После начала полномасштабного вторжения России в Украину культурному наследию страны был нанесен ущерб на сумму около 3,5 млрд долларов, сообщили в ЮНЕСКО. Россия интенсивно вывозит культурные ценности с оккупированных территорий и принимает меры, чтобы их не возвращать. Для этого приняты специальные законы о включении предметов из украинских музеев в Государственный музейный фонд РФ и о неделимости музейных коллекций. Часть российского музейного сообщества при этом называет похищение артефактов их спасением. А украинские музейщики напоминают: Россия веками вывозит из страны ценности, полагая, что имеет на них больше прав. Между тем, вывоз произведений искусства нарушает международное право.
После истории со скифским золотом, когда Россия не смогла заполучить древние артефакты из крымских музеев, российские законодатели решили обезопасить ворованные коллекции. «Закон, который мы сейчас проводим, очень важен», — говорил директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский на пресс-конференции 7 декабря 2023 года. Речь идет о «законе о неделимости музейных коллекций». Он фактически запрещает возврат ценностей туда, откуда они были вывезены. Позиция директора Эрмитажа давно известна: после начала войны он стал говорить о «культурной спецоперации» и пользе российской экспансии для защиты культурных ценностей.
Пиотровский отметил, что аналогичные законы есть во Франции и Великобритании, где «запрещается что-либо изымать из музеев». Передача памятников рукой государства из колоний в крупные музеи — действительно стандартная для империй прошлого практика. Лувр обильно пополнялся награбленными предметами — памятниками из колоний и протекторатов Африки и Ближнего Востока. В Лувре же хранятся шедевры, попавшие в собрание после разграбления Венеции наполеоновской армией в 1798 году (в том числе «Брак в Кане Галилейской» одного из гениев венецианской школы Паоло Веронезе). Культурный империализм не всегда предполагает наличие дальних колоний, грабить можно и соседей.
В 2013 году четыре крымских музея направили на выставку в Нидерланды вещи из своих собраний. После аннексии полуострова в марте 2014 года встал вопрос, кому возвращать две тысячи экспонатов: предоставившим их музеям или украинским фондам. В 2021 году после нескольких лет разбирательств амстердамский суд вынес решение о возврате коллекции скифского золота Украине. «Глубоко раздосадован решением амстердамского суда, — писал тогда российский искусствовед Кирилл Алексеев, поддерживая мнение крымских музейщиков. — Музеи экстерриториальны. Всё, что взято в конкретном месте, должно туда же и вернуться. Всем плевать на хранителей, которые многие годы опекали и сохраняли эти вещи, а теперь оказались “специалистами по тому, чего нет”». Как мы еще увидим, российские музеи и власти сами редко следовали принципам возвращения одолженных предметов искусства, а теперь под практику присвоения подведена законодательная база.
GLEB GARANICH | REUTERS
Ранее принятый закон о включении памятников искусства и культуры Украины в Госкаталог формально передает предметы из украинских музеев «в оперативное управление» российских институций, а новый делает их частью «неделимых» коллекций. Это значит, что теперь, вне зависимости от происхождения, любой предмет, хранящийся или используемый музеем в исследованиях, будет считаться неотчуждаемой собственностью этого музея. Исключение — религиозные организации. Им изымать экспонаты можно. Скорее всего, это связано с осуждаемым реставраторами и искусствоведами случаем с выдачей из фондов Третьяковки в пользование РПЦ «Троицы» Андрея Рублева.
Плоды законодательных инициатив уже видны: в 2024 году в Русском музее планируют впервые показать работу Карла Брюллова «Христос во гробе». Картина была изъята ФСБ в 2003 году у коллекционеров из Германии Александра и Ирины Певзнеров, когда они привезли ее на экспертизу в Русский музей. И хотя Конституционный и Верховный суды РФ признавали конфискацию картины незаконной, владельцам ее так и не вернули. С 2021 года она — часть государственного музейного фонда, а новая директриса Русского музея Алла Манилова о грядущем показе изъятой вещи говорит с гордостью.
«Наследникам» Византии нужны доказательства. Как Российская империя распоряжалась украинским искусством
Борьба за украинские памятники идет не одно столетие. Еще в XIX веке администрации Керченского и Одесского музеев пытались сохранить хотя бы некоторые находки из археологических раскопок на Крымском полуострове и побережье Чёрного моря для своих коллекций. Однако по специальному императорскому повелению все «археологические драгоценности» направлялись «почти исключительно» в Эрмитаж.
В XX веке эта колониальная практика продолжилась. Даже Первая мировая не стала препятствием — для Николая II это было вопросом соблюдения семейных традиций. Императорская археологическая комиссия существовала с 1859 по 1919 год, украинские медиа называют ее «комиссией мародеров». Только благодаря ей Эрмитаж пополнили артефакты Киевской Руси, скифские древности и предметы эпохи палеолита, которые были достоянием Украины.
Ратифицированная еще СССР Гаагская конвенция 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта запрещает присвоение и реквизицию культурных ценностей оккупированных территорий. Но это не сказалось на отношении к украинским памятникам.
Спустя сто лет, в 2021 году Михаил Пиотровский назвал раскопки на месте южного пригорода древнего Херсонеса в Крыму «центральным археологическим событием в жизни России» — речь шла о более чем полумиллионе артефактов, найденных за полгода. Присваивал ценности тот же, что и век назад, Эрмитаж, хотя и не имел на это права: признаваемое Россией международное право запрещает раскопки на оккупированных землях.
Почему российские музеи так борются за эти ценности? Ответ можно найти в интервью Михаила Пиотровского 2022 года:
«Я постоянно говорю о нашем праве быть Европой, потому что на юге России у нас есть античное наследие — Херсонес, Керчь, Тамань. А у кого есть античное наследие — тот Европа. В Норвегии, например, никакого античного наследия нет, не было там ни греческих колоний, ни римских легионов».
Другой чувствительный момент в выстраивании образов истории России — отношения с Византией и Киевской Русью. Россия претендует на преемственность с обеими. Но на территории России сохранилось меньше византийских и древнерусских объектов, чем того хотелось бы некоторым ученым и музейщикам. Хоть для доказательства этой преемственности не требуется огромного количества материальных объектов, мнимую нехватку предметов пытаются восполнить за счет украинских хранилищ и мест раскопок.
Еще один элемент символической политики в сфере искусства связан с художниками XIX — начала XX века. Захватывая новые территории, российское государство обосновывает свои претензии на земли долгой историей проживания на них русского народа. Известные художники в этом отношении служат своеобразными маяками, сигнализирующими об этом присутствии. В такой роли, например, выступают Архип Куинджи и Иван Айвазовский. С идеями самих художников, их национальной и этнической принадлежностью на захваченных территориях не считаются.
При этом, по данным источников The Insider, после аннексии Крыма в 2014 году специалисты из Эрмитажа при атрибуции украинских памятников продолжали обращаться за помощью к коллегам из Украины в полной уверенности, что «во имя науки» с ними будут сотрудничать как прежде. В каком-то смысле дела действительно обстоят как прежде, ведь присвоение украинских памятников происходит веками, и подведение под эту тенденцию законодательной базы — лишь обострение давней проблемы.
Незаконные изъятия XX века: «После выставки в Ленинграде решили, что там картины будут смотреться лучше»
Многие картины из украинских коллекций находятся в России десятилетиями, а посетители российских музеев не знают, как эти работы там оказались. Украинские исследователи работают над ресурсами, посвященными утраченным культурным ценностям и проблеме реституции памятников.
Показательная история связана с «Похищением Европы» Валентина Серова. Русский музей, где выставляется эта картина, указывает лишь факт поступления из частной коллекции в 1918 году. Украинский ресурс уточняет, что работа была передана «на временное хранение» из коллекции черниговчанки Елизаветы Терещенко. Другой яркий пример — «Вирсавия за туалетом» Питера Ластмана, находящаяся сейчас в Эрмитаже. С 1912 по 1924 год она была частью коллекции Василия Щавинского и по его завещанию должна была отправиться в Киевский музей искусств.
О незаконном изъятии предметов из собрания Национального музея искусств им. Богдана и Варвары Ханенко в Киеве The Insider рассказала заместительница директора музея по научной работе Елена Живкова.
«Незаконный вывоз работ из коллекции нашего музея начался в 1915 году, еще до того, как в 1919-м музей получил государственный статус. В 1915 году, во время Первой мировой, коллекционеры Богдан и Варвара Ханенко хотели увезти часть собрания в безопасное место. Они отдали восемьдесят семь ящиков с лучшими вещами на хранение в ГИМ — Государственный исторический музей в Москве. Затем случилась революция, на основе семейного собрания учредили государственный музей, и Варвара Ханенко была среди его попечителей. Но несмотря на это ящики, которые хранились в Москве, были открыты, а экспонаты из них распределены через Музейный фонд по музеям Москвы и Петрограда. В 1921 году наши сотрудники начали разыскивать предметы, которые незаконно оказались в других собраниях, и часть тогда же удалось вернуть. Теперь мы находим украденные из тех ящиков предметы в музеях и галереях по всему миру: например в Праге и Лиссабоне».
Виртуальная экскурсия по музею Ханенко
Не возвращались украинские предметы искусства и с временных выставок, говорит Живкова: «Предметы уезжали вроде бы на период выставки, а по факту оставались в Эрмитаже, потому что там решали, что они будут хорошо смотреться в Ленинграде и наилучшим образом дополнят его коллекцию. В нашем музейном архиве хранятся безответные письма с требованиями вернуть предметы, а в эрмитажных каталогах — указание на то, что предмет был ”подарен” киевским музеем».
Похожая история произошла с мозаиками и фресками Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве. Их сняли со стен собора перед сносом в 1930-е годы. Уже в 1934 году наркому просвещения УССР Владимиру Затонскому поступил запрос из Москвы. В нем говорилось, что фрески и мозаики Златоверхого монастыря «имеют колоссальное значение для экспозиции Третьяковской Галереи, в которой искусство Киевской Руси представлено крайне слабо».
Затонский отказался дарить украинские памятники Москве, но мозаики и фрески отправились на московскую выставку, посвященную 750-летию «Слова о полку Игореве». В Украину они больше не вернулись. Мозаика с изображением Дмитрия Солунского XII века сегодня — гордость Третьяковки.
Более того, Третьяковская галерея раздает некоторые из присвоенных объектов из Михайловского монастыря. Так, с 1946 года в Русском музее хранится подаренная Третьяковкой фреска с изображением пророка Самуила. Недостаток древнерусских памятников в российской столице компенсируется самыми грубыми методами за счет украинских коллекций. Без этих памятников сложно обосновать претензию на преемственность, поэтому оправданными кажутся любые подходы.
Практически детективная история развернулась с украинскими предметами, захваченными нацистами во время Второй мировой: когда они вернулись в СССР, до Украины не доехали. При отступлении нацистов из оккупированной Украины начался активный — целыми ящиками — вывоз произведений искусства. После войны комиссии под эгидой союзников собирали и каталогизировали артефакты, захваченные нацистами. В их задачу входило выяснять происхождение памятников и возвращать их законным владельцам. Так было и с трофеями из СССР.
В Советский Союз вернулись, в частности, предметы, украденные в Украине Эрихом Кохом, оккупационным рейхскомиссаром Украины в 1941–1944 годах. «Мы долго не знали, где осели предметы из коллекции Коха, — говорит Елена Живкова, — пока в рамках работы российско-украинской комиссии по реституции, я не съездила в Эрмитаж, где нам показали специальное хранилище. Я легко узнала украденные нацистами картины, их черно-белые воспроизведения были в хорошо известном мне каталоге потерь, изданном Музеем Ханенко в 1998 году. Минкульт Украины составил запрос на возвращение картин из Эрмитажа в Украину. Во всём мире вопросы, которые касаются реституции предметов, изъятых нацистами, решаются в течение двух недель, но Российская Федерация на наш запрос не ответила, а потом и односторонне вышла из комиссии по реституции».
Современная практика
Нынешнее присвоение по степени бесцеремонности не отличается от имперских и советских практик. Произведения искусства из крымских музеев внесены в Госкаталог и выставляются в Москве. Кроме того, предметы из собрания «Херсонеса Таврического» едут на выставку в Великий Новгород. Как акт интеграции преподносится прокат по России работ Ивана Айвазовского из музеев Крыма. В российских медиа публикуют гиды по культурным ценностям захваченных территорий. В скором времени они войдут в Музейный фонд и также станут неотчуждаемыми. Согласно новому российскому закону, это должно произойти до 31 декабря 2027 года.
В конце июля 2023 года Херсонский художественный музей приурочил ко дню рождения Ивана Айвазовского пост о том, что три картины художника, ранее находившиеся в коллекции музея, похищены. Также на сайте музея опубликовано сообщение о том, что с 31 октября по 4 ноября 2022-го россияне вывезли из музея три четверти, то есть около 11 тысяч предметов. Украинские музейщики подчеркивают, что это было «мародерство, замаскированное под эвакуацию под лозунгами сохранения культурных ценностей в сопровождении вооруженных автоматами людей». Памятники, по информации херсонских специалистов, опознавших украденные работы, отправили в Центральный музей Тавриды в Симферополе. Дальше они могут попасть в российские частные коллекции.
Разрушение Мариуполя не обошло стороной и городские музеи. Во время осады города весной 2022 года коллекция Краеведческого музея была уничтожена почти полностью. Во время обстрелов пострадало здание Мариупольского художественного музея им. Архипа Куинджи. Куинджи родился недалеко от Мариуполя, и в этом музее находились три оригинальных работы художника. Там же хранились работы других мариупольских мастеров. Сейчас уничтожено 95% экспонатов, но работы Куинджи, по словам директрисы музея Натальи Капустниковой, вывезли в музеи «ДНР». Работы Куинджи пока не внесены в Госкаталог, однако хранение, скорее всего, считается нахождением «в оперативном управлении», поэтому, по новому законодательству, они тоже попадают в категорию неотчуждаемых.
Музей-заповедник «Каменная Могила»
С территории Запорожской области были вывезены объекты Каменной Могилы — памятника археологии каменного века. Осенью 2023 года артефакты оттуда были на выставке в музее-заповеднике «Херсонес Таврический» в Крыму.
По мнению Живковой, возвращение экспонатов возможно лишь после войны: реституция проводится только в контексте международного законодательства по охране культурных ценностей, а Россия сейчас попирает все известные международные правовые нормы.