Число граждан России, ставших банкротами, второй год подряд бьет рекорды. В январе — сентябре 2019 года российские суды признали банкротами 46,7 тысяч граждан, включая индивидуальных предпринимателей. Это в полтора раза больше, чем за тот же период прошлого года. При этом 34 млн граждан находятся в «квалификационной яме» — их образование и навыки избыточны или недостаточны для выполняемой работы, что выводит их из полноценного рынка труда. Эксперт портала жилфин.рф Лола Кириллова рассказывает как сейчас работает законодательство о финансовой несостоятельности и почему новые нормы не достигают своих целей.
Опубликованные на днях цифры говорят о том, что в первом полугодии из каждых 100 000 граждан 84 стали банкротами, и это не только не предел, а первая волна, с учетом относительной молодости закона о несостоятельности граждан, которому всего четыре года. При этом, как сообщается, в 78% случаев у должника нет имущества, которым он мог бы ответить по обязательствам. Из объема требований по банкротным процедурам в 119,1 млрд рублей взыскано менее 4 млрд.
При этом на процедуру банкротства пошли не самые бедные из должников, а напротив, самые грамотные и те, которые смогли оплатить услуги финансового управляющего, в среднем 240 000 рублей (очевидно, что это вознаграждение несоразмерно, а намерения Минэкономики довести его чуть ли не до 10 тысяч кажутся нереальными).
Телевидение и популярные брошюры традиционно внедряют идею: во всех неудачах — невозможность уплаты по кредиту, потеря работы и т.п. — вини только себя, а не других. Это не тебе платят мало, а ты сам выбрал такую профессию и работу. Призывы экспертов самому распоряжаться своей судьбой игнорируют и даже принижают значение социальных причин, хотя эти причины могущественны. Человека, с одной стороны, заставляют принять на себя весь груз ответственности, а с другой — ставят в зависимость от условий, которые ему не подвластны.
«Росатом», Boston Consulting Group (BCG) и WorldSkills Russia опубликовали исследование, в котором сравнили данные по 30 странам о соответствии образования людей потребностям рынка. Выяснилось, что в тех странах, где создана направленная на человека система найма, уровень несоответствия ниже, а производительность труда выше. В России же почти 34 млн человек, компетенции которых избыточны или недостаточны для выполняемой работы, попадают в «квалификационную яму», не участвуя полноценно в рынке труда.
В России почти 34 млн человек, компетенции которых избыточны или недостаточны, попадают в «квалификационную яму»
С другой стороны, аналитики не раз предупреждали, что попытки ослабить регулирование кредитования дестабилизирует оборот и все больше незадачливых граждан будут заключать сделки или невыгодные, или растянутые во времени, как ипотека, не рассчитав свои силы. Большинство в жалобах потом прямо указывает, что в банке им говорили совсем не о том, что в итоге содержалось в договоре. По опросам, 95% потребителей подписывают договор, даже если не осознают условий или не согласны с ними. Эти люди в дальнейшем будут вынуждены нести бремя неверного выбора.
Похоже, настало время собирать камни. Из-за дефолта обязательств частных лиц по принципу карточного домика под удар попадают и более сильные игроки. Представим себе банк, в котором 20 000 должников не вернули выдаваемый без залога и поручителей шуточный по нынешним меркам кредит в 100 000 рублей. Получается дыра в 2 млрд. Так проблема банкротства частных лиц становится общей проблемой.
Можно поспорить: а стоит ли простым людям представлять право на спасительное банкротство? Цель благая — списать долги, которые человек не в состоянии выплатить, и вызволить его, как говорится, из кабалы. В так называемую конкурсную массу должника не включаются личные вещи, имущество, необходимое для поддержания жизни банкрота, жилье (есть исключения). При этом все деньги, полученные от продажи другой собственности, должны направляться кредиторам. По мнению Всемирного банка, банкротство в долгосрочной перспективе должно помочь полному восстановлению платежеспособности должника, а в текущей — удовлетворить требования кредиторов. Однако последнее не достигается в 70% случаев; институт банкротства демонстрирует свою неэффективность. Хотя полный анализ ситуации до сих пор не проведен, известно, что темп роста потребительских кредитов намного превышает темпы роста доходов населения.
Коэффициенты риска в зависимости от полной стоимости потребительского кредита не раз пересматривались: ЦБ пытается снизить темпы роста такого кредитования. Эти коэффициенты все чаще мешают банкам выдавать потребкредиты под высокие ставки, заставляя банки создавать все больше резервов ввиду возможных потерь.
По данным Центробанка, за весь 2018 год заключено 28 902 466 договоров микрозайма, что на 23% больше, чем в предыдущем году. А общее число заемщиков — в том числе у банков — 38 млн. Одновременно задолженность по необеспеченным потребительским ссудам выросла на те же 23%, до 7,4 трлн рублей. Объем задолженности граждан перед МФО составил 9,8 млрд рублей. Это странно, ведь считается, что рыночная конкуренция не поощряет неэффективность и расточительство, когда деньги выдаются человеку, который их заведомо не может вернуть. При этом за заемщиков, не выплативших долг, платят добросовестные заемщики.
Сам ЦБ не скрывает целей сократить объемы экспресс-кредитования. Увеличение же количества классических кредитов (с предоставлением всем необходимых справок о доходе и т.п.) регулятор не считает большой проблемой, потому что по сравнению с развитыми странами долговая нагрузка населения считается в целом умеренной.
Однако по своей структуре долги россиян существенно отличаются от европейских, поскольку основную часть составляют долги по микрозаймам с бешеной стоимостью кредита. Например, за годовую просрочку уплаты микрозайма в размере 10 тысяч рублей человек по судебному решению еще года четыре назад должен был платить 150 тысяч. Почему раньше это было возможно? Ведь никто не отменял тогда положения о недействительности сделок. Речь идет о кабальных сделках, которые гражданин заключает на невыгодных для себя условиях вследствие тяжелых обстоятельств. Почему суды отклоняли иски несчастных граждан, которые пытались признать свой договор ничтожным? Заметим, что в развитых странах с банкрота можно взыскивать только саму сумму кредита, даже если кредит был взят под высокие проценты.
Впрочем, сейчас благодаря Центробанку зубы микрофинансовых организаций стали не такими острыми. В соответствии с ФЗ№ 353 «О потребительском кредите (займе)» Банк России ежеквартально рассчитывает и публикует среднерыночное значение полной стоимости потребительского кредита (займа) отдельно для кредитных организаций, микрофинансовых организаций, ломбардов и т.п. Данные с его сайта показывают, что среднее по стране значение полной стоимости кредита, то есть всего того, что платит заемщик по микрозаймам, в конце весны 2019 года составляло 641,8%.
Средняя стоимость микрозайма в 2019 составила 641,8%
Несмотря на это, микрозаймы не теряют популярности. Их портфель в 2018 году увеличился на 30% и составил 329,8 млрд рублей, средняя сумма осталась на прежнем уровне — 10 000 рублей. Теперь, по логике закона, выдав вам эту сумму, с вас могут взыскать с 1 января 2020 года не более 25 тысяч. Но остается вопрос, а зачем надо было ранее предоставлять МФО свободу? За первое полугодие 2019 года более 300 МФО были исключены из реестра МФО, то есть лишены права выдавать займы. Однако многие из них продолжили работать — либо как обычные юридические лица, либо вообще нелегально.
Минэкономики активно вносит законопроекты с поправками в действующие законы, например, в закон о взыскании долгов физлиц (230-ФЗ). Изменения, предлагаемые министерством, обязывают кредитора перед продажей долга коллекторам предложить самому должнику купить его же долг по цене предложения. Еще одно уточнение: долги физлиц перепродаются в среднем за 2,8% от их объема. Получается, в случае принятия поправки, вместо 100 000, которые вы должны банку, можно заплатить 2 800 и быть свободным?
Однако проектов которые доживают до стадии принятия закона, не бывает, и нужно понимать, что предложения, появившиеся в прессе, в итоге будут переработаны до неузнаваемости.
Банкротство: ликбез
1. Потенциальными банкротами являются те, чей долг более 500 тысяч рублей, а трехмесячная просрочка по нему более 3 месяцев, причем стоимость имущества меньше, чем сумма долга.
2. Человека могут обвинить в преднамеренном банкротстве. Например, кто-то работал на высокооплачиваемой работе, заключил договор ипотеки, оформил приобретенное имущество на родственников, а потом уволился с работы по собственному желанию. То есть довел себя до банкротства с целью списать долги. Доказательства должен добыть финансовый управляющий – специально обученное лицо, назначаемое судом. Первые ласточки в виде судебных решений такого рода уже появились.
3. В результате процедуры банкротства списываются не все долги. Например, алименты выплачиваются в любом случае, даже если сумма превышает полмиллиона. Сохраняется компенсация за причинение вреда имуществу, здоровью или жизни. Сохраняется и ответственность за выплату зарплаты сотрудникам индивидуального предпринимателя.
4. Гражданин не сможет снова войти в процедуру банкротства в течение пяти лет после окончания процедуры.
5. После банкротства нельзя занимать руководящие должности на протяжении трех лет и открывать ИП в течение пяти лет.
6. В течение пяти лет после реализации имущества гражданин не вправе скрывать это при обращении за получением кредита или займа.
7. Все сделки гражданина-банкрота, заключенные им в течение трех лет до даты принятия заявления о признании банкротом, могут быть оспорены как финансовым управляющим, так и кредиторами (например, если должник продал свое имущество по явно заниженной цене). И в особенности это касается случаев, когда готовящийся к банкротству человек срочно переводит свои активы на членов своей семьи и других лиц.
В том виде, какова она есть, глава 10 в Законе № 127 о несостоятельности граждан вполне отражает биение юридической мысли в XXI веке, но жизнь вносит коррективы: с момента принятия закона он менялся не меньше десяти раз. Чаще всего предпосылками к изменению закона являются рассмотренные судом дела, в которых вскрылись повторяющиеся досадные огрехи. В главе есть много удивительных для не юриста положений, например, о банкротстве гражданина после его смерти по инициативе кредиторов.
Другой наболевшей проблемой назовем наличие обязанности гражданина обращаться в суд с заявлением о признании его банкротом при вышеназванных признаках. Вместе с тем, сам закон допускает вероятность того, что человек не будет признан банкротом из-за отсутствия имущества для реализации.
Кому выгоден закон? Банкам — если только для процедуры списания задолженности, которую они смогут осуществить в установленном законом порядке. Обычным кредиторам? Тоже вряд ли.
Доцент Московского государственного юридического университета Рустем Мифтахутдинов отмечает, что впервые в российском праве нормы, регулирующие банкротство, ориентированы на интересы должников, а не кредиторов. По его словам, "причины того, что положения о банкротстве граждан не заработали в должной мере для массового потребителя, заключаются в судебной практике, которая по инерции стала экстраполировать прокредиторский подход, выработанный в отношении юридических лиц, на должников — физических лиц».
Скорее всего, закон действительно направлен на то, чтобы защитить людей, которым угрожает маргинализация в силу отсутствия имущества и прессинга кредиторов. Но изменения в него вводят часто с экспериментаторскими побуждениями. «А давайте примем это и посмотрим, как пойдет, а спустя время еще: если не получилось, попробуем иначе!» Собственно говоря, это и есть стратегия законодателя на текущий момент. Почти никто не понимает отдаленных последствий принятия тех или иных новелл в законодательстве. Более того, депутаты ГД нового созыва и в принципе могут не быть связаны предыдущей повесткой.
Поэтому можно приготовиться к длительным наблюдениям за новым институтом нашего права и ожидать появления своего Трампа — феникса, восстающего из пепла очередной несостоятельности.