Переводы
Кремлевского лидера специально обучали искусству лжи, и поэтому Владимир Путин постоянно оказывается хитрее Дональда Трампа, пишет в Politico Magazine бывший замдиректора и исполняющий обязанности директора ЦРУ Джон Маклафлин. The Insider предлагает полный перевод статьи.
Когда сталкиваются искусство сделки и КГБ, КГБ всегда побеждает. Это главное, что я понял после странного эпизода в прошлый уикенд, когда казалось, что президент Дональд Трамп верит, будто президент России Владимир Путин искренне уверен, что Россия не вмешивалась в американские выборы 2016 года.
После встречи Трампа с Путиным во Вьетнаме поначалу складывалось впечатление, что президент США принял на веру заверения российского коллеги. Позже Трамп попытался объяснить, что продолжает доверять оценке американских разведслужб («которые сейчас возглавляют прекрасные люди»), согласно которой Россия в выборы вмешивалась, но думает, что Путин верит, будто она этого не делала. Походя Трамп обругал руководителей разведки времен Обамы, а именно Джеймса Клэппера (директор Национальной разведки), Джона Бреннана (ЦРУ) и Джеймса Коми (ФБР), назвав их «политиканами».
Что означает этот странный эпизод?
Прежде всего, по всей видимости, президент на самом деле верит в то, о чем говорил поначалу. Хотя в «трампизмах» трудно найти логику, все же попытаемся. Если оценка разведывательного сообщества появилась, когда им руководили «политиканы», и президент именно это имеет в виду, когда называет расследование российских связей его команды «мистификацией» (эту характеристику он повторяет часто), то единственный логичный вывод такой: он сомневается в оценке разведчиков, а опровержение Путина ему близко.
________________________________________
Либо президент крайне наивен и ничего не знает о Путине, либо Путин — в высшей степени хорошо натренированный оперативник КГБ, либо и то, и другое вместе.
________________________________________
Могу предсказать: он вернется к своей прежней, инстинктивно занятой позиции — «все это мистификация»; — это всего лишь вопрос времени. Так было в случае с шарлотсвилльским конфликтом: Трамп со сжатыми зубами прочитал с экрана телесуфлера заявление, в котором отказывался от своих первоначальных неосмотрительных заявлений, но в результате дело закончилось речью, которая поставила под вопрос его более раннее осуждение неонацистских групп.
Во-вторых, либо президент крайне наивен и ничего не знает о Путине, либо Путин — в высшей степени хорошо натренированный оперативник КГБ, либо и то, и другое вместе. Лицемерие — часть ремесла разведчика, и нигде эта практика не доведена до таких вершин мастерства, как в российской разведке и внешней политике. Никакие факты, даже то, что мы видим своими глазами, не могут помешать тому, кто владеет этим искусством. Вспомним, как Путин в марте 2014 года с каменным лицом отрицал, что в Крыму (тогда части независимой Украины) находятся российские военные, — даже тогда, когда мы видели их в телерепортажах и могли понять, что это ложь. Потом он заявил, что Россия не собирается аннексировать Крым, — и практически немедленно это сделал. Через месяц он признал, что российские военные там все же были. Возможно, он не сможет устоять перед соблазном повторить ту же схему и с американскими выборами, если в какой-то момент в будущем ему будет выгодно приписать эту заслугу себе.
Трамп не понимает вот чего: правильно было бы сказать россиянам «мы знаем, что вы лжете». Это вовсе не мешает с ними договариваться. Просто уберите это с дороги и продолжайте делать свое дело. Они будут больше вас уважать, если будут знать, что вы знаете, о чем говорите. Мне лично приходилось доставлять Москве жестко сформулированные послания от имени американской администрации, и я знал, что Россия будет отрицать, что то, что нам известно, — правда. Самый эффективный способ — это просто с уверенностью заявить об этом — в «деловом» стиле, отбросив дипломатический язык, — и двигаться дальше. Вам на самом деле не нужно, чтобы они это приняли, это им нужно знать, что именно вам известно. Этого достаточно. Это действует.
В-третьих, Трамп переступил важную черту, допустив личные выпады против бывших руководителей разведывательного сообщества. Не соглашаться с их взглядами, когда есть существенные основания, — это честная игра; любой, кто работает в разведке, привык к бурным дискуссиям на этой почве. Но, насколько мне известно, ни один президент за 70-летнюю историю американского разведывательного сообщества не называл его лидеров «политиканами». Игры в политику для американской разведки — непростительный грех, и если кто и позволяет себе такие обвинения, так это сами разведчики. Три руководителя, которых раскритиковал президент, принадлежат к самым преданным слугам общества, каких я когда-либо знал; у персонала разведки они вызывают глубочайшее уважение. Разведчики — люди толстокожие, чтобы ни случилось, они каждый день будут выполнять свою работу, но комментарии президента не могут не приводить их в уныние.
________________________________________
Трамп не понимает вот чего: правильно было бы сказать россиянам «мы знаем, что вы лжете». Это вовсе не мешает с ними договариваться.
________________________________________
В-четвертых, чем больше президент будет пытаться мутить воду в вопросе с российским вмешательством, тем менее вероятно, что мы предпримем срочные шаги, чтобы защититься от будущих атак на нашу избирательную систему и другие аспекты политической жизни. Бог свидетель, мы недостаточно занимаемся повседневной работой в сфере кибербезопасности; как признал в своих показаниях на этой неделе генпрокурор Джефф Сешнс, бо́льшая часть политической энергии уходит на обсуждение вопроса о том, что же американцы сделали такого, что могло помочь россиянам. Пока президент решительно не потребует приложить усилия на федеральном уровне, чтобы укрепить нашу защиту перед выборами 2018 и 2020 годов, вся федеральная работа, а также работа на уровне штатов и на местах будет вестись слишком медленно. Что поделать, так работает наша система.
Наконец, самое печальное во всей этой истории — то, что нам потребуется сотрудничать с россиянами по некоторым вопросам, представляющим общий интерес. К примеру, нам не хотелось бы иметь с ними дело в Сирии, но Путин так успешно защитил режим Асада, что мы, мысля реалистически, не можем игнорировать это при поисках политического урегулирования. Проблема в том, что пока президент не изменит свой подход к Путину, мало кто поверит в его хваленое «искусство сделки», — сейчас это выглядит всего лишь как заглавие умной книги.