Дело рук самих трудящихся: пришедшие к власти в Британии лейбористы принялись за спасение бюджета

EN

Кто такой Кир Стармер и откуда он взялся?

Новый премьер Великобритании, лидер лейбористов Кир Стармер — новичок в политике по меркам многих своих однопартийцев и соратников по кабинету министров, вроде главы МИД Дэвида Лэмми, работавшего еще в правительстве Тони Блэра. Стармер впервые избрался в парламент в 2015 году от района Холборн в центральном Лондоне. До этого он построил впечатляющую карьеру в юриспруденции: сперва как специалист по правам человека, который, помимо прочего, представлял интересы вдовы Александра Литвиненко Марины в Европейском суде по правам человека, а затем как генеральный прокурор Великобритании (2008–2015 годы).

После выборов 2015 года Лейбористская партия сменила лидера: по итогам внутрипартийного голосования им стал социалист Джереми Корбин с программой, построенной вокруг национализации железных дорог и энергетических компаний. Будучи убежденным евроскептиком, он, вопреки желанию своих избирателей, не стал агитировать против выхода из ЕС. Кир Стармер, напротив, активно выступал против Brexit и был теневым министром по этому вопросу в теневом кабинете Корбина. Теневые министры не имеют реальной власти: это представители оппозиционной партии, которые должны контролировать и критиковать деятельность «своего» министра в правительстве; зачастую именно теневые министры занимают кресла оппонентов после победы своей партии.

Корбину не удалось объединить теряющую позиции партию. На досрочных выборах 2017 года лейбористы получили неплохой результат и заставили Терезу Мэй формировать правительство меньшинства с североирландскими юнионистами. Но затем последовал скандал с антисемитизмом в партии, который усугубляла ярко выраженная пропалестинская позиция Корбина. Главным ударом по его позициям стал провал на выборах 2019 года. К ним правящая Консервативная партия пришла уже под руководством Бориса Джонсона: летом 2019-го он сменил Терезу Мэй, которая заняла этот пост три года назад и за это время не смогла провести через парламент соглашение с ЕС об условиях Brexit.

Джонсону удалось разгромить лейбористов в северных регионах, которые традиционно голосовали за партию рабочего класса: консерваторы обещали программу «выравнивания» страны за счет развития севера и инвестиций в местную инфраструктуру. А еще они предлагали понятное решение проблемы Brexit с конкретными сроками выхода из ЕС и планом договора с Брюсселем, а не колебались, как лейбористы при Корбине, между проведением нового референдума и согласием с выходом из ЕС.

Лейбористы потеряли 60 мест в парламенте. Это воспринималось как катастрофа. По итогам выборов Джереми Корбин объявил об отставке, и в апреле 2020-го его сменил Кир Стармер. На посту лидера оппозиции он отметился в первую очередь партийными чистками: героев антисемитского скандала, в том числе и самого Джереми Корбина, из партии изгнали. В 2024-м Корбин стал депутатом как независимый кандидат. Изменилось и отношение к палестинскому вопросу: после теракта 7 октября 2023 года Стармер поддержал Израиль и долгое время отказывался призывать к перемирию в секторе Газа, вопреки позиции многих однопартийцев.

Существенно изменилась и партийная повестка — в сторону экономического центризма. Курс Стармера — это прагматизм, противопоставленный громким и далеким от реализации обещаниям консерваторов под руководством Джонсона. И отсутствие скандалов: пока вся страна обсуждала вечеринки на Даунинг-стрит во время локдауна и штрафы для тори за нарушение коронавирусного режима, руководство лейбористов только однажды заподозрили в чем-то подобном — а именно в распитии пива за рабочим ужином. Впрочем, расследование не выявило никаких нарушений. Джонсону же веселье во время ковида в конечном итоге стоило кресла премьера. Помимо прочего, он стал первым премьер-министром в истории страны, которого уличили в нарушении закона во время исполнения должностных обязанностей.

Почему консерваторы проиграли

К моменту отставки Джонсона в августе 2022 года в Великобритании вовсю разворачивался экономический кризис, вызванный расходами во время пандемии и ростом цен на газ из-за войны в Украине. Политическая повестка консерваторов при этом была несколько иной: хотя Джонсон и принимал меры по борьбе с более чем 11% инфляцией и помогал нуждающимся семьям, куда больше внимания его кабинет уделял миграционному кризису и попыткам отбиться от скандала с коронавирусными вечеринками.

После выхода страны из Евросоюза и запрета для европейцев на работу и постоянное проживание в Великобритании Джонсон существенно упростил требования к рабочим визам и разрешил студентам оставаться в стране без каких-либо условий в течение двух лет после окончания вуза. Как следствие в постковидные годы Британия пережила рекордную в своей истории миграцию: в 2022 году в королевство прибыли более 600 тысяч человек, включая 114 тысяч беженцев из Украины по программе Homes For Ukraine. Еще около 50 тысяч беженцев прибыли в Великобританию на лодках через Ла-Манш. Для сравнения, в 2019 году, когда страна всё еще формально оставалась в ЕС, таких беженцев насчитывалось всего лишь 1800, а в 2017-м их не было вовсе.

До выхода из Евросоюза в рамках Дублинской конвенции у Великобритании было право вернуть беженцев с континента в безопасную страну, из которой они приехали, — во Францию, например. После Brexit Франция их принимать была уже не обязана. Этой возможностью воспользовались контрабандисты, которые стали организовывать переправы в Великобританию: из нее теперь не высылали обратно в ЕС.

Чтобы исправить ситуацию, правительство Джонсона договорилось с Руандой о том, что беженцев, прибывающих через Ла-Манш, будут отправлять в эту африканскую страну с потерей права на получение убежища в Великобритании. Идея прошла бесконечную череду судов и пережила два кабинета министров — Лиз Трасс и Риши Сунака, но в конечном итоге так и не дошла до реализации. Придя к власти, лейбористы первым же делом похоронили ее как популистскую, дорогостоящую и бессмысленную.

Вопрос миграции хоть и волновал британцев, но был не таким острым, как рост цен, печальное состояние системы здравоохранения и скандалы вокруг Джонсона и его команды. Рейтинг консерваторов начал падать еще в конце 2021-го, когда впервые стало известно о вечеринках на Даунинг-стрит во время локдауна, антимигрантская риторика не помогла его улучшить: весь следующий год лейбористы опережали консерваторов в опросах. После отставки Джонсона осенью 2022 года его место на внутрипартийных выборах заняла сторонница низких налогов Лиз Трасс — и первым делом представила свой проект бюджета, который обещал экономический рост за счет снижения налогов. Рынок не поверил: фунт обвалился, ипотечные ставки взлетели вверх, а Трасс вошла в историю как премьер, который продержался на посту всего 49 дней.

Трасс по итогам уже не внутрипартийных выборов, а голосования среди парламентской фракции консерваторов сменил Риши Сунак, бывший министр финансов в правительстве Джонсона. Первый индиец на посту премьер-министра продолжил популистскую антииммигрантскую политику своих предшественников и запомнился в первую очередь большим количеством неудачных пиар-ходов. Будучи миллиардером (основа его состояния — наследство жены Акшаты Мурти, дочери основателя индийского IT-гиганта Infosys), Сунак пытался показать себя человеком, близким к народу, но то демонстрировал неумение оплачивать покупки в супермаркете, то жаловался, что у него в детстве не было спутникового телевидения. За всё время нахождения Сунака у власти рейтинг консерваторов ни разу не поднялся выше 30%.

Перед Сунаком в выборном 2024 году стоял вопрос не о победе, а о том, чтобы не дать партии потерять второе место в парламенте и титул Официальной оппозиции его Величества, позволяющий оппонировать действующему премьеру на регулярной основе в Палате общин. Британский парламент многопартийный — помимо лейбористов и консерваторов, в него обычно проходят либеральные демократы, «зеленые», национальные партии из Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии, но главную роль играют партия, обладающая большинством (именно она формирует правительство), и оппонирующая ей Официальная оппозиция.

Опасения тори были не беспочвенны: на досрочных парламентских выборах в отдельных регионах (их проводят в случае отставки депутата) и местных голосованиях консерваторы проигрывали даже в регионах, где традиционно голосуют за них. Отдельные опросы показывали, что у партии есть шансы набрать меньше 60 из 650 мест в парламенте и остаться на периферии британской политики.

В итоге 26 мая Риши Сунак, выступая под проливным дождем, объявил о назначении выборов на 4 июля. В ходе предвыборной кампании и дебатов консерваторы обещали экономический рост и снижение налогов, а также введение призыва в армию — впервые с 1960 года. Также еще до выборов партия взяла курс на отказ от экологической повестки Бориса Джонсона и разработку нефтяных месторождений.

Большое внимание уделялось проблеме мигрантов и «культурным войнам», но опросы не показывали никакого заметного роста популярности консерваторов. Удар по партии нанес скандал со ставками: сразу нескольких тори уличили в том, что они поставили деньги на дату выборов, причем среди них был парламентский секретарь Сунака Крейг Уильямс (он поставил 100 фунтов). Другой консерватор, Филип Дэвис, поставил 8 тысяч фунтов на свое поражение; в итоге ставка сыграла, он уступил кандидату от лейбористов Анне Диксон.

В итоге консерваторы потеряли 251 место в парламенте и ушли в оппозицию в составе 121 депутата. Лейбористы показали крайне высокий для своей партии результат в 411 мест, хотя и существенно растеряли процент голосов: если опросы мая 2024 года показывали, что за эту партию готовы отдать свои голоса около 40% избирателей, итоговый результат оказался ниже — всего 33,7%. При мажоритарной системе, как в Великобритании, общий процент голосов значения не имеет, важны только победы конкретных депутатов в конкретных избирательных округах. Третье место в парламенте заняли либеральные демократы с 72 местами (плюс 64 места по сравнению с 2019 годом). Ультраправая популистская партия Reform UK получила пять мест, хотя изначально опросы не отдавали ей ни одного.

Что обещали лейбористы — и возможен ли откат Brexit

Крайне успешный результат лейбористов на выборах может создавать обманчивое представление об их популярности в стране, сравнимой с «блэроманией» в конце 1990-х. Но британцы скорее голосовали за альтернативу консерваторам, которые исчерпали свой кредит доверия, чем непосредственно за лейбористов. Кир Стармер как был, так и остался нехаризматичным политиком, рейтинг популярности которого редко превышал 30%, а во время предвыборной гонки и вовсе упал до 23%. Подобное в истории Великобритании уже было: первого послевоенного премьер-министра Клемента Эттли (сменившего Черчилля в 1945 году) оценивали как человека с нулевой харизмой, крайне прагматичного и скучного. Маргарет Тэтчер характеризовала его так: «Только дела, никакой показухи». За один свой срок Эттли трансформировал Великобританию как никто в XX веке, за исключением Тэтчер, разве что: именно он основал бесплатную медицину и превратил страну в социальное государство. В отличие от Эттли, никаких радикальных перемен Стармер не предлагает.

Манифест, с которым партия пошла на выборы, включал в основном обещания исправить то, что поломали консерваторы: от миграционной политики до здравоохранения. Наиболее заметными были планы вернуть Британию на путь снижения вредных выбросов в атмосферу (помимо прочего, для этого будет создана госкомпания, инвестирующая в «зеленую» энергетику), усилить охрану границы и направить силы полиции на борьбу не с беженцами, а с бандами, которые их перевозят, а также решение бюджетных проблем за счет более строгого контроля за государственными расходами.

Лейбористы обещали не повышать основные налоги для физических лиц и бизнеса и не отменять налоговые послабления, которые в последние годы принимали консерваторы. Богатых жителей Великобритании, напротив, планируют лишить лазеек для уклонения от налогов, в том числе возможности жить в королевстве, а платить налоги где-то еще. Еще одно заметное обещание — отмена налоговых льгот для частных школ, за счет чего планируется профинансировать 6 тысяч ставок для учителей в муниципальных учебных заведениях. Независимые аналитики и широкая публика оценили экономическую часть манифеста как нереалистичную — впрочем, как и манифест консерваторов.

О возврате в Евросоюз никакой речи не идет, как, впрочем, и у остальных партий: раз британцы проголосовали за Brexit, то будут жить с ним несмотря на то, что большинство теперь считает это решение ошибочным. Лейбористы планируют улучшить отношения с Евросоюзом и заключить более выгодные соглашения о торговле, но никаких деталей в манифесте они не приводят.

Тем не менее, показательно, что первой страной для международного визита новый министр иностранных дел Великобритании Дэвид Лэмми выбрал Германию — и пообещал своей немецкой коллеге Анналене Бербок перезагрузку отношений. Вопрос отказа или сокращения помощи Украине в повестке не стоял вообще: в отличие от многих европейских стран, среди основных политических партий королевства нет разногласий по поводу российского вторжения. Лэмми еще в мае, до назначения даты выборов, ездил в Киев в статусе теневого министра иностранных дел и заверял Владимира Зеленского в поддержке в случае победы на выборах.

Если с европейскими партнерами проблем у лейбористов не предвидится, то с США в случае победы Дональда Трампа на выборах можно ожидать охлаждения. Лэмми — известный критик Трампа, которого он как-то охарактеризовал как «неонациста-психопата». Кандидат в вице-президенты от республиканцев Джей Ди Вэнс и вовсе называл Великобританию под руководством лейбористов «исламистской страной с ядерным оружием».

Рассчитывать на более благосклонное отношение к России при лейбористах не стоит: партия придерживается жесткой линии в отношении Кремля. Перемены были возможны при Джереми Корбине: он и обвинения в адрес России в связи с отравлением Скрипалей называл необоснованными, и предлагал сократить поставки вооружений Украине.

По мере приближения даты выборов программа лейбористов теряла наиболее популярные предложения, в том числе повышенные пособия для многодетных семей. Официально в партии поддерживают это обещание — но только в тот момент, когда позволит бюджет, а сейчас лишних трех миллиардов фунтов в нем нет, считают лейбористы. Вопрос социальных выплат стал первым вызовом для Кира Стармера: семеро членов партии решили проголосовать в парламенте за льготы для многодетных, вопреки требованию руководства. Их отстранили от партийной работы на полгода.

Другой вызов — это наследие консерваторов. Меньше чем через месяц после выборов новый министр финансов Рейчел Ривз (первая в Британии женщина в этой роли) заявила о 22-миллиардной дыре в бюджете, которую, по ее словам, скрывали консерваторы, — и продолжали обещать снижение налогов. Ривз сразу перешла к жестким и непопулярным мерам: отменила льготы на отопление для большинства пенсионеров и государственные компенсации для домов престарелых, а также намекнула на грядущий рост налогов — в первую очередь на богатство и наследство.

Британцы услышали знакомую со времен Дэвида Кэмерона риторику консерваторов: именно он после финансового кризиса проводил жесткую политику экономии государственных расходов, которую не уставали критиковать лейбористы. О том, что политика Стармера больше похожа на консервативную, чем на лейбористов времен Тони Блэра, британская пресса писала и до, и после выборов.

Угроза справа: взлет партии Reform UK

Всё более агрессивная антииммигрантская и консервативная риторика тори, в том числе активная дискуссия о правах трансперсон объясняется угрозой оттока голосов к ультраправым. Как и в случае с референдумом о Brexit, перед партией стоял вопрос о голосах более консервативной части своего электората, которая стала засматриваться на партию Reform UK Найджела Фараджа. Слоган о необходимости закрыть границы или хотя бы добиться нулевого миграционного прироста находил отклик у избирателей.

Кампания Reform UK сопровождалась чередой скандалов: то один кандидат начинал признаваться в любви к Владимиру Путину, то у другого претендента на кресло в парламенте находили одобрительные высказывания о Гитлере, то активистов партии уличали в расистских выпадах в адрес Риши Сунака. Каждый раз у Фараджа находились объяснения: например, он говорил, что Reform UK отдала проверку кандидатов и их прошлого на аутсорс, и поэтому не смогла углядеть за всеми шестью сотнями политиков. Среди этих политиков были не только люди с расистскими взглядами, но и кандидаты без какой-либо вменяемой биографии и политического опыта, явно не рассчитывавшие на победу и не пришедшие на подсчет голосов после выборов.

Фарадж вообще не планировал принимать участие в выборах — у него было предложение о работе в предвыборной кампании Дональда Трампа, которого он поддерживает. На помощь Трампу он обещал отправиться даже после своей победы: Фараджу удалось стать депутатом британского парламента с восьмой попытки. Во время предвыборной кампании Фарадж в основном говорил о проблеме мигрантов и утверждал, что Великобритании миграция не нужна вовсе, а также обвинял мигрантов в росте цен на жилье. Среди других громких заявлений Фараджа — утверждение, будто бы именно Запад спровоцировал Россию на вторжение в Украину.

Активная предвыборная кампания позволила партии Фараджа оттянуть на себя голоса части консервативного электората и существенно способствовать победе лейбористов в десятках регионов, где шансы правых и левых кандидатов изначально были примерно равны. Сама Reform UK при высоком проценте общих голосов (14,3% — третье место по стране) победила только в пяти регионах.

Успех Reform UK поставил консерваторов перед выбором: или бороться за голоса избирателей Фараджа, или, как это удалось Киру Стармеру, сдвигаться в политический центр и быть альтернативой правящей партии на случай, если она не справится. В ближайшие три месяца тори предстоит выбрать себе нового лидера вместо Риши Сунака, и пока что среди кандидатов на этот пост наиболее заметны сторонницы антимигрантской повестки — бывшая министр внутренних дел Прити Пател (которая и определяла правила миграции), а также бывший министр по делам бизнеса Кеми Баденок, которую букмекеры считают фавориткой гонки.