Новости
Девять российских общественных организаций, работающих с жертвами домашнего насилия, направили в правительство РФ обращение с просьбой обеспечить защиту пострадавшим женщинам в условиях самоизоляции. В тексте документа говорится, что с введением карантина во всем мире значительно возросло число жалоб от жертв домашнего насилия, и скоро подобный всплеск возникнет в России (в частности, запущенная правительством Испании горячая линия для жертв домашнего насилия отмечает рост числа обращений на 12,5% в последние две недели; на Кипре зафиксирован рост в 30%; число обращений на горячую линию для жертв семейного насилия китайского центра Yuanzheng Family and Community Development and Service Centre во время карантина удвоилось).
The Insider поговорил с экспертами кризисных центров о том, как карантин влияет на потенциальных агрессоров и выяснил, что ждёт жертв домашнего насилия у нас в стране, если самоизоляция будет продолжаться.
Татьяна Орлова, руководитель психологического направления Центра "Насилию.нет"
Нам известно, что в других странах на фоне карантина резко выросла статистика по числу случаев домашнего насилия. По статистике «Насилию.нет» о росте насилия в России мы говорить не можем. У нас примерно такое же количество обращений как обычно, но это не свидетельствует о том, что их не стало больше. Просто многие, кто сейчас находится в изоляции, живут вместе с агрессором и, соответственно, не могут обратиться, потому что все время находятся под контролем. В связи с этим можно даже говорить о некотором снижении обращений – пострадавшим просто неоткуда поговорить.
Но при этом, те случаи, которые есть, оказываются более тяжелыми, чем обычно. Раньше люди обращались с психологическим насилием, с размышлениями «уходить или остаться», а сейчас наблюдаются именно сигналы SOS.
По своей практике я могу сказать, что есть тенденция к сильному утяжелению ситуаций в тех случаях, когда насилие уже существовало.
На начальной стадии режим самоизоляции может снижать агрессию, потому агрессор теперь точно уверен, что жертва никуда не денется, что она точно будет с ним. Но через некоторое время у агрессора начинается некая паранойя: «Она с ним, потому что хочет быть с ним, или она с ним, потому что их заперли?».
Тогда агрессор начинает на жертве вымещать свое раздражение. Ситуации могут быть разные. В каких-то случаях, если человек всегда боялся, что от него уйдут, ему на первом этапе становится легче, но потом все равно ситуация утяжеляется. А может быть и так, что человек на фоне карантина серьезно запил и стал совершенно неуправляем. Тогда возникнет насилие, а жертве будет некуда сбежать.
Психологически самоизоляция будет влиять. Поэтому мы и написали открытое обращение правительству по поводу того, что необходимо принять специальные меры для поддержки семей, находящихся в группе риска по домашнему насилию. Как минимум, чтобы полиция реагировала в таких ситуациях и не оставляла это без внимания. Чтобы женщинам, которые сбегают от агрессора, помогли, а не взяли с них штраф. Чтобы при нехватке мест в кризисном центре, правительство подключило гостиничный фонд. Чтобы эту проблему обдумали, а не игнорировали.
Сейчас в среднем нам поступает около 20 звонков в неделю, и это - прямое свидетельство утяжеления ситуации. На фоне карантина обращений должно быть больше, а данная цифра говорит о том, что люди не могут обращаться.
Надежда Фадеева, клинический психолог Центра психологической помощи им. Адлера
Самоизоляция усугубляет ситуацию с домашним насилием. На это влияет высокий уровень стресса, связанного со страхами, серьезным информационным давлением, необходимостью сидеть дома, ведь режим карантина - это фактически ограничение свободы. Эмоции накапливаются, а возможностей для их экологичного выплеска нет.
Если люди находятся в состоянии стресса, у них гораздо ярче проявляются любые эмоции, они находятся в постоянном раздраженном состоянии, и конечно же, в таких условиях более подвержены проявлению агрессии. Их может вывести любая мелочь. Поэтому со стороны агрессоров происходят взрывы даже на пустом месте.
Стоит отметить, что этот процесс всегда двусторонний, и негатив в паре может исходить с любой стороны. Просто со стороны жертвы - это пассивная агрессия, а со стороны агрессора - активная. Кроме того, в связи с тем, что многие люди были вынуждены прервать работу, не будучи к этому готовыми, ситуация усугубилась - потенциальные агрессоры не знают, чем себя занять. В России в этом случае нередко прибегают к алкоголю, и подавляющее число актов агрессии в семьях связано именно с употреблением горячительных напитков.
Алена Садикова, директор кризисного центра "Китеж"
В условиях самоизоляции случаи домашнего насилия несомненно будут увеличиваться. За последние две недели к нам поступали обращения каждый день. Но с началом самоизоляции женщинам стало сложнее с нами связываться. Даже те из них, которые должны были приехать в ближайшее время, пропали и перестали звонить. Очевидно, они находятся на одной территории с насильником, поэтому у них нет возможности связаться.
Самоизоляция для нас – это совершенно новые условия: мы не сталкивались с ситуацией, когда люди оказываются буквально заперты друг с другом на одной территории. Раздражение при этом у насильников очень нарастает.
Но на данный момент есть очень хорошая новость: одна из гостиниц сообщила нашему центру, что до конца изоляции может предоставить номера для жертв домашнего насилия, и она уже начала размещения, потому что наш приют закрыт на карантин.
Поэтому тех женщин, которые у нас сейчас находятся, мы теперь можем размещать в этой гостинице, а также на съемных квартирах. Это только начало, но я думаю, что необходимость в этом только увеличится, и самоизоляция будет влиять на это. Ведь насильник и так стремиться контролировать женщину, стремится, чтобы она была рядом с ним, а так ему это делать будет гораздо проще.
Недавно мне звонила женщина, которая забирала документы вместе с полицией. Ее выгнал муж, забрав документы. Она сняла побои и уже вместе с сотрудниками полиции смогла вернуть их. Телефон он у нее тоже забрал. Получается, что изъятие телефона – это типичный прием для любого насильника, жертва остается без связи и теряет возможность сообщить кому-либо о произошедшем.
Ситуация осложняется еще и тем, что женщина не может рассчитывать на помощь соседей, которые раньше могли приютить у себя, а теперь сами опасаются контакта с другими людьми, поле помощи сужается.
На Западе в отличие от нас придумывают какие-то специальные слова, например - «Маска-19» - оно используется в нескольких странах. Женщина звонит в аптеку, а фармацевт, услышав это кодовое слово, уже сообщает в полицию. Я думаю, в России тоже следует придумать что-то подобное.
Естественно, мы хотим в сложившийся ситуации, чтобы полиция, увидев бегущую от насильника женщину, не налагала на нее штрафов. Поэтому мы сейчас и написали это открытое обращение в правительство вместе с другими членами ведущих организаций, работающих с женщинами, чтобы власти заранее подумали об этой проблеме, как сделали правительства других стран.
Сейчас у нас на контроле порядка 10-15 человек: три женщины – на съемных квартирах, еще две сегодня будут заезжать в гостиницу, остальные, кто выписался из нашего стационара, также находятся под нашим наблюдением, мы оказываем им всяческую помощь и поддержку.
За рубежом просто больше выявляемость подобных случаев. У нас домашнее насилие – это очень латентная проблема, которая в условиях карантина будет только усугубляться. Если бы правоохранительные органы в нашей стране лучше работали, женщины бы обращались. А наши женщины не верят полиции. Причем у нас в этом плане частное обвинение: жертве насилия придется самой собирать все доказательства, выступать обвинителем – адвоката ей никто бесплатно не предоставит. Полиция у нас работает только в особо тяжелых случаях, они не работают на профилактику, они работают строго по факту, и это надо понимать.
О наиболее показательных примерах насилия в отношении женщин в России - читайте в материале The Insider: Как под каменной стеной. Как в России безнаказанно истязают, убивают и насилуют женщин