Складоискатели. Новая стратегия Украины — уничтожать арсеналы, и России нечего этому противопоставить

C конца августа украинские силы атакуют дальнобойными дронами и ракетами склады боеприпасов внутри России и на оккупированной территории Украины. Пострадало как минимум пять крупных комплексов хранения:

• 24 августа и 7 сентября атакован склад боеприпасов в Острогожском районе в Воронежской области;
• 13 сентября нанесен удар по складу под Мариуполем;
• 18 сентября поражен 107-й арсенал ГРАУ в районе Торопца в Тверской области;
• 21 сентября нанесены удары по складу в районе Тихорецка в Краснодарском крае и по 23-му арсеналу ГРАУ в Тверской области;
• 29 сентября был атакован арсенал около Котлубани в Волгоградской области, само хранилище поразить не удалось.

Атаки оказались эффективными: согласно анализу спутниковых снимков одним из украинских OSINT-ресурсов, на складах в Тверской области и Краснодарском крае были уничтожены от 66% до 93% укрытий с боеприпасами. При атаках использовалось рекордное количество беспилотников (только 21 сентября Минобороны РФ отчиталось об уничтожении более 100 БПЛА самолетного типа).

Скорее всего, усугубили ситуацию нарушения техники безопасности: судя по тем же спутниковым снимкам, боеприпасы зачастую лежали под открытым небом. По данным Tatarigami_UA, склады в Краснодарском крае и Воронежской области крайне важны для снабжения группировки войск в Украине на передовой. Кроме того, склад под Тихорецком служил конечной точкой маршрута поставок артиллерийских боеприпасов из КНДР.

Ситуация напоминает лето 2022 года, когда российские склады на оккупированных территориях один за другим взлетали на воздух под ударами высокоточных реактивных снарядов РСЗО HIMARS. Но в этот раз поражение наносится не западным оружием, а боеприпасами украинского производства, что особо весомо в условиях, когда украинские власти никак не могут добиться разрешения от иностранных партнеров бить дальнобойными ракетами западного производства по международно признанной территории России.

Новые украинские удары показали, что, хотя российская логистика и адаптировалась к появлению HIMARS, она все так же полагается на крупные хранилища боеприпасов и централизованное распределение по фронтам, как и в войнах XX века. После атак HIMARS склады убрали непосредственно с передовой, но и в тылу они все так же уязвимы перед дальнобойным высокоточным оружием.

Дедовская логистика

Согласно расхожему выражению, любители обсуждают тактику, а профессионалы — логистику. Это высказывание становилось все более верным в эпоху индустриальных войн, когда численность и скорострельность артиллерии и стрелкового оружия быстро возрастала, а вместе с ней — и потребность армий в боеприпасах. Для российской императорской армии в Первой мировой войне и Красной армии во время Великой Отечественной логистика осложнялась огромными расстояниями от снарядных и патронных заводов до линии фронта и печально известным состоянием дорог.

Обеспечение войск выстраивалось по схеме, существующей до сих пор: в мирное время боеприпасы хранились на крупных складах с железнодорожным доступом, а в военное — перевозились с этих складов или непосредственно с заводов по железной дороге до ближайшей к линии фронта станции (в военной терминологии — до конечно-выгрузочного пункта).

Там снаряды и патроны разгружались и отправлялись гужевым, а впоследствии автомобильным транспортом во фронтовые части. Всей этой громоздкой, но достаточно эффективной системой заведовало Главное артиллерийское управление, созданное еще в 1862 году. В 1960 году оно было преобразовано в Главное ракетно-артиллерийское управление (ГРАУ). В его ведении до сих пор находятся артиллерия и боеприпасы к ней.

Даже в войнах XX века централизованные склады были лакомой целью для противника. Так, во время Второй мировой войны советские арсеналы атаковали немецкие штурмовики Junkers Ju 87. Красная армия отражала налеты с помощью наземной ПВО и истребителей. К тому же нацистская Германия не обладала сильной стратегической авиацией, чтобы поражать склады и заводы далеко в тыловых районах СССР. Действовавшая тогда система снабжения по сути сохранилась почти в первозданном виде и применялась как в ходе войны на Донбассе в 2014–2022 годах, так и во время вторжения в Украину.

Те же и HIMARS

Первый звоночек об уязвимости прифронтовых складов прозвучал для российской армии еще в Сирии, когда беспилотник «Исламского государства» уничтожил всего одним «сбросом» крупный склад боеприпасов правительственных войск на стадионе в районе Дейр-эз-Зора. Однако, как недавно сетовал «военкор» Александр Харченко, в ВС РФ, внедрявших «сирийский опыт» накануне вторжения в Украину, считали изучение опыта сирийских союзников и антиасадовских сил ниже своего достоинства. Поэтому никаких выводов об уязвимости логистики сделано не было, и новая война по-прежнему велась по советским учебникам.

Проблемы после вторжения в Украину начались уже весной 2022 года, когда передовые склады боеприпасов и грузовики с ними стали попадать под «скиды» с украинских БПЛА и под удары украинской артиллерии, наведение которой также осуществляли дроны.

Крупные склады на железнодорожных конечно-выгрузочных пунктах долго оставались в относительной безопасности — до поставки Украине американских РСЗО HIMARS и M270. Основным их преимуществом, помимо мобильности и скорости перезарядки, были высокоточные боеприпасы GMLRS с наведением на цель по GPS на расстоянии до 70 км. Вскоре склады боеприпасов и другие важные объекты вроде командных пунктов и стоянок техники запылали по всему фронту. Ущерб, понесенный от артиллерийских выстрелов только в начале июля 2022 года, оценивался в $600 млн.

Нарушение российской логистики помогло остановить наступление на Донбассе в 2022 году. Первый за время войны «снарядный голод» в ВС РФ способствовал успеху наступлений ВСУ в Харьковской и Херсонской областях. Однако со временем россияне адаптировались к новой угрозе — склады вынесли за пределы зоны поражения GMLRS, все чаще — на международно признанную территорию России, где применять западные вооружения было нельзя вплоть до лета 2024 года.

Логистическое плечо для доставки снарядов автотранспортом выросло, но проблема не стала непреодолимой: российская артиллерия продолжала стирать с лица земли украинские города, в том числе Бахмут (до 2016 года — Артёмовск), Авдеевку и Торецк (до 2016 года — Дзержинск). Одновременно точность западных реактивных снарядов стала падать под воздействием РЭБ. В какой-то момент тыловая российская логистика вновь оказалась в относительной безопасности — вплоть до недавних ударов по России и оккупированным территориям.

Тыла больше нет

В последнее время дипломатические усилия Украины были направлены на окончательное снятие ограничений на удары западным оружием по российской территории. Запрет на применение дальнобойных ракет ATACMS и Storm Shadow / SCALP-EG все еще сохраняется — в Вашингтоне находят аргументы Киева неубедительными. Поэтому украинский оборонно-промышленный комплекс разрабатывает собственные дальнобойные средства поражения, не сдерживаемые никакими ограничениями.

Еще в 2023 году стало известно, что украинские противокорабельные крылатые ракеты «Нептун», в начале войны потопившие крейсер «Москва», доработаны для ударов по наземным целям. В том же году был создан БПЛА дальнего действия «Лютий», ставший ответом «Шахедам». Наконец, в августе 2024 года Владимир Зеленский объявил о первом успешном применении ракеты-дрона «Паляниця». Все эти средства поражения в той или иной мере стали использоваться для кампаний ударов по тылам противника.

Среди наиболее заметных целей на территории России и оккупированных территориях Украины — НПЗ и нефтебазы, одна из которых, в Ростовской области, горела 16 дней. Удары наносились и по аэродромам, приводя к уничтожению самолетов, боеприпасов и модулей УМПК. Впрочем, регулярные налеты на нефтяную инфраструктуру не привели к системным сбоям в отрасли, а ВКС РФ научились выводить самолеты из-под удара при приближении тихоходных дронов. Однако на территории России нашлись военные цели, которые невозможно перебазировать сколько-нибудь оперативно, — а именно склады боеприпасов.

Ущерб от первых удачных атак оказался значительным. Только на 107-м арсенале, который, согласно приведенному выше анализу, был уничтожен на 76%, могло храниться до 30 тысяч тонн боеприпасов.

Такой массе соответствуют порядка 450 тысяч реактивных снарядов для РСЗО «Град» или 15–16 тысяч ЗУР для ЗРК С-400 (о наличии на складе таких боеприпасов указывал источник «РБК-Україна» в силовых структурах). В украинском Центре противодействия дезинформации и в эстонской разведке оценивали объемы уничтоженных боеприпасов как достаточные для нескольких месяцев ведения войны.

Не менее важно и то, что некоторые из уничтоженных складов были непосредственно задействованы в военной логистике: часть боеприпасов на складе под Тихорецком хранилась под открытым небом, видимо, ожидая отправки на фронт. Кроме того, склад под Тихорецком участвовал в схеме поставок боеприпасов из КНДР. На 23-й арсенал незадолго до атаки велись поставки ЗУР из Беларуси. В районе одного из складов под Торопцем уничтожили поезд, что также свидетельствует об активном использовании этого хранилища.

Склад, пораженный в Воронежской области, согласно анализу Frontelligence Insight, использовался для поставок на фронт боеприпасов для РСЗО и ЗРК С-300 (последние применяются в том числе для ударов по наземным целям). Российская фронтовая логистика после передышки длиной более чем в год вновь оказалась под ударом.

Против дрона нет приема

После очередного налета известный военблогер Fighterbomber констатировал: «Сегодня мы не можем защитить свои склады боеприпасов». По его мнению, в Украине испытывают те же трудности, хотя поражение украинского склада таких масштабов в последний раз отмечалось в мае 2023 года в районе Хмельницкого. Решения, найденные в Украине для защиты от российских БПЛА, регулярно упоминают сами Z-каналы.

В первую очередь, речь идет о мобильных группах ПВО — например, во время одного из налетов на северные области Украины зимой этого года на их счет пришлось 47% сбитых БПЛА и 11% крылатых ракет. Также упоминается украинская система ситуационной осведомленности «Вираж-планшет», которая позволяет всем операторам ПВО наблюдать обновляемую в реальном времени карту воздушной обстановки, составленную из различных источников.

В то же время следует отметить, что ВСУ используют мобильные группы ПВО почти два года с момента первых налетов «Шахедов», а система «Вираж-планшет» была разработана задолго до полномасштабного российского вторжения. В кратчайшие сроки повторить путь, пройденный украинской ПВО, вряд ли возможно, тем более что за многие месяцы масштабных атак по территории России никаких подвижек в этом направлении не замечено.

Можно было бы эвакуировать склады вглубь территории России, но они и так расположены на пределе дальности: расстояние от Тихорецка и Острогожска до ЛБС по дорогам составляет сотни километров. Чем дальше будут находиться склады с боеприпасами от линии фронта, тем больше грузовых автомобилей потребуется для их перевозки. А это вряд ли по силам российской армии из-за нехватки техники и личного состава. Кроме того, заявленная дальность полета БПЛА «Лютий» — 1000 км, поэтому в зоне поражения все равно оказывается бо́льшая часть европейской территории России.

Еще один вариант решения проблемы — отказаться от крупных складов и перейти к распределенной системе снабжения, устойчивой к атакам с воздуха, — подобным образом в свое время действовали, например, вооруженные силы Северного Вьетнама и поддерживаемые ими повстанцы на юге страны. Это позволяло им продолжать войну, несмотря на американские бомбардировки. Однако такое решение потребует отказа от централизованной системы снабжения и выстраивания цепочек поставок на кардинально новых принципах — для неповоротливой российской логистики такая задача представляется не менее сложной, чем создание эффективной системы борьбы с БПЛА.