Во время Гражданской войны в 1918-1920 гг. Киев ровно десять раз переходил из рук в руки, становясь разменной картой между красными всех мастей, украинскими национальными силами разных оттенков, сторонниками «Единой и неделимой» из Вооруженных сил Юга России, Вторым Рейхом, Антантой и «пилсудчиками». На пару суток в центр города могла заскочить советская дивизия Якира, совсем неподалеку под Уманью с боем вырвалась из окружения Повстанческая армия Махно. Противники Брестского мира и Центральной Рады путем референдума откололи от Украинской Народной Республики 4 северных уезда Черниговской губернии.
А 30 июля 1918 года случилось описанное позже в «Белой гвардии» Михаилом Булгаковым: «Среди бела дня… убили не кого иного, как главнокомандующего германской армией на Украине, фельдмаршала Эйхгорна, неприкосновенного и гордого генерала, страшного в своем могуществе, заместителя самого императора Вильгельма!».
Как это случилось, кто стоял за убийством самого крупного из военачальников Второго Рейха и какое отношение имело это к становлению украинской «незалежности», рассказывает доктор исторических наук, профессор Ярослав Леонтьев
Ирина Каховская, один из лидеров левых эсеров, возглавлявшая «Летучий боевой отряд», вспоминала: «Когда Брестский мир был окончательно ратифицирован, началась, естественно, напряженная повстанческая борьба на всей территории оккупации. Особенно остро она протекала на Украине и в Белоруссии». По словам Каховской, «германская империалистическая клика» взяла на себя задачу «реставрации буржуазно-феодальных отношений» и выступила на западных окраинах «в роли жандарма буржуазного общества». Левые эсеры решили ответить беспощадным террором. «Граф Мирбах в Москве и фельдмаршал Эйхгорн в Киеве – вот две фигуры, которые приковали к себе внимание всех трудящихся России. Первый – сложными путями дипломатического давления готовил переворот, второй – его провел кровью и железом», – восклицала Каховская.
Соратники и любовники
История российского и мирового терроризма изобилует примерами влюбленных пар, готовивших громкие политические теракты. Андрей Желябов и Софья Перовская, фигуранты этого же процесса Геся Гельфанд и Николай Саблин (застрелившийся при аресте), Михаил Соколов и Наталья Климова, которые вместе готовили взрыв дачи Столыпина, анархистка Маруся Никифорова и ее муж Витольд Бжостек, готовившие покушение на Деникина. Впоследствии - борцы с большевиками, левый эсер Донат Черепанов и Тамара Гаспарян, «амазонка» контрреволюции Мария Захарченко-Шульц и ее муж Георгий Радкевич.
В Европе XX века это Андреас Баадер и Ульриха Майнхоф, организаторы немецкой «Фракции Красной армии», а также создатели «Красных бригад» в Италии Ренато Курчо и Мара Кагол. Это далеко не полный список. Иногда эти люди происходили из одной и той же среды, но порой причудливая судьба сводила и соединяла очень разные пары.
Желябов и Соколов-«Медведь» были крестьянами, а их подруги - из дворянского сословия. То же самое было с Борисом Донским и Ириной Каховской, происходившей из известного дворянского рода, к которому принадлежал первый русский террорист, повешенный декабрист Петр Каховский.
Ирина Каховская и Борис Донской (открытка немецких анархистов из серии «Жертвы большевизма» и рисунок из газеты украинских левых эсеров «Борьба»)
Борис Донской родился и вырос в Рязанской губернии, в семье крестьянина-отходника, работавшего в Петрограде. Еще подростком отец определил его на Балтийский завод учеником слесаря. Каховская рассказывала: «Первые годы своей питерской жизни Борис увлекался толстовством (о Толстом он слышал еще в деревне) и, уже участвуя в политических рабочих кружках, долго еще исповедовал толстовские убеждения».
Во время мировой войны Донского мобилизовали во флот минным машинистом. На флоте Донской на себе испытал офицерские грубости и рукоприкладство и позднее вспоминал, как однажды его били ремнем по лицу за недостаточно почтительный тон. Молодой матрос перешел на революционные позиции и присоединился к эсерам, а грянувшая Февральская революция выдвинула его в число лидеров балтийских моряков.
Познакомившаяся с ним летом 1917 г., Каховская стала свидетелем его взлета: «Он пользовался громадной популярностью в Кронштадте, и матросская масса постоянно выдвигала его во все тяжелые и ответственные минуты на передовые роли…».
Ирина по отцу принадлежала к старинному шляхетскому роду, принявшему православие и перешедшему на службу московским царям после отвоевания Смоленска в середине XVII века. После смерти отца ее определили в Мариинский институт для сирот благородного происхождения, затем она была зачислена в Женский Педагогический институт.
Девушка предпочла академической карьере революционную, сначала примкнув к большевикам, а затем перейдя в ультралевый Союз эсеров-максималистов. За принадлежность к боевой дружине она попала на каторгу в Забайкалье. В заключении судьба свела ее сначала с Наташей Климовой, позже – с Марусей Спиридоновой, Фанни Каплан и другими знаменитостями.
После свержения царской власти Ирина и ее подруга Мария Спиридонова оказались в Петрограде, где примкнули к левому крылу эсеров. А после свержения Временного правительства Каховская на пару с видным большевиком Володарским заведовала Агитационно-пропагандистским отделом ВЦИК. Она решительно не приняла заключение Брестского мира и приступила к созданию Боевой организации при ЦК левых эсеров, первоначально именовавшейся Летучим боевым отрядом. Борис Донской был в числе первых, кого она рекрутировала в состав БО.
Позже БО пополнилась украинцами – Марусей Залужной, которая была связной с Киевской партийной организацией, и политкаторжанином Иваном Бондарчуком. Слесарь-жестянщик по профессии, Бондарчук весной 1918 г. поселился на даче под Москвой, где, по словам Каховской, изготовлял «всевозможные хитроумные оболочки для бомб различных систем».
«Его родная деревня на Украине, – вспоминала Каховская, – была разорена и наполовину уничтожена немцами. Тесно связанный с украинским крестьянством, он жестоко страдал, читая в газетах о кровавых расправах…»
В киевском подполье в 1918 г. Бондарчук действовал под фамилией Собченко, а кадровый эсер Григорий Смолянский (сын владельца пароходства в Киеве, проведший в нем юность и хорошо знавший город) – под фамилией Бродский. От ЦК украинских левых эсеров курировал теракты сын священника из-под Полтавы Евгений Терлецкий, член первого харьковского советского правительства, альтернативного правительству Центральной Рады.
Гетманиада. Сапог Эйхгорна и петля кайзера
В марте 1918 г. главнокомандующим бывшей германской восточной группы войск был назначен генерал-фельдмаршал Эйхгорн, заслуженный полководец кайзера, бывший командующий 10-й армии, участник боев за Мазурские озера, осады Ковно, битве на Немане, битве у Вильно, боев за Лифляндию, Эстляндию, и наступления на Чудское озеро (словно мстивший за победу Александра Невского). Эйхгорн привел свои войска в Киев, заняв до этого Таганрог, где левые эсеры пытались развернуть свой Главный военный штаб.
Фельдмаршал Эйхгорн на параде в Таганроге
По договоренности с германским командованием генерал-лейтенант кавалерии, аристократ и крупный землевладелец Павло Скоропадский произвел переворот, ликвидировав Украинскую народную республику, провозглашенную в ноябре 1917 года демократической Центральной Радой, существовавшей с февраля.
Страны Антанты не признали независимость Украины, направившей было делегацию на переговоры в Брест-Литовск. Германия и Австро-Венгрия, напротив, одобрили ее новый статус и ввели войска на ее территорию, включая Крым. При поддержке оккупационных австро-германских властей 29 апреля 1918 г. на съезде хлеборобов в Киеве генерал Скоропадский, еще недавно сражавшийся с войсками Вильгельма II, был избран гетманом Украинской Державы.
Правление Скоропадского ознаменовалось гонениями против социалистов, восстановлением помещичьего землевладения и карательными походами против крестьянских выступлений. В июне 1918 г. за решетку был брошен глава Всеукраинского союза земств Симон Петлюра, в правительстве Центральной Рады бывший секретарем (министром) по военным делам.
Карательный поход на деревню привел к массовым поркам, расстрелам и виселицам, что вызвало массовое повстанческое движение, в котором участвовали многие политические силы, от левых украинских националистов до левых эсеров, большевиков и анархистов. Движение переросло в настоящую крестьянскую войну. По данным германского Генштаба, за весну и лето погибло около 22 австрийских военнослужащих и более 30 тысяч германских вартовых (стражников). Тысячами гибли и участники сопротивления, но в результате восстания был сорван вывоз продовольствия для Центральных держав.
При этом воинство Скоропадского не отличалось особой доблестью и было укомплектовано всеми подряд: от мобилизованных русских офицеров, говоривших на ломаной мове, до сброда городских окраин.
Хотя остряки не переставали шутить по поводу «скоропадской» фамилии гетмана, сам он еще видел свое будущее в радужном свете и, опираясь на немецкие штыки, пытался устранить конкурентов. В ночь на 27 июля 1918 г., по согласованию с немецким командованием, арестовали несколько десятков оппозиционеров. Симон Петлюра без предъявления обвинения содержался под стражей в Лукьяновской тюрьме.
Но охранка гетмана и контрразведка фельдмаршала Эйхгорна, успокоившись на достигнутом, проморгали главную опасность. Эффект от убийства Германа фон Эйхгорна для Второго Рейха можно сравнить с эффектом пленения фельдмаршала Паулюса для Третьего Рейха. После гибели Эйхгорна германское всемогущество на оккупированных территориях Украины, Белоруссии и Прибалтики в одночасье сойдет на нет.
После гибели Эйхгорна германское всемогущество на оккупированных территориях Украины, Белоруссии и Прибалтики в одночасье сошло на нет
Взрыв
В конце апреля 1918 г. на втором съезде левоэсеровской партии в Москве было принято окончательное решение о начале «интернационального» террора в отношении лидеров обеих воюющих империалистических коалиций, а в конце июня боевики удачно пересекли границу в районе Курска и выехали в Киев. Сняв дачу в городском предместье Святошино и расположившись на подготовленных для них квартирах в центре города, они повели наблюдение за Эйхгорном, а также за гетманом Скоропадским. Слежка за генерал-фельдмаршалом увенчалась успехом.
Через месяц, 30 июля, в 2 часа дня, в результате взрыва бомбы, изготовленной украинцем Бондарчуком и брошенной рязанским крестьянином и балтийским матросом Донским на углу Екатерининской улицы и Липского переулка, поблизости с Крещатиком, фельдмаршал Эйхгорн был смертельно ранен. На месте погиб и его адъютант капитан фон Дресслер. Террорист остался невредим, но, вместо того, чтобы попытаться скрыться с места происшествия, хладнокровно дождался своих будущих палачей. Бывший толстовец поступил точно так, как за двенадцать лет до него поступил Иван Каляев, его предшественник в Боевой организации эсеров.
Донского схватили, и после страшных пыток 10 августа 1918 г. повесили на площади рядом с Лукьяновской тюрьмой, где в это время находились и Симон Петлюра, и схваченная в засаде Ирина Каховская. Борису Донскому было двадцать три года.
Уже после освобождения из тюрьмы, на Лукьяновской площади, на втором от ворот тюрьмы телеграфном столбе, Ирина «нашла еще следы от гвоздей, которыми была прибита доска над головой Бориса, и крючья, которые поддерживали веревки».
Со слов одного из свидетелей казни известно, что она происходила на глазах большой толпы в присутствии двух рот немецких солдат и группы офицеров. Труп оставили висеть на столбе в течение двух часов. На ночь его сняли и перенесли в часовню. Служка из уголовных тайком от администрации собрал цветы из больничного садика и осыпал ими тело покойного. Так в цветах и отпевали его. А тюремный священник в присутствии немецких солдат прочувствованным голосом восклицал во время панихиды: «Помяни, Господи, душу новопреставленного раба Твоего Бориса, варварами убиенного…»
Что это было? Точки зрения
Сразу же после кончины Эйхгорна в своей «грамоте» «украинскому народу» гетман Скоропадский с прискорбием объявил:
«Сегодня, 30 июля 1918 г., в 10 ч. вечера, скончался командующий группою германских войск на Украине Генерал-фельдмаршал Эйхгорн, погибший от злодейской руки заклятых врагов Украины и ее союзников.
Тем, кто не знал усопшего Генерал-фельдмаршала, трудно оценить, какая это великая и горькая утрата для Украины. Генерал-фельдмаршал Эйхгорн был искренним и убежденным нашим сторонником и другом украинского народа; целью его было создание самостоятельной Украинской Державы…».
В современной Украине бытуют две точки зрения на громкий теракт. Например, в одном из телесюжетов в 2004 г. говорилось: «В начале 18-го года, согласно Брестским договоренностям, в Украину были введены германские войска. Эта армия спасла нашу государственность, но российские социалисты-революционеры не признали ни соглашения, ни украинской независимости. Пытаясь спровоцировать новую войну, они сделали ставку на террор...».
Но вот другое мнение, Александра Коренькова, опубликованное 30 июля 2018 г. на популярном в Украине портале Liga.net.:
«После того, как власть Центральной рады пала под натиском бывших царских офицеров, поддержанных немецкими войсками, по украинскому селу прокатилась волна репрессий. Уже поделенную помещичью землю силой возвращали в собственность старых хозяев, попутно избивая и вешая причастных к переделу крестьян. На попытки сопротивления новая власть Скоропадского отвечала жестокостью. У украинских крестьян забирали не просто землю, полученную по декретам Центральной Рады, но и тот урожай, который они успели вырастить без помещиков. В ответ села восстали. Крестьяне, собирались в отряды, грабили и сжигали поместья, уничтожали урожаи, убивали помещиков и чиновников. Забрав с собой в родные села со фронтов Первой мировой оружие и боевой опыт, крестьяне не хотели мириться с возвращением старых порядков. Слабая власть Скоропадского для усмирения несогласных активно привлекала немецких и австрийских солдат. Даже официальные газеты не могли игнорировать события, разворачивающиеся в разбуженном революцией украинском селе…
Потеря одного из опытнейших генералов ослабила желание немцев удерживать силой и жестокостью пылающую в огне крестьянских восстаний Украину».
Украинский автор напомнил, что буквально на следующий день другая группа террористов взорвала склад снарядов в Бендерских казармах. А вот теракт против Скоропадского сорвался из-за провала остальных боевиков. Не удался он и позднее, когда в Киев, для освобождения Каховской и организации нового покушения на гетмана, вернулся бежавший Смолянский во главе нового отряда, в составе которого были убийцы посла Мирбаха Яков Блюмкин и Николай Андреев.
Эпилог
Спустя 27 лет ставленник немцев Скоропадский все же погиб от бомбы, хотя и британской. Как известно, гетман, выбитый войсками Украинской Директории из Киева, нашел убежище в Германии. В апреле 1945 г. он был смертельно контужен, пытаясь выехать из Берлина к семье на юг Германии, при бомбардировке станции Платтлинг в Баварии.
У киевского теракта 30 июля оказалось долгое эхо. В 1941 г. гитлеровцы, чтившие память Эйхгорна, переименовали в его честь главную киевскую улицу Крещатик на время новой оккупации.
12 сентября, после допросов и пыток, военно-полевой суд приговорил к казни Ирину Каховскую. Затем приговор был послан на конфирмацию кайзеру, поскольку по немецким законам смертный приговор женщине мог быть приведен в исполнение только с разрешения императора. Однако Вильгельм находился в ставке и приговор, хотя уже был подписан председателем Рейхстага, окончательно не был утвержден. В этот момент в Германии произошла Ноябрьская революция, и кайзер бежал в Голландию. Впереди у Каховской были 35 лет советских тюрем, ссылок и лагерей, но это уже совсем иная история.
На главном фото - фельдмаршал Эйхгорн и гетман Скоропадский в 1918 г.