Больше не международный: война оставила ММКФ без звезд в жюри и с индийским кино в репертуаре

За всю свою многолетнюю историю Московский международный фестиваль не попадал в столь неприятное положение, в котором оказался нынче. Ни подавление венгерского восстания в 1956 году, ни беспрецедентное давление на отборочную комиссию в 1963-м (официальные органы настаивали на присуждении главного приза бездарному советскому фильму «Знакомьтесь, Балуев», но председатель жюри Григорий Чухрай, угрожая отставкой, настоял, чтобы награда была вручена «Восьми с половиной» Феллини), ни вторжение в Чехословакию в 1968-м, ни ввод войск в Афганистан в 1979-м, ни чеченские войны в 1994-м и в 1999-м, ни вооруженный конфликт с Грузией в 2008-м, ни аннексия Крыма в 2014-м, ни ковид не оказали такого влияния на проведение фестиваля, как «специальная военная операция» в Украине и последовавшие за ней санкции, резко сузившие его возможности получать фильмы из-за рубежа, причем не только из стран, осудивших военные действия России против Украины.

Вопреки околичностям официальных представителей ММКФ, возможности были ограничены не из-за «трудностей логистики», а ввиду бойкота. А еще потому, что Международная федерация ассоциаций продюсеров (FIAPF) лишила фестиваль высшей категории «А», присвоенной наиболее значимым мировым кинофорумам — Каннскому, Венецианскому и Берлинскому.

Немалую роль в падении престижа ММКФ сыграл его несменяемый почти четверть века президент, он же народный артист России Никита Михалков со своим каналом «Бесогон-ТВ». Он, как известно, одобряет любые действия властей и повторяет пропагандистские штампы то про «либерально-атлантическую диктатуру», то про специальное биологическое оружие, поражающее славян («Выяснилось, что биологическое оружие испытывалось на добровольцах-украинцах. А еще плюс к этому — птицы, которых этим заражали, и рассчитывалась их траектория перелета через Россию. Это абсолютно фашистская попытка истребления славянского этноса как такового. Это глобальная история, если учитывать, что все это готовилось по большому счету много веков...»). Или же позволяет себе откровенно нацистские высказывания, в том числе накануне открытия кинофорума («Cами словосочетания украинского языка являются формулированием ненависти к России, и если предметы будут преподаваться на украинском языке, это катастрофа, это абсолютная мина, заложенная под всю историю»).

Ко внешним проблемам ММКФ в этом году добавились внутренние, когда из отборочной комиссии фестиваля вышел ее экс-председатель, почетный президент Ассоциации международной кинопрессы (ФИПРЕССИ) Андрей Плахов, сообщивший, что сотрудничество с ММКФ стало невозможным вследствие того, что Михалков поддержал военные действия России против Украины. Одновременно с Плаховым из комиссии был выведен известный телеведущий и режиссер-документалист Петр Шепотинник, назначенный ее главой в начале декабря прошлого года. Тем самым фестиваль лишился самых авторитетных киноведов, чьи международные связи обеспечивали качество конкурса, авторских программ и ретроспектив. Их заменили теми, кто не постеснялся занять еще не остывшие места уволившихся и уволенных коллег. То же коснулось жюри российской кинопрессы, в котором не оказалось известных кинокритиков, часть которых, как выяснилось по окончании фестиваля, не сговариваясь, впервые за десятилетия работы даже не стала аккредитовываться.

В силу всех этих факторов продолжительность ММКФ сократилась до восьми дней, международный конкурс — до девяти картин, в число которых пришлось включить целую треть отечественных, уменьшилось количество авторских программ и зарубежных гостей. Свелось к нулю присутствие мировых кинозвезд ранга Джека Николсона, Жанны Моро, Фрэнсиса Форда Копполы, Мерил Стрип, Харви Кейтеля, Фанни Ардан, Изабель Юппер и Квентина Тарантино, прилетавших на ММКФ в первые годы михалковского президентства.

Организаторы, естественно, прибегли к «импортозамещению», учредив национальный конкурс — тень того, что был на «Кинотавре», отмененном вследствие возвращения в Украину его главного организатора, крупнейшего продюсера Александра Роднянского, решившего отказаться от всякого сотрудничества с российскими кинематографистами.

Программу наполнили фильмами из «дружественных» стран, особо уповая на Индию, чьи картины пользовались успехом в советские годы, как будто можно заполнить Болливудом пустоту, оставшуюся от Голливуда. Об уровне подготовки 44-го Московского кинофестиваля свидетельствует и сайт, на лицевой странице которого белым по черному написано: «впервые он проводился в 1935 году, председателем жюри был сергей эйзенштейн», хотя на самом деле председателем был тогдашний начальник советской кинопромышленности Борис Шумяцкий, попортивший Эйзенштейну немало крови и расстрелянный в 1938 году по сфабрикованному чекистами делу.

В том же стиле, без прописных букв, даны аннотации к фильмам, из которых первое место по безграмотности занимает нижеследующая:

«43-летняя асие — режиссер в их частной театральной компании. после смерти отца умута отправили жить к дяде в бурсу, потому как мать вышла замуж за мужчину с тремя детьми. в течение двадцати лет умут не имел с ней никаких контактов, пока ему не сообщили, что она тяжело заболела и приехала в бурсу. теперь он будет вынужден заботиться о ней. в то же время умут узнает о беременности асие. ситуация, в которую он попал, переворачивает всю его жизнь с ног на голову».

Как-то незаметно, но символично пропал прежний девиз ММКФ «За гуманизм киноискусства, за мир и дружбу между народами!», вместо которого появилось блеклое «Поиск и открытие». Сейчас, во время войны, тот старый девиз выглядел бы, мягко говоря, неуместно.

Вдобавок ко всему время проведения фестиваля было выбрано крайне неудачно: последние дни последнего месяца лета, в столице духота, на носу первое сентября, родители снаряжают детей в школу — московской публике не до кино, да еще и в Италии 31 августа начался один из трёх крупнейших мировых кинофестивалей — Венецианский. Убыль интереса наглядно выразилась в цифрах — к примеру, ММКФ 2014 года, по словам Михалкова, посетили 75 тысяч человек, а ММКФ 2022 года, по данным его генерального продюсера Леонида Верещагина, — всего 30 тысяч, в 2,5 раза меньше (да и эта цифра вызывает сомнения). Но это вряд ли расстроило организаторов — для них, судя по всему, было важнее всего привязаться ко Дню российского кино, памятного тем, что 19 августа 1919 года Совнарком принял декрет о безвозмездной экспроприации кинопромышленности государством, то есть, попросту говоря, ограбил промышленников и закрепостил отечественный кинематограф, лишив его возможности занять достойное место на мировом кинорынке.

В незавидном полукрепостном положении, кстати, оказались и многие российские участники ММКФ, в душе осуждающие вторжение российских войск в Украину, понимающие, что их используют, но не смогшие, как некоторые персонажи известнейшего фильма, отказаться от предложения принять участие в михалковском мероприятии.

Символично и то, что на открытии фестиваля торжественно помянули погибшую от теракта Дарью Дугину, а на закрытии почтили память Михаила Горбачева, как бы уравняв две несоизмеримые личности; призом имени Станиславского «Верю» за отсутствием знатных иностранцев наградили явно смущенного и неловко себя чувствовавшего Константина Хабенского. Михалков произнес речь, которую в репортаже «МК» сравнили с проповедью. В ней говорилось о «рождении новой страны» — хотя впору было бы сказать об исторически обреченной попытке реанимации старой.