«Дети сидят без воды, света нет третьи сутки». Репортаж из Дагестана, где уже месяц жители сражаются с местными властями

«Отца отбили всем подъездом»

«Как только надо людей на СВО — они тут же о нас вспоминают!» — возмущается житель пятиэтажки на проспекте Имама Шамиля. Это одна из центральных улиц Махачкалы. Сегодня, 18 августа, тут митинг: примерно полсотни протестующих стоят на тротуаре. Проезжающие водители сигналят в знак солидарности с участниками. Почти 9 вечера, но свет — только из окон магазинов и от фар автомобилей. Многоэтажки вдоль дороги растворяются во тьме, поэтому я даже не могу рассмотреть, сколько там домов и как в принципе выглядит район.

«Дайте свет! Всем нам!» — кричит мальчик лет десяти, сын одной из участниц народного схода.

Несколько полицейских, в том числе в гражданском, и полицейская машина стоят рядом. Протестующих они не разгоняют. Сейчас тут много женщин, поэтому силовики ведут себя адекватно, предполагает один из участников акции. В другие дни во время протестов полицейские не стеснялись применять силу.

Протестующим даже приходилось отбивать задержанных. «Моего отца, пожилого человека, слуги народа швырнули на землю, а потом потащили в каталажку. Он им в отцы годится. Человек на инсулине. Соседи за него заступились, всем подъездом отбили, — рассказывает его сын лет двадцати пяти. — А что нам делать? Мы им звоним на горячую линию — телефон или не поднимают, или отвечают грубо, просто над людьми издеваются. Я спрашиваю, почему нет света, они, смеясь, говорят, что кошка на столбе повесилась».

У протестующих на Имама Шамиля требование одно: чтобы дли электричество, которого в этот день нет уже 13 часов.

«Мы вышли от отчаяния. В сутки свет есть максимум четыре-пять часов. А без света нет никакой воды, даже холодной, насос не работает. Мы на последнем этаже, очень нагревается крыша! У меня трое детей, один младенец, как без воды?» — возмущается один из участников схода. По его словам, власти не раздают воду, да и техническую набрать негде. Приходится покупать в бутылках, но в близлежащих магазинах вода быстро исчезает. В пригороде некоторые жители сами делают скважины, потом продают воду соседям.

Глава Дагестана Сергей Меликов называл протесты провокацией «проукраинских агентов», чем сильно разозлил местных жителей. Мои собеседницы на митинге утверждают, что не читают никаких украинских или радикальных каналов, выходят на улицу без плакатов и политических лозунгов. Это похоже на правду: многие из тех, кто стоят на Имама Шамиля, — женщины в возрасте, кто-то с покрытой головой, кто-то нет. Собраться решили в чатах дома и района.

«Я со вчерашнего дня была настроена. Сказала: соберемся на митинг! Все пойдем. Потому что сколько можно терпеть это?» — рассказывает одна.

«Мы терпели-терпели, потом слышим, там люди вышли, тут люди вышли, и дают свет им. Потому и пошли, — объясняет другая женщина. — Я уже хотела Путину вчера писать! Открыла сайт Администрации президента на работе, потом думаю: сначала Меликову напишу. Все равно письма из АП ему спустят».

Рядом пытаются оправдываться чиновники — представители администрации и коммунальщики. Жители иронично называют их слугами народа. Один из них пытается успокоить жителей.

— С вами разговаривает руководитель «ДагЭнерго», девочки! Видите уровень? Руководитель городских сетей, замглавы администрации, мы тоже не спим, все работаем, персонал работает! — перечисляют должности, но не называют фамилий чиновники.

— Да когда уже свет дадут?! — кричат жители.

— Не ругайтесь, пожалуйста. Пойдемте, я вам покажу, где там кабель погорел! — говорит человек, назвавшийся замглавы Ленинского района Махачкалы (он представился мне Мирзой, но на сайте администрации я человека с таким именем не нашла), и предлагает протестующим сходить на экскурсию к месту аварии, чтобы, по его словам, убедиться, что чиновники и электротехнические службы не сидят сложа руки.

Выдвинулась небольшая инициативная группа, преимущественно мужчины. Основная масса протестующих осталась «держать митинг». А я ловлю себя на мысли, что коммуникация у местных властей с жителями налажена получше, чем во многих других регионах. Впрочем, жителей не проведешь — многие уже не готовы довольствоваться одними обещаниями.

— Полчаса! Минут сорок, девочки! Пока команду дадут, пока испытают этот кабель! Минут пятьдесят еще, и будет свет! — уговаривает чиновник.

— Не верим!

Его коллега из городской администрации пытается переложить ответственность на управляющую компанию и самих жителей: «Мы сделали ассоциацию управляющих компаний, Ибрагим мне скидывает, где нет света, если больше часа, то мы реагируем! Вот у вас кто УК? Вы даже не знаете вашу управляющую компанию, у вас с ними должен быть налажен диалог, чтоб они тут были!»

— Да мы тринадцать часов звонили по всем телефонам! — кричат жительницы. — Электросети никогда трубку не берут! 67-91-05! Постоянно звоним!

Вернувшись с экскурсии, инициативная группа передает последние обещания чиновников, которым, впрочем, никто не верит.

Пока на проспекте Имама Шамиля темно и идет митинг, в центре Махачкалы городские власти проводят ярмарку, концерт и прочие городские мероприятия. Сегодня вечер пятницы — в дагестанской столице тысячи туристов, и тут никаких перебоев со светом нет.

«Свет, вода, мусор!»

Понять, есть ли в районе Редукторный поселок электроэнергия, днем довольно просто — по капающей воде из кондиционеров, которые изнывающие от жары жители массово запускают, как только предоставляется возможность. Сейчас здесь примерно +33, вода льется из каждого окна. Жители на улице подтверждают: электричество только появилось.

Редукторный поселок — микрорайон на юго-востоке столицы, вытянутый вдоль побережья Каспийского моря. Это одна из «горячих точек»: жители местных многоэтажек выходили на улицу уже несколько раз. 15 августа несколько десятков человек, в основном женщины, перекрыли дорогу — ходили туда-обратно по пешеходному переходу и скандировали «Нам нужен свет!» и «Свет, вода, мусор!».

Среди митингующих была и моя собеседница Марина (все имена в материале изменены), управляющая местного магазина тканей. Через день после акции я встречаю ее у подъезда многоэтажки — вместе с 9-летним сыном Тимуром она помогает мужу Артему мыть машину. Свет тут выключают каждый день примерно с 10 утра до 15-16 часов.

«Недавно в 10 утра отключили, а дали только в 10 вечера! Как мы дорогу перекрыли — так они, конечно, сразу включили, чтобы люди закрыли рот. Но ведь на следующий день опять выключили, и так постоянно! — жалуется Марина. — У нас говорят, что тех, кто больше всех возникает, будут штрафовать за то, что поднимают бунт».

Перебои с электроэнергией в республике продолжаются с конца июля. Вообще в Дагестане они бывают всегда, в том числе зимой, но таких частых и продолжительных отключений раньше не было. Власти валили все на аномальную жару и обещали наладить снабжение после 14 августа, когда она спадет. Но и в конце лета местные чаты переполнены предупреждениями об аварийных выключениях. «Стабилизатор отключается даже, входное напряжение всего 80 вольт», — жалуется один из жителей. Это примерно в два раза меньше минимально необходимых 150-160 вольт.

«Как выходим из положения? Ходим на море купаться, когда дома становится невыносимо жарко», — рассказывает муж Марины Артем.

В этом году в Махачкале власти составили график отключений. Но все мои собеседники жалуются, что расписания никто не придерживается. В ряде случаев, по словам Марины, они и составлены непонятно. «Пишут очень неопределенно, например, с такого-то времени отключат „часть улицы“. А какую часть, не указано. Номеров домов нет», — говорит она.

За последний месяц жительница Редукторного поселка стала чаще видеть скорую помощь на улицах. По ее словам, особенно тяжело без света маленьким детям и пенсионерам: «У моей сотрудницы на 11 этаже квартира, ей уже под 70. Она как раз попадает под это отключение, когда вечером возвращается с работы. И пешком идет на 11 этаж. Вы извините, но в таком возрасте себе давление нагонять опасно!»

Износ электросетевого оборудования в Дагестане по линиям электропередач составляет 75%, а по центрам питания — 85%, что существенно выше среднероссийских показателей, сообщил министр энергетики региона Марат Шихалиев. К этим коммуникациям продолжают подключать новостройки, которые не газифицированы и напичканы новым современным оборудованием и бытовой техникой. Все это создает дополнительную нагрузку на изношенные сети. Этим отчасти объясняется ситуация в Редукторном — район активно застраивается. Как, впрочем, и другие пригороды столицы. По дороге из аэропорта в Махачкалу количество строящихся новостроек впечатляет.

«По правилам, у этих домов должна быть своя подстанция, — объясняет Артем, показывая рукой на новостройку. — На бумаге-то наверняка она есть, но ее не делают, дома подключают к уже существующей, вот она и не тянет». По его словам, из Москвы должна приехать прокуратура, чтобы заняться этими отключениями, но Артем не верит, что это поможет.

«Ну и что? В прошлом году тоже приезжали из Ростова, проверяли эти счетчики, меняли их. Лучше не стало. У нас на работе шутят, что сейчас у них трансформаторы горят от жары, а потом у них ветер будет дуть и провода рвать. Они реально так говорят, что ветер оборвал провод, — рассказывает муж Марины. — А потом наступит зима, и от холода что-то происходит. И ты сидишь без света».

«Однажды прямо на Новый год отключили!» — вспоминает 9-летний Тимур.

Возвращаясь из Редукторного в центр, я замечаю, что на проспекте Петра Первого не работают светофоры — еще одна проблема, вызванная энергетическим кризисом. По рассказам местных жителей, движение выходят регулировать обычные водители. А вот ни одного полицейского-регулировщика за несколько дней в Махачкале я не встретила. Зато на митингах, которые устраивают жители, сотрудников всегда достаточно — как в форме, так и в штатском.

«В холодильнике все пропадает, еда не хранится»

Одно из последствий энергетического коллапса — испорченные продукты. Вот почему сын Марины Тимур учится жить без любимой молочки и кисломолочки — семья опасается, что ребенок может серьезно отравиться.

«Берем салатики готовые. Кушаем в супермаркете, в „Зеленом яблоке“, там есть кухня. В холодильнике все пропадает, еда не хранится. Приготовил и съел. По кошельку это сильно бьет», — рассказывает Марина.

О том, что в районе нет света, легко догадаться по звуку работающих генераторов. Их в этом году приобрели и установили практически все владельцы небольших магазинов. Есть генератор и в магазине, куда я зашла, — тарахтит у входа. Я в квартале Юбилейный, это Кировский район Махачкалы. В отличие от Редукторного, вместо многоэтажек тут в основном частный сектор. «Уже три часа света нет, а интернета нет уже более трех суток», — подтверждает мои догадки покупательница на кассе.

Владелец магазина грустно снимает с полок в зале испорченные продукты:

«Все на возврат. И так постоянно. Совсем не морозит холодильник. Отключают у нас ненадолго сейчас, примерно на три часа, но в плюс сорок этого достаточно, чтобы все испортилось».

Мощности генератора, который хозяин приобрел за 100 тысяч рублей, хватает лишь на освещение. Хотя даже оно тусклое.

Не работают и холодильники. Я трогаю сыр — он очень теплый, вряд ли его можно есть. На полу выставлены десятки упаковок с испортившимися продуктами: молоко, сыры, сливки, йогурты.

«Два дня назад здесь люди вышли, потому что света не было трое суток. Суету навели, и свет им включили, воду дали!» — в очереди у кассы покупатели обсуждают возможное решение своих проблем.

Пытаясь хоть как-то исправить ситуацию с постоянными отключениями, жители кварталов Юбилейный и Дружба за свои деньги поменяли старые кабели СИП (это провода, по которым электричество попадает в дом) на новые, но не помогло.

В итоге они вместе с жителями соседних поселков Семендер и Сепараторный, а также кварталов Вагонник, Ракета, Родник и расположенного неподалеку Научного городка уже не раз перекрывали проспект Гаджи-Али Акушинского, одну из главных транспортных артерий Махачкалы.

«Все, что я покупаю, сгорает»

За август только в Махачкале прошло около 10 протестных акций, но люди выходили также в Каспийске, Дербенте, Избербаше. По всему Дагестану на митингах можно услышать истории, как сгорают от перепадов напряжения кондиционеры, стиральные машины и другая бытовая техника.

Четыре года назад Расул и Фатима открыли швейный цех в пристройке к дому и поставили электрические швейные машинки. Но работать невозможно, даже когда свет есть: напряжения не хватает. За лето у семьи сгорели кондиционер и морозильник, а также один из двух стабилизаторов. Расулу пришлось приобрести их, чтобы сохранить оставшиеся приборы и швейные машинки жены.

«Плата стабилизатора сгорела после очередного перебоя, — жалуется Расул, который встречает меня на автостанции. — Я брал его за 20 тысяч, а ремонт мне обошелся в 10 тысяч. И где гарантия, что он опять не сгорит? Все, что я покупаю, — сгорает!»

Мы идем в пристройку, где располагается цех. На площади около 20 квадратных метров — столы с выкройками, радио и кондиционер, который не работает. На стене след от испорченного стабилизатора.

Фатиму мы застали за попыткой запустить швейную машинку, она боится, что та может сгореть. По-видимому, сегодня опять не получится поработать. На экране индикатора, который показывает фазное напряжение, сейчас от 170 до 180 вольт, но к обеду, по словам Расула, напряжение падает до 140 вольт, хотя должно быть не менее 200.

«Я ее подключаю напрямую, потому что стабилизатор на ремонте, — объясняет Фатима. — Смотрите, она запускается, сначала все нормально, а потом нажимаешь на педаль, она напрягается-напрягается, но не тянет. Я работать нормально не могу сейчас, пока нет стабилизатора. А когда есть, хватает ненадолго, они ведь тоже из строя выходят».

Казалось бы, проблем у жителей города быть не должно, ведь Кизилюрт расположен в 55 км от Махачкалы — на реке Сулак, знаменитой Сулакским каскадом ГЭС. В этом районе находится нижняя ступень каскада: Чирюртская ГЭС-1, Чирюртская ГЭС-2 и Гельбахская ГЭС. Это единый гидротехнический комплекс, которым управляет Дагестанский филиал ПАО «РусГидро». Соседство с ГЭС отражено даже на гербе города.

От реки Сулак отходят каналы, в которых купаются изнывающие от жары люди. Впрочем, сейчас, в 9 утра, в канале никого нет — в Кизилюрте похолодало до +30.

«Когда было плюс сорок пять, мы все сидели в воде, — рассказывает Расул. — И мужчины, и женщины, потому что внутри дом нагревался так, что невозможно было там находиться».

По словам Фатимы, вместо того чтобы сменить ветхое электросетевое оборудование, к их семье пришли с проверками — заподозрили в краже электроэнергии. «За четыре года накопилось всего лишь 7 тысяч по счетчику! Но все дело было в том, что фаза маленькая, она не тянула просто», — объясняет она.

Проверки малого бизнеса на предмет воровства электроэнергии в Дагестане — явление частое, как и разборки с должниками: «Россети Северный Кавказ» в январе–июле текущего года направили в суды Дагестана 2103 исковых заявления о взыскании задолженности за потребленную электроэнергию на общую сумму 719,1 млн рублей. При этом для надежного электроснабжения республике ежегодно не хватает около 5 млрд рублей, заявлял глава Дагестана Сергей Меликов. Хотя в этом году выручку на содержание сетей региона и так увеличили на 60%, а итоговый объем средств достиг рекордных 8,4 млрд рублей. Некоторые жители опасаются, что если необходимые средства решат добыть за счет повышения тарифа, то все закончится повышением цен на электроэнергию для потребителей на 60%.

Если это произойдет, волнения в Дагестане точно не утихнут. Глава Дагестана предупредил, что новые антиправительственные акции в любом случае «будут пресекаться», а ситуация с энергетическими коммуникациями все равно не изменится — они все очень старые, и, чтобы исправить ситуацию, «понадобятся годы».

«Это Россия! Вот отсюда можно смотреть, какая у нас страна!»

В Махачкале, возвращаясь с митинга на проспекте Имама Шамиля, я встречаю еще одну группу протестующих. Они очень раздосадованы и практически кричат: «Вы тут статью пишете? Записывайте: в Дагестане творится задница, можно сказать!» Оказалось, что электротехники на месте аварии фактически вынудили жителей закапывать кабель – тот самый, на который мы ходили смотреть. Еще и обещания не выполнили.

«Вместо того чтобы у себя дома с семьями сидеть, мы закапывали тот аварийный кабель сами, лопатами! — негодует житель по имени Шамиль. — Нам пообещали, что сразу свет дадут. Ну мы согласились, потому что люди уже до кондиции дошли. А нам говорят — все равно не будет света почти два часа! Типа кабель должен остыть, а потом они позвонят одному начальству, потом третьему, четвертому!»

Красноречивость моих собеседников, возможно, объясняется тем, что вокруг не осталось полицейских и силовиков в гражданском. Они снова вспоминают Украину. «Больше всего дагестанцев забрали воевать там!» — возмущается Шамиль. Дагестан действительно в числе регионов с самыми высокими показателями по мобилизации. А рост смертности (исходя из числа подтвержденных погибших на войне) в республике вырос на 105%, выяснило издание «Важные истории». Это самый высокий показатель в России.

Именно в Дагестане осенью 2022 года были самые массовые протесты против мобилизации.

«В этом доме живут люди, которые без ног остались после СВО. Что они заслужили? Отключения света по 12-13 часов у себя дома? — рассуждает Шамиль. — Орден мужества получил человек — сидит дома без света! И зимой то же самое, то воды нет, то отопления! Больше всего там погибло людей с Кавказа! В первые дни у меня столько друзей, родственников погибло! Я хочу сказать: если Дагестан — это Россия, то вот отсюда можно смотреть, какая у нас страна!»