Мнения
Британский публицист Андрей Остальский рассказал The Insider, почему компромиссный план Терезы Мэй по выходу Великобритании из Евросоюза оказался на грани провала, а страна – на пороге конституционного кризиса.
Нет более трагичной и одинокой фигуры в британской политике, чем премьер-министр страны. Ей сегодня впору именоваться не Терезой Мэй, а Терезой Лир. Все главные политические силы ополчились на нее и беспощадно критикуют. Никому не нравится с таким трудом согласованная с ЕС программа выхода Британии из союза. Никого она не устраивает – ни правых, ни левых, ни центристов. Ни ее собственную консервативную партию, ни оппозицию, ни Демократическую юнионистскую партию Ольстера, от поддержки которой, в отсутствие рабочего большинства в парламенте, зависит пребывание правительства Мэй у власти.
Программу легко критиковать – действительно уродливый ребенок. Вместо четких и ясных целей и способов их осуществления – сплошная невнятица. Согласно этому плану, брекзит вроде бы происходит, но на неопределенный срок сохраняются некие элементы и таможенного союза, и даже общего рынка – вплоть до заключения постоянного соглашения об экономическом сотрудничестве с объединенной Европой. Это ставит Британию в зависимость от ЕС и даже его суда. Крайне правые говорят: да это еще хуже, чем нынешнее полноценное членство! И с этим согласны политики противоположного фланга. Однако никто из них не предлагает реалистической альтернативы, приемлемой для остальных. Между тем в невнятице как раз и сила, и смысл программы Мэй: пусть медленно и неуклюже, но двигаться вперед, избегая потрясений. Это как бы программа наименьшего зла. Очень плохой план, но только все остальное еще хуже.
В невнятице как раз и сила, и смысл программы Мэй: пусть медленно и неуклюже, но двигаться вперед, избегая потрясений
Между тем, магическим образом, ее противники, образованные и опытные люди – министры, депутаты, журналисты, политологи – были застигнуты врасплох. Список удивленных планом выхода из ЕС возглавляет министр по делам брекзита Доминик Рааб. Именно он вел переговоры об этом плане с Брюсселем и вдруг, в последний момент, прочитав 585 страниц документа, обнаружил, что «совесть ему не позволяет» с ним согласиться и оставаться на своем посту и в составе кабинета министров.
В своем письме Рааб объяснил суть претензий, предъявляемых с правого фланга. Во-первых, особый статус, предполагаемый для Северной Ирландии (он предложен, чтобы избежать установления физической границы и таможенного контроля между Ольстером и территорией Республики Ирландия) может привести к расколу Соединенного Королевства. Во-вторых, четко не обозначен конечный срок временных мер, подчиняющих Британию многим правилам ЕС. Рааб совершенно прав, все так и есть. Но возникают два вопроса: а где он был до сих пор? И что, собственно, он может предложить взамен? Ответ: ничего, поскольку ему лучше других известно, что Евросоюз пошел на максимально возможные уступки. Некоторые на континенте считают, что ЕС даже зашел в них слишком далеко – ни малейшего шанса «выбить» из партнеров лучшие условия для Британии не существует.
И именно этот подход – «уйти, чтобы остаться» – и вызывает решительное отторжение и даже ярость правых
И только пару дней спустя помощники Рааба объяснили причину столь резкого поступка министра по делам брекзита. Если верить этим источникам, без ведома чиновника в последний момент в текст соглашения была внесена фраза, фактически дающая ЕС право вето на приостановку особого статуса Северной Ирландии. Того самого, который так раздражает правых. Некоторые обозреватели полагают, впрочем, что это лишь предлог. Договоренность по Ольстеру кажется многим символом попыток Терезы Мэй найти компромисс с ЕС и сохранить близкие экономические отношения с ним даже после того, как брекзит станет реальностью. И именно этот подход – «уйти, чтобы остаться» – и вызывает решительное отторжение и даже ярость правых. Именно поэтому они требуют от Терезы Мэй, чтобы она отправилась в Брюссель и начала переговоры с ЕС заново, добиваясь куда более однозначных условий «развода» – или уступила бы свое место более решительному брекзитеру.
Что поразительно: выступая в воскресенье в утренней аналитической программе «SKY News», лидер лейбористов Джереми Корбин объявил, что и левая оппозиция, и правые тори требуют новых переговоров. Лейбористы полностью отвергают компромиссный документ Мэй и будут голосовать против него в парламенте вместе с правыми. Ими движет одна цель: сохранить экономические привилегии Великобритании. При всей своей политической наивности Корбин не может не понимать, что это требование категорически для ЕС неприемлемо, это скорее лозунг-тост, а не реальное политическое предложение. Вслед за Корбином слово в эфире взяла Тереза Мэй, она тут же ухватилась за его нелепое признание, что обсуждаемого документа он «целиком не читал». «Лейбористы ведут свои политические игры, и, даже не читая, заведомо решили голосовать против – что бы правительство ни предложило», – подчеркнула она.
54% британцев считают, что от брекзита надо отказаться. 32% – готовы уйти любой ценой. И всего 14% поддерживают компромиссный план Терезы Мэй
Премьер права: если не вся партия, то по крайней мере Корбин добивается обострения политической ситуации, падения правительства и досрочных выборов, на которых он рассчитывает прийти к власти. А грядущее голосование в парламенте по программе Мэй для них лишь инструмент для достижения цели. Характерно, что Корбин ушел от ответа на вопрос ведущей (она повторила его несколько раз) о том, как он проголосовал бы на новом референдуме по брекзиту. Не захотел он и четко высказаться по поводу возможности провести такое голосование. Референдум помог бы Великобритании выйти из тупика – ведь, согласно последним опросам, население, кажется, передумало. Например, свежий опрос, проведенный телекомпаний Sky, дал такие результаты: 54% считают, что от брекзита надо отказаться. 32% – готовы уйти любой ценой. И всего 14% поддерживают компромиссный план Терезы Мэй.
Теперь источники в окружении премьера говорят, что потеря Рааба может оказаться роковой. Его уход способен привести к падению правительства, отставке Мэй и конституционному кризису с непредсказуемыми результатами. По мнению многих, программа Мэй обречена и у Британии остался жесткий выбор: либо отмена брекзита и возвращение в лоно ЕС (что практически невозможно), либо выход из союза вовсе без всякого соглашения, что чревато разрушительными последствиями для экономики и морального состояния общества. А экономическое потрясение с большой долей вероятности должно привести к приходу к власти левых социалистов, которые ввергнут Британию в долгосрочные рискованные эксперименты советского или венесуэльского образца.
За пределами правительства Терезу Мэй и вовсе объявили «предательницей». Борис Джонсон, который метит на ее место, написал, что предлагаемая программа превратит Британию в «вассала» Евросоюза. Ник Тимоти, в прошлом ее главный советник, написал в твиттере, что план его бывшей начальницы - это «не компромисс, а капитуляция». А главный идеолог радикальных сторонников брекзита Джейкоб Риз-Могг и вовсе официально потребовал голосования по вотуму недоверия главе правительства. И вполне возможно, что такое голосование в ближайшее время состоится и внесет еще большую неразбериху.
То есть речь идет о попытке переворота в правящей партии, а, значит, и в правительстве, о смене коня на переправе. Ну как можно было всерьез рассчитывать, что премьер-министру каким-то волшебным образом удастся найти формулу, соглашения о выходе из ЕС, способную объединить общество и политический истеблишмент? В отторжении плана Мэй все как бы едины, но ирония судьбы в том, что ни у кого нет и подобия альтернативной программы, а меры, предлагаемые одними фракциями, совершенно неприемлемы для других. Согласно опросам лишь каждый седьмой британец готов, пусть скрепя сердце, но поддержать план Терезы Мэй. Из последнего обсуждения в палате общин можно было прийти к выводу, что среди парламентариев поддержка ее плана еще слабее.
Но эти цифры не отражают того обстоятельства, что масса людей вообще не понимает, что такое брекзит и как его можно осуществить на практике. По моим наблюдениям, многие думали, что после референдума из страны тут же выгонят всех польских рабочих и страна отгородится железным занавесом от «проклятых иностранцев», – и только потому за брекзит и голосовали. И теперь пребывают в недоумении – что еще за переговоры, что за компромиссы, при чем тут торговля и экономика?
Популисты эффективно эксплуатируют это болезненное состояние умов широких народных масс. Впрочем, это не болезнь, а симптом, хотя и сам по себе крайне неприятный, куда более глубокого недуга, охватившего западную цивилизацию. Это ведь не исключительно английский глюк, не последствие островной истории (хотя история здесь тоже свою роль играет). Нет, это пример того экзистенциального кризиса, на пороге которого находится все человечество. Из-за этого недуга и раскола в элите проведение нового референдума представляется невероятным. Я не могу отделаться от ощущения, что разговор о «понаехавших» – это сублимация, предлог-объяснение для себя и для других, а идущие штурмом на либерально-демократические ценности популисты просто эксплуатируют этот психоз. Но и Путина не надо сбрасывать со счетов. Я имею в виду даже не агитацию в пользу брекзита, хотя российские телеканалы и фабрика троллей Пригожина сыграли свою роль.
Дело в том, что Россия уже в который раз неожиданно оказалась во главе глобальных процессов. Так было во времена всемирной моды на марксизм, так было и с цементировавшим нацизм антисемитизмом – ведь даже фальшивые «Протоколы сионских мудрецов» родились на российской почве. Выходит, когда обоз истории разворачивается в противоположную сторону, идущие сзади оказываются впереди. Отставая в развитии, нашей стране суждено становиться временным авангардом, когда на Западе наступает фаза движения вспять. Вот и на этот раз своим открытым отторжением либерализма, презрением к свободе и правам человека Россия снова подает пример популистам. Недаром многие идеологи и брекзита, и трампизма с таким восхищением говорят о Владимире Путине и его политике.
Отторгая либерализм и права человека, Россия снова подает пример популистам. Недаром идеологи брекзита восхищаются Путиным и его политикой
Приложение
Что может произойти дальше? Политика Британии становится все более непредсказуемой, но все же большинство экспертов предполагает следующую схему-прогноз.
1.Голосование по вотуму недоверия Терезе Мэй может закончиться в ее пользу в том случае, если парламентарии партии тори испугаются альтернативы и неизбежного хаоса.
2. В случае маловероятного, но возможного поражения премьера в этом голосовании, должен быть запущен длительный процесс выборов нового лидера партии и, соответственно, премьер-министра, что сделает достижение какого-либо соглашения с ЕС о порядке брекзита в намеченные сроки практически невозможным. Это чревато опасностью «падения национальной экономики в пропасть». Правда, есть шанс, что Брюссель может в этом случае скрепя сердце согласиться на отсрочку.
3. Если Тереза Мэй получит мандат доверия, то уже на следующей неделе она должна отправиться в Брюссель, провести переговоры с председателем Еврокомиссии Жан-Клодом Юнкером о еще одном соглашении, касающемся более далекого будущего, утверждающем принципы будущих экономических связей Британии с ЕС после того, как процесс брекзита будет завершен. Тереза Мэй, видимо, надеется, что этот новый документ поможет успокоить страсти по поводу статуса Северной Ирландии и прочего. А 25 ноября состоится саммит ЕС, на котором должен быть окончательно утвержден план выхода Британии из Евросоюза (хотя теоретически некие члены союза могут наложить на него вето).
4. Если план будет утвержден, в декабре британский парламент должен будет проголосовать за его принятие. Более половины обозревателей склоняются к тому, что Палата общин его отвергнет, ввергнув страну в полноценный конституционный кризис. Возможности конструктивного выхода из него неясны. «Падение в пропасть»? Новые переговоры? Новый референдум? Ни один из этих трех сценариев не представляется очевидным и каждый чреват катастрофой.