Российский МИД раскритиковал выступление вице-президента США Майка Пенса в Черногории на саммите Адриатической хартии, приписав ему слова, которых он не произносил. При этом Москва не ответила на его главное обвинение в адрес России – в попытке организации насильственного переворота в Черногории в 2016 году с целью убийства премьера и срыва вступления страны в НАТО.
«Вице-президент США М.Пенс выступил с очередной серией антироссийских заявлений, пугал лидеров западно-балканских государств мифической «российской угрозой», дойдя до обвинений нашей страны в попытках насильственной перекройки границ в регионе», - сказано в сообщении российского МИДа. Между тем сам Пенс ничего не говорил по поводу балканских границ и не пугал собравшихся в Подгорице региональных лидеров желанием России как-то их изменить. Акценты американского вице-президента были другими, и его основная претензия касалась действий России в Черногории на последнем этапе ее интеграции в НАТО.
«Как вы хорошо знаете, Россия продолжает стремиться к насильственному изменению международных границ. Здесь, на Западных Балканах, Россия пыталась дестабилизировать регион, подорвать вашу демократию, внести раскол между вами и отделить от остальной Европы. В прошлом году агенты Москвы пытались сорвать выборы в Черногории, напасть на парламент и даже убить премьер-министра, чтобы разубедить черногорцев вступать в Североатлантический альянс», - сказал Пенс. Он, добавил, что США отвергают любые попытки применения силы и что Западные Балканы имеют право самостоятельно выбирать свое будущее.
Майк Пенс стал самым высокопоставленным американским представителем, официально обвинившим Россию в причастности к попытке насильственного захвата власти в Черногории во время выборов 16 октября и намерении убить лидера страны (тогда пост премьера занимал Мило Джуканович, а после выборов правительство возглавил его близкий соратник Душко Маркович). В последние месяцы западные СМИ писали, что американские и британские спецслужбы помогли черногорским властям расследовать этот заговор. Однако высокопоставленные западные представители не делали столь однозначных официальных заявлений, как это сделал Пенс.
В июле в Черногории был запущен судебный процесс по делу о попытке дестабилизации и захвата власти, однако почти сразу его отложили до сентября по требованию защиты. По этому делу проходят 25 человек, включая двоих российских граждан – Эдуарда Шишмакова и Владимира Попова. В прошлом году Шишмаков (еще под фамилией Широков) и Попов были объявлены в международный розыск по обвинению в создании преступной организации и терроризме.
Российский МИД и Кремль ранее отвергали обвинения в причастности российских структур к незаконным действиям в Черногории. Однако на этот раз в Москве предпочли не заметить столь недвусмысленное заявление новой американской администрации, придав балканское содержание словам Пенса о границах, хотя очевидно, что вице-президент США имел в виду прежде всего действия России в отношении Крыма и конфликт на Востоке Украины.
Отвечая Пенсу, российский МИД обвинил его в использовании «примитивных идеологизированных штампов времен «холодной войны». По оценке Москвы, в регионе проводится тезис о безальтернативности вступления всей Юго-Восточной Европы в НАТО (страны региона либо уже вступили в НАТО, либо являются кандидатами на вступление, за исключением Сербии, которая не заявляла о таком намерении). На Смоленской площади среди прочего утверждают, что членство Черногории в НАТО было оформлено «под жестким прессингом Вашингтона и вопреки мнению большинства граждан этой страны». Это расхожее пропагандистское утверждение Москвы, которое никогда не подтверждалось фактами.
Так, опубликованные в последние годы опросы свидетельствовали о примерно равном количестве противников и сторонников интеграции, либо о преимуществе последних. Для черногорцев вопрос об отношениях с НАТО, как минимум, второстепенный. В день голосования в парламенте по поводу присоединения к Альянсу на антинатовский митинг пришли всего несколько сотен человек. Интеграция в НАТО была одной из основных внешнеполитических целей, поставленных властями после обретения Черногорией независимости в 2006 году. Страна получила индивидуальный план по членству в НАТО еще в 2009 году, но Россия не комментировала этот вопрос вплоть до обострения конфликта с Западом в 2014 году. В тот период и возник тезис о якобы имеющем место давлении США и сопротивлении черногорского населения евроатлантической интеграции.
Фейк про Пенса, якобы обвинившего Россию в «попытках насильственной перекройки границ в регионе» понадобился российскому МИДу, по всей видимости, для того, чтобы переключить внимание на спорный вопрос статуса Косово. В Москве напомнили, что «именно США и их союзники в 1999 году грубо нарушили международное право, нелегитимно применив силу в целях отторжения Косово от Сербии. В результате создан еще один очаг конфликта в Европе».
Выхватывание бомбардировок СРЮ (Сербии и Черногории) из общего контекста косовского конфликта – также один из излюбленных пропагандистских приемов Москвы. В Косово, которое в конце 1980-х утратило часть своей автономии, начали создавать параллельное государство задолго до вооруженного конфликта 1998-1999 годов. Но оформить независимость косовским албанцам удалось лишь в 2008 году, почти через 10 лет после начала международного вмешательства, и по итогам длительного дипломатического процесса, частью которого было обсуждение плана спецпосланника ООН Мартти Ахтисаари о предоставлении Косово независимости под международным надзором.
Отделение Косово было достаточно предсказуемым шагом с момента принятия в Совете безопасности ООН резолюции 1244 в 1999 году. Этот документ полностью лишал власти Сербии политического и военного контроля над своей южной провинцией и не предусматривал никаких механизмов его восстановления. Россия была одним из соавторов этой жесткой резолюции. В положениях документа указывалось на полное прекращение военно-полицейского и иного присутствия Сербии и необходимость определения будущего статуса Косово. Это никак не свидетельствовало о приверженности участников урегулирования сохранению территориальной целостности Сербии, на страже которой Москва формально стоит до сих пор. Собственно, вывод Ахтисаари о том, что реинтеграция Косово в состав Сербии не является жизнеспособным вариантом, вписывался в логику и содержание резолюции 1244.
Способы достижения косовской независимости остаются предметом спора, о чем свидетельствует нежелание почти половины стран мира, включая пять стран Евросоюза, признать измененный статус южного края Сербии. В результате кризиса югославского государства и конфликтов 1990-х годов отделение бывшей автономии с его 90%-м албанским населением было по сути неизбежным, однако для многих стран провозглашение властями Косово независимости в одностороннем порядке (то есть в отсутствие переговорного решения) остается неприемлемым шагом.
Некоторые наблюдатели по-прежнему считают этот жест слишком самоуверенным, который к тому же подал неверные сигналы России, начавшей спустя несколько месяцев операцию против Грузии, а в 2014-м году и против Украины. Тогда российские власти даже увязали вопрос о присоединении Крыма с изменением косовского статуса, сославшись при этом на решение Международного суда, по которому край Косово имел право на самоопределение невзирая на отсутствие согласия центральных властей в Белграде.
В своем обращении 18 марта 2014 года Владимир Путин упомянул Косово в качестве прецедента, назвав косовскую ситуацию «абсолютно аналогичной крымской». При этом Путин процитировал меморандум США от 17 апреля 2009 года, представленный в Международный суд по косовскому делу: «Декларации о независимости могут, и часто так и происходит, нарушать внутреннее законодательство. Однако это не означает, что происходит нарушение международного права». Действия крымчан, утверждал далее российский президент, «четко вписываются в эту инструкцию».