Падение Поднебесной. Впервые за 30 лет экономика Китая на грани рецессии, и это дорого может обойтись миру

Эпидемия против экономики

Экономика Китая во втором квартале выросла всего на 0,4% в годовом выражении, причем аналитики подозревают, что и эти скромные цифры власти подделали, пытаясь замаскировать кризис. В начале марта власти установили самый низкий с 1991 года целевой показатель по росту ВВП — всего 5,5% на 2022 год. Но даже эта цель теперь представляется труднодостижимой. С апреля по июнь китайский ВВП уже сократился на 2,6% по сравнению с первым кварталом. Если сжатие экономики продолжится (что во многом зависит от плохо предсказуемой эпидемиологической ситуации), то есть если ВВП будет снижаться на протяжении двух кварталов подряд, страна повторит американский опыт и окажется в технической рецессии. Международный валютный фонд (МВФ) уже ухудшил свой прогноз роста ВВП Китая в 2022 году до 3,3%.

Основной причиной проблем Китая называют действия властей — а именно так называемую политику нулевой терпимости к COVID-19, которая предполагает закрытие производств, полную самоизоляцию граждан и фактически остановку жизни целых городов. Для Компартии это принципиальный вопрос. Осенью лидер страны Си Цзиньпин готовится переизбираться на третий срок, и хотя локдаун мера непопулярная, рисковать выходом эпидемии из-под контроля он не хочет. Из-за не слишком развитой системы здравоохранения, которая рискует рухнуть от наплыва большого количества пациентов и вызвать еще большее общественное недовольство, власти продолжают придерживаться жестких превентивных мер.

В марте из-за вспышки «омикрона» масштабные локдауны остановили привычную жизнь сразу в нескольких индустриальных центрах. Самой острой проблемой и для китайской, и для мировой экономик стало двухмесячное закрытие многомиллионного Шанхая — центра международной торговли и бизнеса внутри страны. Шанхай помимо прочего — крупнейший в мире контейнерный порт, и карантин здесь усилил сбои в цепочках поставок. В результате ВВП города сократился во втором квартале на 13,7% в годовом выражении, а розничные продажи и промышленное производство Китая упали в апреле до самого низкого уровня с начала пандемии. Уровень безработицы при этом вырос на 6,1%, достигнув двухлетнего максимума.

Несмотря на то, что Шанхай «открылся» в начале июня, исключать новых локдаунов в стране нельзя, особенно учитывая пессимистичные прогнозы Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) на осень и зиму по распространению вируса. Уже сейчас уровень заболеваемости COVID-19 растет во многих странах мира. На европейском континенте количество новых случаев за последние полтора месяца выросло в три раза, а число госпитализаций удвоилось.

Строительный кризис тянет экономику на дно

Другая головная боль китайских властей — усугубляющийся кризис на рынке недвижимости. Застройщики КНР в последние годы оказались в долговой яме и не справляются с оплатой труда и материалов при возведении домов, в результате чего стройки сильно задерживаются. Как следствие — растет количество отказов покупателей платить ипотеку за квартиры в недостроенных домах. На сегодняшний день клиенты прекратили выплаты по крайней мере по 319 проектам в 93 городах — с подобными бойкотами со стороны граждан страна сталкивается впервые.

Средства ипотечников и банков — важнейший источник ликвидности застройщиков. Около 90% новых объектов недвижимости в Китае возводятся по схеме предварительных платежей. По данным инвестиционно-банковской компании Jefferies, незавершенные стройки составляют примерно 1% от общего объема ипотечных ссуд. Если платить откажутся все покупатели этого жилья, то объем просроченных кредитов вырастет до 388 млрд юаней ($57 млрд). Такая ситуация в свою очередь создает риски для китайской банковской системы.

Из-за всего этого цены на жилье неуклонно снижаются уже десять месяцев подряд, и никто не знает, когда спад закончится. Строительный сектор — один из крупнейших в китайской экономике — на него приходится треть ВВП, 40% от всех банковских кредитов и половина налогов муниципалитетов. Поэтому кризис в этом сегменте экономики неизбежно влияет и на финансовую систему, и на инвестиционный рынок, акции и облигации строительных компаний неумолимо теряют в цене.

Некоторые экономисты уверены, что предотвращенный правительством и центральным банком КНР коллапс Evergrande, застройщика с самыми большими долгами в мире, — всего лишь верхушка айсберга. Да, банкротство могло вызвать эффект домино, как это случилось в 2008 году в США после крушения инвестиционного гиганта Lehman Brothers, но спасение Evergrande не означает выход из кризиса, финансовые трудности китайских девелоперов — уже системная проблема.

Рост в долг

Чтобы простимулировать угасающий экономический рост, Китай перешел к смягчению кредитно-денежной политики, в то время как США и Европа, наоборот, сокращают выкуп активов и повышают процентные ставки ради борьбы с рекордной инфляцией. При этом нельзя сказать, что общемировой тренд роста потребительских цен обошел КНР стороной — в июне инфляция в стране ускорилась до 2,5% в годовом выражении. Это максимальное значение с июля 2020 года, но для Китая спасение сектора недвижимости сейчас в приоритете.

В конце мая Народный банк КНР неожиданно объявил о снижении базовой процентной ставки по кредитам сроком на пять лет на 15 базисных пунктов, до 4,45%. Эта ставка является ключевой для ипотечного кредитования в Китае. О решении было объявлено вскоре после выхода официальной статистики, согласно которой продажи китайской недвижимости по итогам апреля рухнули на 46,6% по сравнению с прошлым годом.

Держаться на плаву пока удается в том числе благодаря крупным денежным резервам, давлению на банковский сектор и контролю за движением капитала, что ограничивает возможности его бегства за рубеж. Однако эти меры исчерпывают себя. Всемирный банк уже выразил опасения на этот счет: «Существует угроза, что Китай останется верен старой схеме стимулирования роста экономики за счет инвестиций в инфраструктуру и недвижимость, финансируемых за счет долга». Эксперты ВБ подчеркивают, что такая модель роста в конечном счете нежизнеспособна, а задолженность китайских корпораций и местных органов власти и так уже слишком высока. В итоге общий долг Китая может разрастись до 275% ВВП по итогам 2022 года.

Обогнать США любой ценой

За традиционными — и сомнительными — методами может стоять желание китайских властей во что бы то ни стало обгонять американские экономические показатели. В конце апреля ходили слухи, что Си Цзиньпин дал чиновникам соответствующее распоряжение — обеспечить стране опережающий США экономический рост. Глава КНР хочет, чтобы китайская экономика выглядела лучше, чем экономика главного западного конкурента, несмотря на все внутренние проблемы и остановку целых мегаполисов из-за коронавирусной политики. В том числе поэтому многие не верят официальной китайской статистике. Западные аналитики предполагают, что рост ВВП на 4,8% — фикция.

Британская компания Pantheon Macroeconomics, опираясь на общедоступные данные о ценах в стране, считает, что реальный рост вдвое меньше — лишь 2,4%. Сомнений добавляет и то, что китайские власти никогда не корректировали целевой показатель ВВП в середине года, и только один раз не достигли цели — в 1998 году, во время азиатского финансового кризиса. Словом, реальное положение дел в экономике Китая на сегодняшний день может быть в разы хуже, чем об этом рассказывает правительство.

Проблем добавляет усугубившаяся эскалация конфликта вокруг Тайваня из-за недавнего визита на остров спикера Палаты представителей США Нэнси Пелоси. И без того напряженные отношения Китая и США обострились до предела. Бурный протест китайской стороны перерос в прямые угрозы военных действий. Теперь КНР намерена регулярно проводить военные учения с целью блокады Тайваня. Перед выборами в 2024 году Си Цзиньпин никак не может показывать слабость.

С экономической точки зрения обострение напряженности на Тайване может привести к дефициту полупроводников и резкому подорожанию технологичной продукции, что неминуемо отразится на состоянии экономик самого Китая, США и всего мира. Сейчас полупроводники являются основными деталями в производстве практически всех бытовых устройств: телефонов, компьютеров, электроники в автомобилях. Эскалация конфликта угрожает глобальным цепочкам поставок. Тайваньский пролив является основным маршрутом судов, идущих из Китая, Японии, Южной Кореи и Тайваня на запад — через него на рынки Европы, США и других стран поставляются товары, произведенные на азиатских фабриках.

Последствия для Азии

Даже безотносительно Тайваня угроза экономического спада затрагивает не только Китай, но и весь Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Экономисты, опрошенные агентством Bloomberg, оценивают вероятность рецессии в КНР на уровне 20% в течение следующих 12 месяцев, в то время как ее соседям — Японии и Южной Корее — повезло чуть меньше, там этот показатель находится уже на уровне 25%. Главная причина — дефицит торгового баланса, образовавшийся из-за просевшего экспорта. Китай — ключевой торговый партнер и рынок сбыта для обеих стран. На него приходится 27% всего южнокорейского экспорта и почти 22% японского. Соответственно, сжатие китайской экономики автоматически влияет и на них. Также ситуацию усугубляет замедление экономик США и Европы — не менее важных для Японии и Южной Кореи торговых партнеров.

Пока обе страны неплохо справляются с вызовами. Так, ВВП Кореи вырос на 0,7% во втором квартале против роста на 0,6% в первом квартале. Сильное потребление во многом компенсировало скудный экспорт, даже несмотря на серию агрессивного повышения процентных ставок. Японский ВВП по итогам первого квартала просел на 0,5%, зато во втором резко восстановился и вырос на 2,5%. Причиной стало снятие ковидных ограничений и стремительный рост потребительских расходов.

Однако инфляция в Корее и Японии, хотя и не катастрофичная, все же обновляет рекорды, как и во всем остальном мире. Цены на потребительские товары в Южной Корее выросли в июле на 6,3% — это рекордный уровень инфляции с ноября 1998 года. В качестве ответных мер Банк Кореи впервые в истории решил поднять ключевую ставку сразу на 50 базисных пунктов, и сейчас она находится на уровне 2,25% годовых. В Японии, которая последние 30 лет в основном боролась с дефляцией, пик роста потребительских цен пришелся на май и составил 2,5%. Хотя в июне показатель инфляции снизился, он все еще остается выше таргета в 2%. Что-то делать с этим японские власти не планируют, они по-прежнему нацелены на сохранение уже давно существующих в стране отрицательных ставок.

Правда, есть дополнительный повод для беспокойства японских властей — стремительное обесценивание иены. Курс нацвалюты падал в июле ниже отметки 136 иен за доллар — это минимальное значение с 1998 года. Драйвером стало расхождение между сверхмягкой денежно-кредитной политикой Банка Японии и ожиданиями ужесточения политики других центральных банков мира, в том числе ФРС США. Бывший главный экономист банка Goldman Sachs Джим О'Нил допустил, что курс может упасть и до 150 иен за доллар. По его словам, это способно спровоцировать потрясения, сравнимые по масштабу с азиатским финансовым кризисом 1997 года.

Единственной крупной страной в АТР, которой пока не грозит экономический спад, стала Индия. Согласно консенсус-прогнозу, вероятность наступления рецессии в стране в течение следующих 12 месяцев равняется нулю. На сегодняшний день экономика страны характеризуется устойчивостью финансовой системы, подъемом в обрабатывающей промышленности и сфере услуг и как минимум временной стабилизацией инфляционного давления. Также благоприятно сказывается пришедший сезон дождей и наличие больших запасов зерна.

Впрочем, не все аналитики считают, что Индия сможет избежать проблем. Главным образом этому может помешать сильная зависимость страны от импорта нефти. Высокие цены на энергоносители разгоняют инфляцию, контролировать которую правительству становится все сложнее. В июне рост цен составил 7% — из списка крупных азиатских экономик этот показатель выше только в Таиланде. Если тенденция продолжится, это станет еще одной очень плохой новостью для всех, однако рекордные поставки российской нефти по бросовым ценам смягчают энергетическую составляющую в местной инфляции.