Когда 27 февраля 2014 года вооруженные люди в масках захватили здание Верховной Рады Крыма и принималось решение о референдуме, в зал пускали только журналистов, которые были в списках у «зеленых человечков». Это был сигнал — в истории крымской журналистики началась новая эра. За прошедшие годы многие журналисты уехали из Крыма по политическим причинам. Оставшиеся узнали, что такое кадровые чистки, обыски, аресты, запрет на профессию. Проблемы возникают и у тех, кто приезжает сюда в командировки. Андрей Васильев рассказывает, как за пять лет изменилась работа журналистов в Крыму.
1. Эмиграция
Татьяна Рихтун в 2014 году была руководителем медиацентра «IPC Севастополь» и главным редактором сайта 911sevastopol.org. Она говорит, что почувствовала давление еще во время Евромайдана, а с появлением «зеленых человечков» оно резко усилилось.
«Мы проводили пресс-конференции, готовили материалы про дачу Януковича, разоблачали пропагандистские фейки. Это вызвало недовольство. Началась травля на сайте «Форпост». Затем было нападение на меня возле штаба ВМСУ. За несколько дней до «референдума» с нами прекратили договор аренды».
Когда стало понятно, что происходит, редакция решила покинуть Севастополь. Однако буквально в день отъезда в офис пришли представители «самообороны».
«13 марта к нам ворвалась «самооборона» из так называемой дружины «Рубеж». Они заявили, что здесь место преступления, и удерживали журналистов вместе с представителем Human Rights Watch. Потом приехала милиция и начала полномасштабный обыск, а журналисты телеканала НТС снимали имущество, которое мы намеревались вывезти. Позже адвокат выяснил, что по наводке искали взрывчатку», — рассказала журналистка в интервью The Insider.
Рихтун уверена, что российские власти не дали бы ей работать в Крыму. Некоторое время севастопольские журналисты писали для перебравшегося на материк сайта 911sevastopol.org, но вскоре «Союз журналистов России» потребовал прекратить сотрудничество. Несколько лет сайт атаковали хакеры, и его пришлось закрыть.
Руслан Югош, руководивший очень популярным сайтом «События Крыма», объяснил свой отъезд так: «Для меня, как человека творческого, жизненно необходимо чувство внутренней свободы. После аннексии Крыма ни о какой свободе творчества и высказывания и речи быть не могло. Можно было закрыть или продать сайт, сменить сферу деятельности. Но все равно я бы чувствовал себя крайне некомфортно. Эмиграция стала очевидным выходом».
2. Чистки и увольнения
Впрочем, уехали далеко не все. Многие попытались найти себя в новых реалиях, по правилам, спущенным из Москвы. Выяснилось, что российская журналистика живет по другим законам, чем те, к которым привыкли на полуострове.
Когда в Севастополе началось формирование местной ячейки «Союза журналистов России», связанный с «народным мэром» Алексеем Чалым сайт «Форпост» опубликовал серию анонимных доносов в лучших советских традициях. Журналистов обвиняли в сотрудничестве с «вражескими изданиями», попрекали родственниками в Украине и клеймили «пятой колонной».
В Севастопольской телерадиокомпании, национализированной, как и другие украинские государственные активы, российскими властями, начались массовые увольнения. По словам бывших сотрудников, чистка проходила под предлогом омоложения кадров и переаттестации в соответствии с законодательством РФ. Всего сократили около 50 человек. Вместо них набрали молодежь из местного филиала МГУ и «новых крымчан», ринувшихся на полуостров после событий «русской весны». В некоторых редакциях вовсе не осталось местных сотрудников. Некоторые из уволенных пробовали обращаться в суд, но ничего, кроме компенсации в 500 рублей, не получили.
Из Москвы в Севастополь вместе с группой медиаменеджеров приехала генпродюсер Татьяна Дружняева, которая привезла с собой новую концепцию развития телеканала. Она включала в себя запрет на освещение острых социальных проблем, а также табу на появление в эфире больных и пожилых людей. Вместо этого от творческого коллектива потребовали создавать «виртуальный Севастополь», показывая исключительно красивые пары с голливудскими улыбками, живописные пейзажи и военные корабли. Все это, по мнению нового начальства, должно было поднять севастопольское телевидение в рейтинге российских региональных каналов. А спустя некоторое время Дружняева, утратившая доверие губернатора Дмитрия Овсянникова, вернулась в Москву и написала там книгу о том, как, оказавшись в глухой провинции среди «немытых, потных и беззубых» туземцев, пыталась создать гламурный «канал мечты», но те не оценили ее цивилизаторских стремлений.
Татьяна Дружняева написала книгу о том, как ей не удалось создать «канал мечты» для туземцев.
Так же развивались события и в Симферополе. В 2014 году российские власти национализировали ГТРК «Крым», переподчинив ее совету министров во главе с Сергеем Аксеновым. Сначала новая жизнь журналистам даже понравилась. Был увеличено финансирование, создан крупный региональный медиахолдинг и запущены новые проекты. Однако, когда в прошлом году руководить крымским телевидением назначили сотрудника НТВ Олега Крючкова, на телеканале начались чистки. За короткое время было уволено около 100 сотрудников и закрыты все авторские программы. Ходят слухи, что Крым в скором времени может лишиться своего регионального телевидения, его поглотит ТРК «Таврида», подчиненная непосредственно Москве.
3. Уголовные дела, аресты, запреты на профессию.
В российском Крыму журналисты столкнулись с еще одним явлением, которого они не знали в Украине. Оказывается, материалы СМИ могут стать основанием для преследования по уголовным статьям. Весной 2016 года ФСБ провела обыски у журналистов, сотрудничающих с проектом украинской службы «Радио Свобода» «Крым.Реалии». Уголовное дело было возбуждено по ст. 280.1 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации»).
Фигурант дела Николай Семена когда-то работал собкором российских «Известий». Причиной преследования стала его публикация на «Крым.Реалиях», посвященная блокаде полуострова украинскими политическими активистами. Железнодорожный районный суд Симферополя приговорил журналиста к 2,5 годами тюремного заключения условно, а также запретил ему заниматься профессиональной деятельностью сроком на три года. Семена вину не признал. В сентябре прошлого года его жалоба была зарегистрирована в Европейском суде по правам человека.
Блогер и журналист Евгений Гайворонский много писал о ситуации в Ялте и на всем Южном берегу Крыма, критикуя крымские власти. В начале марта, по его словам, к нему в квартиру ворвались 12 автоматчиков. Они провели обыск, изъяв компьютерную технику и личные вещи. Как признался в интервью The Insider сам Гайворонский, после этого у него исчезли «последние шоры» российского патриотизма. На своем блоге в Facebook он опубликовал несколько постов, в которых заявлял о разочаровании в идеалах «крымской весны». После этого портал «Примечания», который считается самым «либеральным» на полуострове, официально заявил о прекращении сотрудничества с журналистом, открестившись от него как от «врага народа». Спустя несколько дней Гайворонский был арестован по обвинению в употреблении наркотических средств и доставлен в симферопольский СИЗО.
4. Граница на замке
Непризнанный международным сообществом российский статус Крыма создает проблемы для журналистов, которые хотят посетить полуостров. По украинским законам въезд в Крым для украинских граждан возможен по внутреннему паспорту, а для иностранцев, включая россиян, — по специальному разрешению.
Российские журналисты, в том числе оппозиционные, как правило, на украинский закон внимания не обращают. Они приезжают или через Керченский пролив, или рейсами российских авиалиний (других и нет). Те же, кто въезжает через украинские пункты пропуска, сразу оказываются под пристальным оком российских силовиков.
Украинский журналист Тарас Ибрагимов занимается правозащитной тематикой и работает в Крыму вахтенным методом. Освещает политические процессы против, крымскотатарских и других гражданских активистов.
«За это время меня трижды задерживали. Один раз сотрудники центра «Э», второй раз ОМОН, доставивший меня сначала в участок, а затем в центр «Э». В третий раз это были сотрудники полиции, которые, как позже выяснилось, действовали по указанию ФСБ, — рассказывает он. — Работая в Крыму, привык находиться под постоянным наблюдением. Я занимаюсь темой преследований людей по политическим мотивам, поэтому не приходится удивляться, что силовики пристально за мной следят». 
Журналист Тарас Ибрагимов
Ибрагимов считает, что задержания проходили без достаточных оснований. С журналистом беседовали, настойчиво интересуясь его работой.
«Не считаю эти задержания обоснованными, но какие-то грубых нарушений прав не было — меня не били, не пытались давить или склонить к сотрудничеству», — говорит он.
Сейчас Ибрагимов продолжает регулярно приезжать в Крым. Но не всем так везет, как ему. В прошлом году российские власти запретили въезд на полуостров сроком на десять лет украинской журналистке Алене Савчук. Месяц назад такое решение было принято в отношении фотографа Алины Смутко. В обоих случаях спецслужбы аргументировали свои действия «угрозой национальной безопасности РФ». Таким образом, в руках российских силовиков есть эффективный инструмент, позволяющий не пускать на полуостров неудобных им журналистов.
Нельзя сказать, что Крым за «железным занавесом»: в эпоху интернета это невозможно. Однако российские власти, установив тотальный контроль за медиаполем, имеют возможность фильтровать поступающую с полуострова информацию, рисуя картинку великих строек и всеобщего процветания, сильно отличающуюся от печальных реалий. Поэтому внешний мир видит Крым, главным образом, в кривом зеркале госпропаганды.
Андрей Васильев, Севастополь.