьбу с абортами и контрацепцией, распространению которой они сами же и способствовали в семидесятые

В 2015-16 годы власти начали борьбу с абортами и контрацепцией, распространению которой они сами же и способствовали в семидесятые. Пока не ясно, к чему приведут эти усилия, но кажется, что особых результатов от них ждать не приходится: как и во всём мире, кривая рождаемости в Северной Корее идёт вниз.

Предыдущие части этого цикла:

Часть I Реформы и репрессии Ким Чен Ына.

Часть II Дом, который построил Ким. Как в Северной Корее начался бум новостроек и почему они уже разваливаются

Часть III Повседневная жизнь в Северной Корее. 

Часть IV Свадьба и брак в Северной Корее

Часть V Как устроен интернет в Северной Корее

Часть VI Прочь из «рая на земле». Как бегут из Северной Кореи

Также читайте исторический цикл Андрея Ланькова о Северной Корее: 

Ч. I «Все началось с великого голода»;

Ч. II «Все способы спастись от голода были капиталистическими»;

Ч. III Тончжу — как в Северной Корее появились богачи;

Ч. IV После голода. Почему Северная Корея не пошла по пути Китая?;

Ч. V «Вредительская» реформа и казнь «американского шпиона» Пак Нам-ки;

Ч. VI «Великие дни разграбления и контрабанды»;

Ч. VII Бизнес госпожи Лю, или Китайская грамота капитализма

 Ч. VIII  Как военный флот Северной Кореи стал рыбу ловить. 

Подпишитесь на нашу рассылку

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Safari