Переводы
При политической неэффективности администрации Трампа трудно ожидать больших перемен и в сфере экономики, будь то ее рост, оживление торговли или налоговая реформа, пишет в The Guardian экономист Нуриэль Рубини, прославившийся предсказанием мирового финансового кризиса 2008 года. The Insider предлагает полный перевод статьи.
Сейчас, когда президент США Дональд Трамп провел в Овальном кабинете уже шесть месяцев, можно с большей уверенностью оценить перспективы американской экономики и экономической политики при его администрации. И здесь, как и во всем, что связано с президентом Трампом, парадоксы встречаются в изобилии.
Главная загадка — это отсутствие связи между состоянием финансовых рынков и реальностью. Фондовый рынок продолжает достигать новых высот, а американская экономика в первой половине 2017 года выросла в среднем на 2% — медленнее, чем при Бараке Обаме, — и существенное улучшение в оставшиеся месяцы этого года не ожидается.
Фондовые инвесторы продолжают надеяться, что Трамп сможет продавить принятие мер для стимулирования роста и увеличения корпоративных доходов. Более того, вялый рост заработков предполагает, что инфляция не достигнет установленной Федеральной резервной системой целевой отметки, а это означает, что ФРС придется нормализовать процентные ставки медленнее, чем ожидалось.
Неспособность администрации к действиям на экономико-политическом фронте вряд ли изменится.
Попытки республиканцев в Конгрессе отменить закон о реформе системы здравоохранения, известный как Obamacare, провалились, не в последнюю очередь из-за того, что умеренные республиканцы отказались голосовать за законопроект, который лишит 20 млн американцев медицинских страховых полисов.
Теперь администрация Трампа взялась за налоговоую реформу, провести которую будет так же трудно, если не труднее. Первоначально планы реформ выдвигали, рассчитывая на экономию, которую дадут отмена Obamacare и предлагавшаяся корректировка таможенных пошлин, от которой впоследствии отказались.
Это оставляет конгрессменам-республиканцам очень мало пространства для маневра. Так как установленные Сенатом правила согласования бюджета требуют, чтобы все сокращения налогов в течение десяти лет были компенсированы поступлением доходов из других источников, республиканцам придется либо сокращать налоговые ставки значительно менее радикально, чем они первоначально намеревались, либо согласиться на временное и ограниченное снижение налогов без компенсации.
Чтобы принести выгоду американским трудящимся и подстегнуть экономический рост, налоговая реформа должна увеличить нагрузку на богатых и дать облегчение рабочим и среднему классу. Но Трамп предлагает прямо противоположное: 80-90% выгоды, в зависимости от варианта реформы, достанутся налогоплательщикам из верхних 10%.
К тому же американские корпорации не накапливают триллионы долларов в наличных и не отказываются от капиталовложений из-за чрезмерно высоких налоговых ставок, как утверждают Трамп и конгрессмены-республиканцы. Компании не особенно склонны инвестировать скорее из-за того, что медленный рост заработков подавляет потребление, а следовательно, и рост экономики в целом.
Кроме налоговой реформы, предложенный Трампом план стимулирования роста в краткосрочной перспективе с помощью расходования $1 трлн на инфраструктуру все еще не виден даже на горизонте. Вместо прямых государственных инвестиций в таком объеме администрация хочет предложить частному сектору умеренные налоговые послабления, чтобы направить средства в различные проекты. К несчастью, для того чтобы осуществить с нуля крупные инфраструктурные проекты, одних налоговых стимулов недостаточно, а проектов, уже доведенных до той стадии, на которой можно начинать строительные работы, очень мало.
Что касается торговли, то тут есть и хорошие, и плохие новости. Хорошая новость — то, что администрация не проводит радикальную протекционистскую политику — не пытается заклеймить тех, кто выносит производство в другие страны и играет на курсах валют, не вводит высокие тарифы на импорт и не добивается корректировки таможенных пошлин.
Протекционистские жесты Трампа не столько сохраняют рабочие места, сколько вредят росту
Плохая новость — то, что Трамп не отказывается от своего кредо «покупайте американское, нанимайте американцев», а его протекционистские жесты не столько сохраняют рабочие места, сколько вредят росту. Он уже вышел из Транстихоокеанского партнерства и прекратил переговоры с Евросоюзом о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве. Он вступил в переговоры о пересмотре Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA) и может попытаться изменить другие торговые соглашения — например, двустороннее с Южной Кореей. И он все еще может начать торговую войну с Китаем, введя тарифы на сталь и другие товары, — особенно вероятно это сейчас, когда Китай отказывается сотрудничать с США в отношении ответа на растущую северокорейскую ядерную угрозу.
Трамп может также уменьшить американский потенциал роста, ограничив иммиграцию. Вдобавок к запрету въезда жителей шести преимущественно мусульманских государств администрация намерена ограничить иммиграцию выоскоковалифицированных работников и наращивает темп депортации нелегальных иммигрантов. Все это вместе с пограничной стеной, о которой столько шумят, в будущем уменьшит предложение рабочей силы и, следовательно, подавит экономический рост, особенно если учесть, что американцы продолжают стареть и процент населения трудоспособного возраста уменьшается.
Наконец, выдвинутая Трампом идея дерегуляции не подстегнет экономический рост, а со временем может его даже ослабить. Если слишком ослабить финансовое регулирование, это может кончиться появлением нового пузыря активов и кредитов и даже новым финансовым кризисом и рецессией.
В то же время решение Трампа выйти из Парижского соглашения по климату в сочетании с отменой природоохранных ограничений может привести к экологической деградации и замедлению роста в отраслях «зеленой экономики» — таких, как солнечная энергетика. А ослабление защиты наемных работников ухудшит их переговорные позиции, что приведет к сдерживанию роста заработков и общего потребления.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что потенциальный рост застрял на уровне около 2%. Да, инфляция низкая, доходы корпораций и фондовые индексы стремительно растут. Но пропасть между Уолл-стрит и обычными улицами расширяется. Высокая рыночная стоимость акций, вызванная ликвидностью и необоснованным оживлением, не отражают фундаментальную экономическую реальность. Это неизбежно приведет к коррекции рынка. Единственный вопрос в том, кого будет обвинять Трамп, когда это случится.