Общество
По статье за «фейки о российской армии» возбуждены уже около 2000 административных дел и десятки уголовных, многие — после доносов. В Пензе школьники донесли на учительницу, которая высказалась против войны, а петербургской художнице Саше Скочиленко, которая заменяла ценники в «Перекрестке» на антивоенную агитацию, после доноса пенсионерки грозит до 10 лет тюрьмы. The Insider поговорил с россиянами, на которых за антивоенную позицию доносили родственники, коллеги и однокурсники, и сравнил эти доносы с документами времен сталинских репрессий 30-х годов.
Содержание
«От тебя чего угодно можно ожидать, я решил перестраховаться»
«Я больше не хочу на своей душе носить тяжелый камень»
«В одном из рабочих чатов я посмел высказать отношение к «спецоперации»»
«Гнусный контрреволюционный выпад против товарища Сталина».
«Кто-то заскринил мой призыв к митингу и показал преподавателям»
«Собиратель контрреволюционных анонимок, гнусных пасквилей на советскую власть»
«Мы страна-изгой, мы Северная Корея»
«Попросил уничтожить родного отца как врага народа»
«Меня крайне возмутила прочитанная мной клевета, я очень переживаю за российских солдат на Украине»
«Разоблачил воров колхозного хлеба»
«От тебя чего угодно можно ожидать, я решил перестраховаться»
Эльмира. Март 2022 года.
На Эльмиру Халитову написал донос собственный отец. Она с 13 лет активно выражала свою позицию против действующей власти в России и ходила на митинги. Сейчас Эльмире 21, она почти не общается со своим отцом, потому что у него алкогольная зависимость. У них не было конфликтов на политической почве, но Эльмира знала, что он радикально-провластный.
«Он очень любит Соловьева, интересуется политикой. Поскольку он алкоголик, ему нечего делать, он сидит дома и смотрит все эти передачи. В какой-то момент я начала его бояться, и мы с ним контакт не поддерживали. Он иногда приходил ко мне, пока я жила вместе с тетей, говорил, что я дура. Я как-то с митинга принесла домой плакат, где было написано: «Я имею право на выборы!» и повесила себе на дверь, в 2017-м мне это казалось забавным. Когда он приходил, постоянно обращал на это внимание и говорил, что я дура, а Мария Захарова умная женщина. В основном он приходил, ругал меня за оппозиционные взгляды и уходил. Из-за того, что он алкоголик с галлюцинациями, в том числе были эпизоды агрессивного отношения ко мне».
Несколько недель назад в квартиру, где Эльмира прописана, приехали полицейские. Оказалось, что отец написал на нее заявление. Полицейский объяснил суть доноса: она якобы пишет в интернете что-то дискредитирующее российские войска, а также призывает убивать россиян.
Отец сообщил в полицию, что его дочь призывает убивать россиян
«Я русских никогда не призывала убивать и поэтому подумала, что он пьяный прочитал какие-то мои безобидные посты ВКонтакте и что-то додумал. Я не публикую что-то такое, на основании чего можно было бы возбудить дело. Полицейский сразу стал по телефону извиняться, так как заявление написал мой отец, да еще и в нетрезвом виде».
В полиции признали, что отец Эльмиры был не в себе, но поскольку заявление есть, попросили девушку приехать в отделение:
«Меня поразила скорость реакции — утром он написал заявление, а уже в 11:00 они были на квартире, что удивительно, потому что у меня были эпизоды с домашним насилием, и они не приезжали, а тут — моментально».
На вызовы по поводу домашнего насилия полиция не приезжала, а тут — моментально
Эльмира удалила Telegram и скриншоты, которые постила в Instagram. В отделении ее направили к некоему «начальнику», который не представился и не озвучил:
«Просто главный начальник, который очень заинтересовался таким серьезным преступлением, как призыв убивать русских. Я вообще не понимала, о каких призывах убивать русских идет речь, это полный бред. Я уже заранее понимала, что говорить не о чем. Я сразу сказала, что отец алкоголик и психически нездоровый, потому что у него регулярно бывают галлюцинации. У него маршал Жуков на созвоне регулярно, он постоянно то в окопах отстреливается, то на личном самолете летает».
Сотрудник полиции проверил телефон Эльмиры, попросил показать Instagram, а потом заставил писать объяснительную. На отца составили протокол за мелкое хулиганство:
«Видимо, он понял, что сделал, и начал идти на попятную. Я ему говорю: «Зачем ты написал заявление-то, если ничего не было?», а он: «Ну, от тебя чего угодно можно ожидать, я решил перестраховаться». Я бросила трубку».
«Я больше не хочу на своей душе носить тяжелый камень»
Донос Оли Балыкиной. Март 1934 года.
В марте 1934 года «Пионерская правда» опубликовала донос пионерки Оли Балыкиной, которая жила с отцом и матерью в деревне Отрада Спасского района Татарской АССР.
«Довожу до сведения органов ОГПУ, что в деревне Отрада творятся безобразия. Воровали и воруют колхозное добро. Например, мой отец Григорий Семенович вместе с Кузнецовым, бригадиром первой бригады, и сродником, кулаком Фирсовым В.Ф., во время молотьбы и возки хлеба в город Спасск воровали колхозный хлеб. Ночью, когда все засыпали, к отцу являлись его друзья — бригадир Кузнецов Кузьма и Фирсов В. Все трое отправлялись воровать».
Мой отец во время молотьбы и возки хлеба в город Спасск воровал колхозный хлеб
По ее словам, хлеб прятали в пустой избе, а потом продавали. Во время воровства они заставляли Олю держать мешки. «Я держала. На душу ложился тяжелый камень», — пишет она.
«Поступив в пионеротряд, я узнала, каким должен быть пионер. И вот я больше не хочу на своей душе носить тяжелый камень. Сначала я решила рассказать своему учителю о том преступлении, какое происходило на моих глазах. И вот, обсудив дело, я потребовала сообщить куда следует».
Статьи об Оле Балыкиной в «Правде» и «Смене». 1934 год
После доноса Оли на скамье подсудимых оказались 16 человек. Организаторами хищений были признаны ее отец Григорий Балыкин, начальник первой бригады колхоза Кузьма Кузнецов, кладовщик колхоза Петр Кузнецов и местный житель Василий Фирсов. Суд приговорил членов группы к различным срокам исправительных работ с дальнейшим поражением в правах. Главари Балыкин и Фирсов получили по десять лет заключения строгого режима.
«В одном из рабочих чатов я посмел высказать отношение к «спецоперации»»
Стас Петров. Апрель 2022 года.
Стас работает в крупной организации в Екатеринбурге. В рабочем чате он высказал свое отношение к вторжению России в Украину, чем вызвал гнев особенно патриотически настроенных коллег:
«Я нелицеприятно высказывался о вооруженных силах РФ, о символике, задачах и перспективах российской армии. Один из этих «патриотов» написал на меня донос. Просто поставил меня перед фактом. До этого угрожал физической расправой. Он бывший полковник, служивший в одной из горячих точек. При этом в полиции не растерялись, возбудили дело, все записали на себя, якобы это они раскрыли преступление, а коллега выступил свидетелем».
17 мая был суд по делу Стаса. Ему выписали штраф в 30 000 рублей. Сам доносчик на суде не присутствовал, но судья зачитывал его «свидетельские показания». По словам Стаса, в июле на его предприятии будет внутренняя аттестация.
«Я аттестацию точно не пройду. А после этого будет увольнения в связи с несоответствием занимаемой должности. Либо меня переведут на должность подсобного рабочего с зарплатой в 15 000 рублей».
«Гнусный контрреволюционный выпад против товарища Сталина».
Донос Константина Седых. 1937 год.
Жанр стукачества развивался в сталинские годы и в творческой среде. В работе «Воскресшее слово» Виталий Шенталинский приводит официальные доносы писателей, сохранившиеся в архивах КГБ, на своих коллег, приведшие к их арестам. В частности — заявление будущего лауреата Сталинской премии Константина Седых уполномоченному Союза советских писателей по Иркутской области поэту Ивану Молчанову.
«Считаю необходимым довести до вашего сведения следующее. 30 ноября вечером ко мне на квартиру заявился небезызвестный Вам И. Трухин в сопровождении какого-то незнакомого мне человека. Я встретил его достаточно холодно. Но пьяному Трухину море по колено. Он извлек из кармана бутылку водки и стал приглашать выпить. В последовавшем затем разговоре Трухин, ничем и никем на то не вызванный, допустил гнусный контрреволюционный выпад против товарища Сталина. Слова его были таковы:
— Да что вы мне все! Да если на то пошло, так я и самого Сталина распатроню!
Я немедленно оборвал Трухина и заявил ему, что о его поступке доведу до сведения уполномоченного ССП. Затем я сразу же выдворил и его, и его приятеля из квартиры…»
Это письмо было написано в 1937 году. Молчанов направил заявление коллеги в управление НКВД по Иркутской области. К этому письму он добавил еще пару доносов коллег-писателей. Все они были исключены из Союза писателей за связь с контрреволюционными организациями и арестованы органами НКВД.
«Кто-то заскринил мой призыв к митингу и показал преподавателям»
Аня. Март 2022 года.
Аня — этническая украинка. Она учится в России и никогда не скрывала своей нелюбви к российской власти, ходит на митинги и активно высказывается в соцсетях и среди друзей в художественном колледже.
По ее словам, с одноклассниками у нее были разные интересы, и после начала войны говорить с ними стало совсем не о чем:
«Мне было так плохо в первый день войны, я не могла поверить в то, что это происходит на самом деле, и рыдала, а потом написала в общий чат, что надо выходить на митинг. В чате началось настоящее мракобесие, сплошной поток хейта. Они мне очень завидуют, и в связи с этим я предполагаю, что, когда появилась возможность мне навредить, они написали донос о том, что я опубликовала призыв к митингу. Кто-то заскринил мой призыв. Не знаю, понесли ли они этот скрин в полицию (я нигде не прописана и повесток не получала), но преподавателям точно рассказали».
В чате началось настоящее мракобесие, сплошной поток хейта
В один из дней, когда Ани не было в колледже, во время классного часа староста принесла скриншоты из чата классной руководительнице. Она позвонила матери девочки и попросила «не вмешивать ребенка в политику». Аня решила перевестись в другое место и забрала документы:
«Мне сказали, что нет варианта не забирать документы: «Либо ты забираешь, либо мы на тебя пишем донос в более серьезные органы». Кроме того, в Вконтакте мне поступали анонимные угрозы о том, что если я не уйду из колледжа, меня посадят».
«Собиратель контрреволюционных анонимок, гнусных пасквилей на советскую власть»
Донос Бориса Таля. Сентябрь 1936 год.
Типичный политический донос на коллегу-журналиста, члена редколлегии газеты «Известия» Льва Сосновского написал заведующий Отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Борис Таль 7 сентября 1936 года.
«При проверке работы редакции «Известий» бросается в глаза совершенно исключительное положение и права, которыми пользовался в газете Сосновский. Сосновский получал через «Известия» на свое личное имя тысячи писем, которые никем другим не просматривались, а поступали Сосновскому и совершенно бесконтрольно оставались в его личном архиве. Сосновский стал буквально собирателем контрреволюционных анонимок, гнусных пасквилей на советскую власть, собирателем просьб и жалоб арестованных контрреволюционеров, особенно троцкистов, в том числе и осужденных за участие в террористических делах. Сосновский стяжал себе в «Известиях» славу «защитника» и советчика всех обозленных и недовольных советской властью.
Злостнейшие контрреволюционные письма не сдавались в НКВД (по установленному порядку), а собирались в папках у Сосновского.
Мне кажется, что в порядке очистки аппарата редакции «Известий» следует освободить Сосновского, который и теперь не нашел ничего лучшего, как представить никуда не годную, жульнически протаскивающую прославление Троцкого статью. Прошу это санкционировать».
Лион Фейхтвангер, Иосиф Сталин и Борис Таль. 8 января 1937 года
Сосновский был арестован 23 октября 1936 года, через полтора месяца после доноса Таля, а 3 июля 1937 года был приговорен к расстрелу по обвинению во вредительстве и участии в антисоветской троцкистско-террористической организации и в тот же день расстрелян.
Его жена Сосновская-Гержеван Ольга Даниловна арестована в 1937 году. Расстреляна 11 сентября 1941 года вместе с другими 156 политическими заключенными Орловской тюрьмы в Медведевскому лесу по ходатайству Берии и с санкции Сталина.
Написавший донос Таль вскоре после ареста Сосновского занял должность ответственного редактора газеты «Известия».
«Мы страна-изгой, мы Северная Корея»
Ирина Ген. Март 2022 года.
В Пензе школьники написали донос на учительницу Ирину Ген, которая в разговоре с ними высказалась против действий российских военных в Украине.
Baza опубликовала запись разговора учительницы с восьмиклассницами. Кто-то из них передал ее в правоохранительные органы.
Ирина объясняла ученицам, почему сорвалась их поездка на соревнования в Европу.
«Пока Россия не научится вести себя цивилизованным образом, такое будет продолжаться. Конечно, это неправильно, вы тут не причем. Я согласна. Но мы страна-изгой, мы Северная Корея. Страна-изгой! Нас никуда теперь не принимают, потому что вот… Мировое сообщество удивлено, как в цивилизованном мире вот так себя можно вести. Ну а куда деваться?»
На учительницу завели дело по части 2 статьи 207.3 УК РФ о фейках про Вооруженные силы России. Теперь ей грозит наказание в виде штрафа до пяти миллионов рублей или лишение свободы на срок до 10 лет.
«Попросил уничтожить родного отца как врага народа»
Донос Коли Щеглова. 1937 год.
В 1937 году Анастас Микоян выступал от имени Политбюро ЦК ВКП(б) на торжественном активе НКВД в Большом театре Союза ССР, посвященном 20-летию органов ВЧК-ГПУ-НКВД, 20 декабря 1937 года. Там он привел в пример пионера Колю Щеглова, который написал в НКВД отом, что его отец занимается расхищением из совхоза строительных материалов. Отец был арестован и о дальней его судьбе Микоян умолчал. Зато пионера похвалил: Вот такие люди у нас, товарищи, есть. Вот такие пионеры у нас есть. Вот где наша сила и мощь — в народе!
«Меня крайне возмутила прочитанная мной клевета, я очень переживаю за российских солдат на Украине»
Донос на Сашу Сколиченко. Март 2022 года.
31 марта 2022 года художница Саша Сколиченко меняла ценники в магазинах на антивоенные надписи и информацию о действиях российских военных в Мариуполе. Донос на нее написала одна из покупательниц — 72-летняя пенсионерка. Издание «Бумага» опубликовало текст ее допроса.
По ее словам, она увидела «странный ценник с очень длинным наименованием товара».
«Вместо наименования товара я увидела надпись «Российская армия разбомбила худ. школу в Мариуполе. Около 400 человек прятались в ней от обстрелов». При этом на этой бумажке была написана цена — 400 рублей, а также имелся штрихкод, то есть все внешние атрибуты ценника.
Меня крайне возмутила прочитанная мной клевета, поскольку я очень переживаю за российских солдат на Украине, смотрю все новости про это. Мне была противна эта бумажка, в связи с чем я вынула ее с места крепления ценников. Я позвала охранника, попросила кассира вызвать администратора.
Бумажку я унесла с собой домой, позднее участковый уполномоченный провел осмотр места происшествия с моим участием, в рамках которого изъял у меня эту бумажку».
Антивоенные ценники
13 апреля суд отправил Сашу Сколиченко в СИЗО до 31 мая. Художницу обвиняют в распространении «фейков» про российскую армию (ч. 2 ст. 207.3 УК РФ). Ей грозит 10 лет лишения свободы.
«Разоблачил воров колхозного хлеба»
Донос Мити Гордиенко. 1933 год.
В одном из номеров газеты «Пионерская правда» написали об осведомителе Мите Гордиенко из Ростова-на-Дону. Школьник докладывал о поступках своих голодных односельчан, которые собирали опавшие колоски на колхозном поле после уборки. По одному из его доносов арестована семейная пара. Жена была приговорена к десяти годам лагерей, а ее муж — к расстрелу.
Выступая на суде свидетелем, школьник говорил: «Разоблачив воров колхозного хлеба, я даю обязательство организовать на охрану урожая тридцать ребят нашей коммуны и быть руководителем этого пионерского отряда...»
Митя Гордиенко
Митя получил за этот донос именные часы, пионерский костюм, сапоги и годовую подписку на местную газету «Ленинские внучата».