Общество
На днях новый заряд получил давнишний скандал, разгоревшийся вокруг высказывания лауреата Нобелевской премии, первооткрывателя структуры ДНК Джеймса Уотсона. Все началось с его высказывания 2007 года: «Я глубоко удручен по поводу перспектив Африки. Вся наша социальная политика исходит из того, что их интеллект такой же, как наш, хотя все исследования говорят, что это не так. Те, кому приходилось иметь дело с чернокожими сотрудниками, убеждаются, что равенство интеллекта — неправда. Среди цветных есть немало очень одаренных людей, но не продвигайте их, если они не преуспели на базовом уровне. У нас нет твердых оснований считать, что интеллектуальные способности людей, разделенных географически в процессе эволюции, развились совершенно одинаково. Нашего желания наделить всех равными возможностями разума как каким-то всеобщим наследием человечества недостаточно для того, чтобы это так и было».
Когда это заявление наделало шуму, он публично и «безоговорочно» извинился, и с тех пор практически не показывался на публике. Его перестали приглашать на выступления. Но недавно в интервью он внезапно по сути подтвердил все сказанные ранее слова. Его немедленно лишили почетных званий в лаборатории «Колд-Спринг-Харбор», которую он некогда возглавлял. «Высказывания доктора Уотсона предосудительны, не поддерживаются наукой и никоим образом не отражают взгляды лаборатории, ее попечителей, преподавателей, сотрудников или студентов», — подчеркивается в заявлении.
Уотсон был жестко раскритикован как научным сообществом, так и общественностью в целом. А что именно говорит на этот счет наука?
Вообще-то науке есть что сказать. Главная проблема в том, что эта наука — расоведение, а на Западе — и в США, и в Западной Европе — примерно с 1950-60-х годов эта дисциплина фактически вымерла. Организаторы науки и рулевые общественного мнения решили, что, запретив исследование рас, можно избежать расизма. Ведь логично — нет рас, нет и расизма.
Логично ли? На практике все обернулось иначе. Расоведы — единственные люди, разбирающиеся в биологическом разнообразии человечества. Именно они могут аргументированно доказать и показать, объяснить и разжевать, в чем же именно заключаются различия между расами, почему их нельзя делить на «низшие» и «высшие», почему расизм — это плохо (а расизм — это очень плохо!).
В отсутствие научного иммунитета в виде специалистов-расоведов расизм расцвел пышным цветом
Цензура и запреты никогда до добра не доводили, метания из крайности в крайность приводят-таки в крайность. Попалось в эту ловушку и западное общество. С водой — расизмом — выплеснули и ребенка — расоведение. В отсутствие научного иммунитета в виде специалистов-расоведов расизм расцвел пышным цветом.
Биолог и химик, пусть даже гениальный, пусть совершивший величайшее открытие, все же не антрополог. И с учетом этого и следует рассматривать его высказывание. Что же в нем верно, а что нет?
Что такое «раса»? Это группа популяций, обладающих общим происхождением в едином ареале, отличающаяся от других групп популяций историей генофонда, которая отражается в комплексе биологических наследуемых признаков, обладающих межпопуляционной изменчивостью.
А что же такое интеллект? Конечно, есть сотни определений, одно из них, например, — способность решать нестандартные задачи нестандартными методами. Вот только эта дефиниция, ясно, очень растяжима.
Для начала заметим, что интеллект интеллекту рознь: человек, умеющий хорошо считать, может не уметь общаться с людьми, хороший писатель не обязан быть превосходным кулинаром, у инженера может отсутствовать чувство юмора, биолог может не уметь водить машину, а шахматист — не знать иностранных языков. Примеров столько же, сколько людей. Проверялось это и в экспериментах: ученые выводили крыс-гениев и крыс-тупиц по способности проходить лабиринт. Признак наследовался, но вот незадача: «гении по лабиринтам» не лучше решали задачи на нажимание кнопок, а «лабиринтные тупицы» при решении новых проблем оказывались совсем даже ничего.
У нас до сих пор нет единого мерила интеллекта. Пресловутые тесты IQ хорошо работают только для групп, в усредненном виде и в узком спектре задач, но плохо — для отдельных людей. Эти тесты больше говорят об интеллекте своих создателей, чем о тех, кто этим тестам подвергается.
Как же связаны раса и интеллект? Поскольку расовые признаки по определению наследуемые, то наследуемым по этой логике должен быть и интеллект. Конечно, даже если интеллект наследуем, то это еще не значит, что он связан с расой, ведь два наследуемых признака не обязательно связаны между собой. Но наследуем ли он вообще?
В какой-то степени интеллект, конечно, наследуется. Это очевидно хотя бы из того факта, что наши предки — австралопитеки, питекантропы и прочие — явно имели меньший интеллект, чем мы. Раз была эволюция, был отбор, было и чему отбираться.
Генетики выявили некоторые гены, варианты которых — аллели — определяют возбудимость, память, даже стремление к обучению. Раз есть разные варианты генов, значит, где-то их будет больше или меньше по чисто статистическим законам, даже без всякого отбора. Условно говоря, одни популяции будут в среднем «умнее», а другие — «глупее». Но говорит ли это о способностях рас? Вовсе нет!
Во-первых, «генов интеллекта» явно очень много, большая часть их сегодня неизвестна. Если где-то мы нашли мало одних «умных генов», там может быть много других, просто нам пока неведомых. К тому же гены хитро взаимодействуют друг с другом. Сплошь и рядом умные родители имеют детей с посредственным интеллектом, а в семьях середнячков рождаются гении. Наконец, гены взаимодействуют со средой и в каких-то условиях могут оказаться «молчащими», а в каких-то — активироваться.
Во-вторых, разные гены интеллекта не связаны друг с другом, они могут вообще находиться на разных хромосомах. И уж подавно они никак не сцеплены с расовыми признаками, определяющими цвет кожи, форму волос, носа, глаз и губ. Что уж говорить — даже цвет волос, глаз и кожи, хотя определяется одним и тем же пигментом меланином, может быть разным в разных частях тела одного человека! Можно быть темноглазым блондином или светлоглазым чернокожим, возможны любые другие сочетания. И как этот цвет, равно как и форма лица, пропорции головы и рост бороды, может быть связан с интеллектом?
В-третьих, каждая раса состоит из множества популяций, а каждая популяция — из множества людей. Если где-то «глупых» генов в среднем больше или меньше, это ничего не говорит о конкретном представителе этой группы. Люди индивидуальны! А значит и логика «те, кому приходилось иметь дело с чернокожими сотрудниками, убеждаются» не имеет права на существование, ведь никто из нас не имел дело с таким значимым числом представителей какой-либо расы, чтобы мог дать по ней усредненные значения (не говоря уж о том, что неплохо бы для начала измерить интеллект самих измеряющих, чтобы убедиться в их компетенции).
Наконец, интеллект определяется далеко не только генами. Очевидным образом на него влияют питание, климат, болезни, наличие или дефицит витаминов, гормоны, самые разные стрессы, войны, обучение, окружение, социальная обстановка, ситуация в семье... Факторов не счесть! Они по-разному влияют в разных возрастах, но сильнее всего, конечно, в детстве. Так, рахит может очень негативно сказаться на интеллекте. Например, исследование московских школьников показало, что лучшая успеваемость отмечается в экологически чистых западных районах, а в промышленных восточных она хромает. Самая же плохая — в районе Капотни, под газовым факелом. Но если в семье есть хоть один курящий родитель (даже если он курит не дома, а на улице, на балконе, в подъезде — бедные соседи...), то получается как в той самой Капотне. А уж если курящий родитель в Капотне — это уже вообще Чернобыль...
Уотсон не прав в том, что судит о населении целого континента, обобщая их способности
Так что же так не так в высказывании Джеймса Уотсона? То, что он судит о населении целого континента (и, вероятно, не знает, что там живут несколько сильно различных рас), обобщая их способности. «Я глубоко удручен по поводу перспектив Африки. Вся наша социальная политика исходит из того, что их интеллект не отличается от нашего, тогда как все исследования говорят, что на самом деле это не так». Эта фраза подразумевает, что есть «наш» интеллект (ясно дело — хороший), а есть «их» (очевидно, подразумевается нехороший).
А как же исследования, которые поминает Уотсон? Да, они действительно проводились и действительно показали более низкий IQ, например, африканцев ЮАР по сравнению с потомками европейцев из той же страны. Но постойте: не потому ли результаты оказались такими, что сравнивались жители бантустанов с выпускниками вузов? Или вспомним сопоставление чернокожих США с белыми жителями — там результаты аналогичные. Но постойте: не потому ли, что последний закон о сегрегации был отменен лишь в 1964 году? Полвека — мизерный срок для социальных изменений и выравнивания прав и свобод. Если бы мой папа (1945 года рождения) был чернокожим и родился при апартеиде и сегрегации, стал бы я антропологом? Сильно сомневаюсь...
Так каков итог? Уотсон — великий биолог. Но он не антрополог, а в США расоведов и вовсе нет, так что и ему неоткуда было взять правдивую информацию, да и критики его безграмотны. Уотсон прав в одном и не прав в другом, но невозможно познать истину, не делая ошибок. Изучать природу необходимо. Связь наследственности и интеллекта — интереснейшая тема. Расы — реальность. Но какова их связь?
На индивидуальном уровне ее точно нет, так что судить о человеке надо не по цвету кожи и форме лица, а по объективным качествам. Много ли знаний у человека или он бестолочь? Водит ли он бабушек через дорогу или грабит людей в переулке? Альтруист он или эгоист? Весельчак или упырь? Эти свойства точно не расовые. Так что будьте реалистами, думайте, активнее пользуйтесь нашим великим эволюционным достижением — новой корой конечного мозга , — и все будет хорошо!
Станислав Дробышевский, кандидат биологических наук, доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ