Приветствуют, но не приходят. Общественность Израиля требует поддержать Украину, но власти сохраняют нейтралитет

В войне России против Украины Израиль, в отличие от многих западных стран, занял относительно нейтральную позицию. «Относительно» потому, что, с одной стороны, Иерусалим не вводит жестких санкций против России и не предоставляет Украине оружие, с другой — министр иностранных дел Яир Лапид открыто осуждает действия России, а обращение президента Украины Владимира Зеленского к израильскому народу транслировалось на большом экране на главной площади Тель-Авива.

Многие считают, что премьер-министр Израиля Нафтали Бенет мог бы жестче обозначить свою позицию и помочь Украине. Призывы к этому звучат и на митингах, и в колонках израильских журналистов. Так, например, пишет Йосси Мельман в израильской газете Haaretz:

«Правительство Бенета и Лапида должно выступить вместе с Западом в его борьбе против российского зла. Оно должно предоставить мужественному украинскому президенту Владимиру Зеленскому военную технику. Не штурмовое или наступательное оружие, а хотя бы нелетальные виды оружия: такие, как бронежилеты, каски, медицинское оборудование для военных, помощь в разведке. Возможно, даже отправить специалистов из Командования тыла Израиля, чтобы спасти мирных жителей из поврежденных и разрушенных зданий. Путин будет очень зол и посчитает это неблагодарностью, но он тщательно взвесит, стоит ли ограничивать свободу действий Израиля в Сирии, что сработает против его интересов. <...> Ему также можно было бы донести, что оказание ограниченной военной поддержки Украине входит в интересы Израиля или хотя бы, что у Израиля нет другого выбора из-за особых отношений с США».

Израиль на протяжении уже почти 10 лет негласно действует в Сирии, хотя официально Иерусалим это не комментирует. «Россия контролирует воздушное пространство Сирии, поэтому в 2015 году был создан координационный центр, где стороны обсуждают вопросы, чтобы избежать столкновений. По сути это означает, что Израиль согласовывает свои действия на территории Сирии с Россией», — говорит бывший депутат Кнессета и эксперт по Ближнему Востоку Ксения Светлова.

По мнению политического обозревателя NEWSru.co.il Габи Вольфсона, Израиль никогда не был нейтральным в этой войне. Об этом говорит хотя бы тот факт, что министр иностранных дел Яир Лапид через несколько часов после начала войны заявил, что Израиль осуждает действия России, поддерживает Украину, призывает немедленно прекратить огонь и сесть за стол переговоров:

«Безусловно действия Израиля продиктованы не только очевидным, как мне кажется, для любого цивилизованного государства, возмущением от происходящего в Украине, но и своими интересами. Важно подчеркнуть, что Израиль сегодня — в некоторым смысле копия балтийских государств: у нас российская армия за углом. Речь, разумеется, о присутствии в Сирии российского контингента и его влияния на свободу действий Армии обороны Израиля, которая там присутствует, согласно западным источникам (официально Израиль не комментирует это). Это первое, чем продиктована неоднозначная, как многим кажется, позиция Израиля. Не думаю, тем не менее, что можно ее назвать «нейтральной»: наше государство осуждает Россию, поддерживает Украину, но не вводит никаких санкций против Москвы. Кроме того, Россия принимает участие в переговорах по иранской ядерной сделке. Это без преувеличения вопрос жизни и смерти для государства Израиль. Не просто интерес, а смертельная опасность, как это понимают в Иерусалиме. Еще один момент, о котором нельзя забывать, — сотни тысяч евреев, которые сегодня проживают на территории Российской Федерации. Если, как сегодня многим кажется, железный занавес уровня Советского Союза снова наступит, Израиль хочет сохранить возможность для российских евреев выехать оттуда».

Ксения Светлова тоже называет российское присутствие в Сирии одним из главных сдерживающих факторов для Израиля: «Более жесткие заявления и решения Бенета в вопросе войны в Украине поставят сейчас под угрозу интересы Израиля в сфере безопасности. Второй важный момент связан с той ролью посредника, которую Израиль изначально взял на себя. Мы приемлемы для российской стороны в этом качестве до тех пор, пока нейтральны».

Израильское общество в свою очередь не оставалось в стороне с первого дня войны. Первый митинг в поддержку Украины провели у российского консульства вечером 24 февраля. Если тогда на него пришли в основном выходцы из Украины и России, то уже на шествии по бульвару Ротшильд через пару дней после начала войны ивритская речь слышна была чаще. Неравнодушие к происходящему чувствовалось и на улицах города — на некоторых жилых домах, магазинах и ресторанах стали появляться украинские флаги и плакаты с надписями «Нет войне». По наблюдениям Габи Вольфсона, русскоязычное население восприняло войну однозначно: «Я живут в Израиле 30 лет и не помню, чтобы русскоязычный сегмент был настолько вовлечен в какой бы то ни было конфликт. Абсолютное большинство — думаю, 95% — высказываются в поддержку Украину, без связи с тем, откуда они приехали. Еще 2–3% — нейтральны. Оставшиеся пара процентов — та незначительная часть общества, которая поддерживает Москву. Высказываться в поддержку России — почти неприлично сегодня. Это повод стать объектом шейминга»

Желающие выразить солидарность с Россией все же находятся: 26 марта, на площади Абима в Тель-Авиве — той же, где 20 марта транслировали обращение Зеленского к израильтянам — прошел митинг в поддержку действий Владимира Путина в Украине. По сообщениям прессы, на площадь вышли несколько десятков человек, в руках у которых были флаги России, СССР и «ДНР». Фотограф Давид Френкель оценивает количество собравшихся в пару сотен. Закончилось все, по словам Френкеля, пьяной дракой между своими.

«Зеленский еврей, но он нацист в душе», — сказал один из участников пророссийского митинга корреспонденту Haaretz Бар Пелегу. Вообще, происхождение Зеленского и богатая история отношений между украинцами и евреями играют не последнюю роль в общественных взглядах на этот конфликт. Погромы во времена Российской империи, Холокост на территории страны, бытовой антисемитизм в советские времена — евреям найдется, что вспомнить. «Нападение на Украину сеет хаос не только на земле, но и в умах многих евреев, включая меня. У меня как у хранительницы семейных историй эта война вызывает в памяти не только ужасные рассказы, но и внутренний конфликт, ведь я болею за победу этой страны», — пишет колумнистка The Times of Israel Флоренс Берковитц-Зигельберг.

Это же издание публикует историю 42-летнего Цви Ариэли: он родился в Латвии, после школы репатриировался в Израиль, призвался в ЦАХАЛ, воевал на Западном берегу во время второй интифады, затем учился два года в раввинском колледже в США. Получив образование, он поехал в Украину, где возглавил сионистскую молодежную организацию «Бней Акива», в Киеве встретил свою жену, вместе они вернулись в Израиль, а потом — снова в Украину, где он и находится сейчас. Спустя десять лет в этой стране он чувствует себя местным. И что не менее важно — окружающие видят его так же, по его словам: «Евреи стали гораздо прочнее связаны с украинцами и украинской идентичностью с тех пор, как страна получила независимость в 1991 году. Это то, чего не понимают многие американцы и израильтяне». Каждое утро как подобает ортодоксальному еврею, он наматывает на руку и на лоб тфилин — полоски из черной кожи, которые соединяют две маленькие коробочки, где лежат отрывки из Торы. Впрочем, сейчас Ариэли делает исключения: «Если мне нужно застрелить кого-то из русских, очень важно не прогадать со временем. Возможно, я не смогу концентрироваться и на тфилине, и на войне в одну и ту же долю секунды».

Сам Зеленский в своем обращении тоже сделал акцент на истории еврейского народа, а начал речь и вовсе с цитаты Голды Меир: «Украинское и еврейское общество всегда были — и, я уверен, будут— тесно связаны, очень близки. Они всегда будут жить рядом, разделять радость и боль. Поэтому сейчас я хочу напомнить вам слова великой киевлянки, которую вы хорошо знаете, — Голды Меир. Они хорошо известны, их все слышали: наверное, каждый еврей, многие украинцы, и точно не меньше россиян. „Мы хотим жить. Наши соседи хотят видеть нас мертвыми. Это оставляет не очень много места для компромиссов”». После чего упомянул в своей речи знакомые не только русскоязычным израильтянам места: «Народ Израиля! Ты видел, как российские ракеты ударили по Киеву, по Бабьему Яру. Вы знаете, что это за земля. Там похоронены более 100 тысяч жертв Холокоста. Там старое киевское кладбище, там еврейское кладбище. В первый же день войны российские ракеты ударили по нашему городу Умань — месту, которое каждый год посещают десятки тысяч израильтян для паломничества на могилу цадика Нахмана. Что останется от всех таких городов после этой страшной войны?». Закончил он просьбой о помощи, подчеркнув, что ответ все равно за Израилем, которому с этим ответом потом жить.

Обращение Зеленского вызвало много споров: упрекали его и за ультимативность, и за, напротив, излишнюю мягкость, и за неуместные сравнения. Все же просить о помощи Израиль, напомнив, как украинцы помогали евреям в Холокост, — довольно скользкая дорожка. «Тысячи людей, загнанных в подожженное здание нацистами и их украинскими помощниками, погибли. Поэтому да, вот это „наша ситуация, как Холокост, вспомните, как мы помогали вам 80 лет назад, теперь вы можете помочь нам“ в обращении Зеленского к Кнессету меня тоже огорчает, оскорбляет и отталкивает. Насколько же это неправильно молить Израиль о помощи от имени тех немногих украинцев, спасавших евреев, игнорируя при этом тех многих, очень многих, которые прямо или косвенно помогли евреям, включая мою семью, погибнуть», — пишет Рахель Шарански-Данцигер в The Times of Israel. Правда, несмотря на то, что она бы предпочла, чтобы Зеленский не проводил аналогий с Холокостом, это его неудачное сравнение, на взгляд колумнистки, отвлекает нас от главного — настоящего, в котором Украине нужна помощь. «Так просто спорить о деталях, риторике, прошлом. Но именно настоящее требует сейчас нашего внимания. Настоящее не призывает нас дискутировать про историю. Оно призывает нас решить, где добро, а где зло. Что такое хорошо, а что такое плохо», — продолжает она.

Отдельный вопрос — политика Израиля в отношении украинских беженцев, а также новых репатриантов из Украины, России и Беларуси. Иерусалим пытается реагировать на обе волны — как беженцев, так и эмигрантов. Насколько хорошо — вопрос, на который нет однозначного ответа. Одна из самых неприятных тем — квота на украинских беженцев, установленная министерством внутренних дел Израиля. Речь идет о тех, кто не имеет права на репатриацию и прилетает без приглашения от местных родственников или друзей. Цифра, обозначенная министерством, — 5000 человек. Сейчас, по сообщениям СМИ, приехали 4975 человек. Еще около 6000 находятся в стране по приглашению от друзей или родственников. Кроме них, есть еще и те, кто имеет право на гражданство Израиля, согласно Закону о возвращении: под него попадают евреи, дети евреев, внуки евреев, их супруги, а также вдовы и вдовцы.

Данные о количестве новых репатриантов из Украины разнятся: в среднем около 10 000 человек из Украины, России и Беларуси репатриировались в Израиль за последнее время. В эту цифру не входят, например, те, кто имеет право на гражданство, уже находится в Израиле и сейчас только начал этот процесс. «Пока у государства нет четкой политики ни по новым репатриантам, ни по беженцам. Вторые, как мы предполагаем, после окончания войны захотят воссоединиться со своими мужьями, сыновьями, братьями, которые сейчас воюют. Семьи из Украины, Беларуси, России, которые сейчас массово репатриируются, скорее всего останутся на ПМЖ. Вопрос в том, как Израиль подготовится к их приему. Речь не только о том, чтобы их где-то поселить на первое время и дать возможность учить иврит. Нужно подумать, как их трудоустроить, как интегрировать в израильское общество так, чтобы всем была от этого польза — и новоприбывшим, и стране. Вроде бы в правительстве обсуждали, что такой наплыв может произойти, но тем не менее никакого конкретного плана пока нет: все решается только сейчас», — комментирует ситуацию Ксения Светлова. «Очевидно, что сейчас нужна другая программа интеграции русскоязычного населения, чем в 90-е: люди едут другие, приехали по другим причинам, уровень знакомства с израильской культурой тоже может быть другой у них», — добавляет она.

После событий в Буче, кадры откуда потрясали весь мир, снова стал актуален вопрос, изменит ли теперь Израиль свою политику в этой войне. Министр внутренних дел Яир Лапид высказался только поздно вечером в воскресенье, в личном Twitter: «Невозможно оставаться равнодушными, видя фотографии из города Буча рядом с Киевом после ухода оттуда российской армии. Намеренное причинение вреда мирным жителям — военное преступление, и я его решительно осуждаю».

Нафтали Бенет по-прежнему избегает прямых обвинений России. Во вторник, 5 апреля, он заявил: «Мы шокированы увиденным в Буче, ужасные снимки. Мы осуждаем это. <...> Страдания граждан Украины огромны, и мы делаем все возможное, чтобы помочь». Лапид в свою очередь вновь подчеркнул, что произошедшее в Буче — военные преступления российской армии.

Министр финансов Авигдор Либерман с ним не согласен — считает, что не все так однозначно. Он отказался прямо осудить предполагаемые действия России в Буче и других городах рядом с Киевом, подчеркнув, что Израиль должен отстаивать как свои ценности, так и интересы. «Мы все осуждаем военные преступления. Тут взаимные обвинения: Украина обвиняет Россию, Россия — Украину», — сказал Либерман. Посол Украины в Израиле Евгений Корнийчук прокомментировал слова израильского министра: «Я приглашаю господина Либермана в Украину. Мы отвезем его с конвоем в Бучу и другие места, где он сможет своими глазами увидеть тела мирных жителей и встретиться с женщинами, которых связывали и насиловали. Может быть, тогда он узнает, что произошло».