Последняя неделя ознаменовалась резким падением цен на нефть (WTI упал с $75 до $69 за баррель) и, возможно, это еще не предел. На падение влияет целый комплекс факторов – угроза эскалации торговой войны США с Китаем, риски для экономики США, а также предложение администрации Трампа частично распродать стратегические нефтяные резервы.
Сейчас цены несколько скорректировались, но всех больше заботит, что будет с рынком осенью. Во-первых, потому что с 4 ноября вступят в силу антииранские санкции, во-вторых, потому что в ноябре пройдут выборы в конгресс США, и Трампу очень важно сохранить в нем республиканское большинство. Для осуществления последней цели неплохо бы держать цены на топливо под контролем, так, чтобы они хотя бы не росли.
Иранский фактор
Поставленная Трампом цель экономически задавить Иран противоречит второй цели – не допустить роста цен на бензин.
В последние недели появляется некоторая определенность – власти США довольно жестко, хотя и несколько противоречиво, говорят о применении вторичных санкций к импортерам иранской нефти. 14 июля, по данным Bloomberg, Помпео и Мнучин ответили отказом на просьбы со стороны Великобритании, Германии и Франции об исключениях из санкционного режима.
Учитывая жесткость позиции США в вопросе санкций, аналитики пересматривают масштабы возможного сокращения иранского экспорта. Экономисты SocGen пересмотрели свою оценку с 0,4-0,5 мбд (баррелей в день) до 1-1,3 мбд (то есть иранский экспорт – около 2,5 мбд – может в худшем случае сократиться приблизительно наполовину).
Напряженная ситуация и с производством. По данным июльского доклада OPEC Monthly Oil Market Report, падение производства продолжалось в июне в Венесуэле, снизилась добыча в Анголе и Ливии (где порты периодически блокируются повстанцами). При этом не исключено, что падение продолжится, традиционно слабое звено – Венесуэла. По прогнозу Barclays не исключено падение до 0,5 мбд к середине 2019-го (в 2016-м производство было на уровне 2,1 мбд).
Сокращение производства в июне было компенсировано Саудовской Аравией, однако летом добыча здесь растет и для собственных нужд, нефть сжигают, чтобы выработать электроэнергию, необходимую для кондиционирования воздуха в жару.
Нефть от союзников
В целом ситуацию с выпадением иранской нефти в ноябре можно оценить как неопределенную, но создающую некоторые риски всплеска цены на нефть к концу года. В этой связи, опасения Трампа по поводу роста цен на бензин перед ноябрьского выборами в конгресс выглядят вполне оправданными.
30 июня Трамп в своем твите сообщил о том, что из-за ситуации с Ираном и Венесуэлой попросил короля Саудовской Аравии Салмана увеличить добычу «возможно до 2 млн баррелей». Король, якобы, согласился. Позже саудовские источники сообщили, что у королевства есть 2 мбд незадействованных мощностей по добыче, которые королевство может использовать, а также, что средняя добыча за июль составит около 11 мбд - на 1 мбд больше среднемесячной добычи за прошлый год (в соответствии с квотой по соглашению ОПЕК и ОПЕК+).
Впрочем, есть некоторые сомнения в наличии у саудитов 2 мбд незадействованных мощностей. Текущие незадействованные мощности всего ОПЕК оцениваются EIA в 1,2 мбд, (хотя все эти оценки очень приблизительны). Не исключено, что с просьбой увеличить добычу Трамп обращался или еще обратится и к России.
Распродать резервы?
Одновременно у администрации Трампа есть предложения по частичной продаже нефти из стратегических резервов (Special Petroleum Reserve, SPR). Последний раз, продажа из SPR производилась прошлой осенью, чтобы компенсировать последствия урагана Харви, нарушившего снабжение топливом в Техасе.
Распродажа из SPR из политических предвыборных соображений неизбежно будет сопровождаться жесткой критикой со стороны демократов. Однако Трамп, возможно, сможет обосновать эти действия внешнеполитической напряженностью после вступления в силу антииранских санкций.
Кроме того, сокращение объема SPR имеет и экономические обоснования. SPR был создан в 1975 году, после нефтяного кризиса 1973 года, чтобы обезопасить США от срыва поставок с Ближнего Востока. По рекомендациям IEA достаточными считаются резервы нефти и нефтепродуктов, покрывающие три месяца импорта. Сейчас SPR содержит 660 млн баррелей. Вместе с коммерческими запасами нефти и нефтепродуктов общие резервы США составляют 1,86 млрд баррелей.
В середине 2000-х стратегический резерв приближался к критерию IEA (общие запасы перекрывали его). С тех пор объем SPR изменился не сильно, а нетто-импорт из-за роста собственной добычи упал вдвое. Достаточность резервов выросла почти вдвое и сейчас составляет 113 дней импорта (с коммерческими запасами — 320 дней) вместо 90, рекомендуемых IEA.
Фактически стратегические резервы нефти в США избыточны и при желании Трамп мог бы легко обосновать их частичную распродажу. Эффект от распродажи (допустим по 2 млн баррелей в неделю в течение 10 недель) может быть кратковременным, однако его было бы достаточно для сглаживания возможного шока от выпадения иранских баррелей в ноябре.
В целом, осенью нефтяной рынок может принести сюрпризы: неизвестно, насколько упадет добыча Ирана из-за санкций, неизвестно, что будет с Венесуэлой и другими нестабильными производителями (вроде Ливии и Нигерии), неизвестно, как будут реагировать на возможный спад производства у коллег по картелю саудиты, неизвестно, сможет ли Трамп продавить распродажу резервов и если сможет, то в каком объеме, наконец, неизвестно, что будет с ростом мировой экономики осенью. Так что, скорее всего, следует ожидать высокой волатильности, резких движений цены в обе стороны. Во всяком случае, до конца года.
Александр Зотин - кандидат политических наук,
старший научный сотрудник Всероссийской академии внешней торговли