Политика
В начале апреля в Венгрии прошли парламентские выборы, на которых в четвертый раз подряд победила правопопулистская партия «Фидес» Виктора Орбана. Венгерского премьера регулярно обвиняют в злоупотреблении властью, коррупции, подрыве демократии и тесных связях с Кремлем, которые не прервались и с началом войны в Украине. Евросоюз критикует Венгрию за недостаточно жесткую позицию в отношении российской агрессии: впустив сотни тысяч украинских беженцев, страна отказывает Киеву в военной помощи и периодически блокирует антикремлевские санкции. Отчасти дружба между странами зиждется на дешевом газе и коррупционных контактах, но не менее важно и то, что через контроль над СМИ Орбану удается продвигать в Венгрии консервативную пропаганду, очень похожую на путинскую.
«Мы одержали настолько значительную победу, что она видна даже с Луны, и уж точно ее можно увидеть из Брюсселя… Эта победа запомнится на всю жизнь, ведь столько сил ополчилось против нас: левые Венгрии и левые за рубежом, бюрократы в Брюсселе, империя Сороса с ее деньгами, ведущие международные СМИ и в конце концов даже украинский президент».
Это отрывок из победной речи премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, чья партия «Фидес — Венгерский гражданский союз» в начале апреля в очередной раз получила конституционное большинство в парламенте, разгромив на выборах объединенную оппозицию. Политические аналитики называют прошедшие выборы «свободными, но нечестными», указывая на непрозрачное финансирование кампании и использование правящей партией пропагандистского и административного ресурсов. Однако главное, что обеспечило Орбану столь мощную поддержку избирателей, — популистское обещание не втягивать Венгрию в войну России и Украины.
«Троянский конь» Путина
Когда-то убежденный борец с коммунизмом, на протяжении последних лет Виктор Орбан был верным союзником Владимира Путина в Европе. После 24 февраля он не стал кардинально менять свою внешнюю политику, хотя формально осудил российское вторжение. Венгрия — единственная соседствующая с Украиной страна ЕС, которая не только отказала Киеву в военной помощи, но и не дала разрешение на поставки украинцам оружия через свою территорию.
Владимир Зеленский рассказывал, что после обнародования кадров из оставленной российскими войсками Бучи один из европейских лидеров усомнился в их достоверности и потребовал доказать, что массовые убийства мирных жителей не были инсценировкой. По информации «Украинской правды», речь шла о венгерском премьере. Позже Будапешт выступил решительно против внесения в санкционный список патриарха Кирилла и введения полного эмбарго на импорт российской нефти — в итоге из шестого пакета санкций исключили трубопровод «Дружба», по которому нефть поступает в том числе в Венгрию.
Из-за откровенно пророссийской политики Венгрию и раньше называли «троянским конем» Путина в Европе, а с начала войны оснований для этого стало еще больше. Резкая критика в адрес Орбана звучит не только из Киева и Брюсселя, но и со стороны его ключевых партнеров по Евросоюзу. Так, в одном из интервью глава польской правящей партии Ярослав Качиньский посоветовал Орбану обратиться к офтальмологу, если тот «не видит, что именно произошло в Буче», а также предупредил, что позиция венгерского премьера ставит под вопрос дальнейшую судьбу альянса двух стран. В последние годы Варшава и Будапешт вместе противостоят Еврокомиссии, которая обвиняет их в несоблюдении демократических стандартов ЕС и угрожает замораживанием выплат из общего бюджета. Раскол наметился и внутри Вышеградской четверки — неформального объединения Чехии, Словакии, Польши и Венгрии, обычно выступающих единым фронтом при обсуждении важных вопросов в Брюсселе.
Как получилось, что глава правительства страны-члена ЕС и НАТО превратился в проводника интересов Кремля? И почему это стало возможным в пострадавшей от советского режима Венгрии?
Коррупция, скрепляющая дружбу
В 2000-е Орбан — сначала в статусе премьер-министра (впервые на этот пост он был избран в 1998 году), а затем как глава крупнейшей оппозиционной партии — жестко критиковал Россию и призывал не допустить, чтобы Венгрия снова попала в сферу влияния Москвы и превратилась в «самый веселый барак “Газпрома”» (в 1970–1980-е годы Венгрию из-за относительно высокого уровня жизни называли «самым веселым бараком соцлагеря»). Так продолжалось до 2010 года, когда «Фидес» снова победила на выборах и Орбан вернулся в премьерское кресло. Что заставило его резко сменить курс?
В 2017 году The Insider писал, что у российских властей может быть компромат на венгерского лидера. Как стало известно, в середине 1990-х он был замешан в коррупционных схемах российского криминального авторитета Семена Могилевича, который тогда жил в Будапеште. В 1994 году, незадолго до парламентских выборов, Орбан мог получить от него чемодан с миллионом немецких марок в качестве «вклада в предвыборную кампанию». Не исключено, что видеозапись, подтверждающую это, Могилевич в обмен на свою свободу передал Николаю Патрушеву — и с тех пор Кремль шантажирует премьер-министра Венгрии. «Орбан стал марионеткой, которая выполняет приказы Путина», — констатировал источник The Insider пять лет назад.
Однако сегодня опрошенные The Insider эксперты не склонны переоценивать личные связи Путина и Орбана: разоблачение коррупции, имевшей место 30 лет назад, едва ли пошатнет позиции венгерского премьера внутри страны. В отношениях с Москвой он руководствуется сугубо прагматическими соображениями, используя их для укрепления своей власти. С точки зрения избирателей Орбана, главное, что приносит Венгрии тесное сотрудничество с Россией, — выгодная цена на газ (якобы в пять раз ниже рыночной цены).
Венгрия действительно сильно зависит от импорта российских энергоносителей: 85% потребляемого в стране газа и 65% нефти поступает из России. В сентябре прошлого года Будапешт заключил с «Газпромом» контракт на поставку газа в обход Украины сроком на 15 лет. Неслучайно одной из ключевых тем предвыборной повестки правящей партии в этом году стала защита энергетической безопасности Венгрии.
Совместные с Россией бизнес-проекты — источник обогащения ближайшего окружения Орбана. Так, в 2014 году «Росатом» получил контракт на строительство двух энергоблоков на венгерской АЭС «Пакш». Стороны договорились, что Москва профинансирует до 80% стоимости проекта, предоставив кредит в размере до 10 млрд евро, при этом одним из основных венгерских субподрядчиков выступил давний друг премьер-министра олигарх Лоринц Месарош. Еще один приближенный к Орбану бизнесмен, а ныне министр обороны страны Кристоф Салай-Бобровницкий в 2019 году стал владельцем половины акций российско-венгерского консорциума «Трансмашхолдинг Венгрия».
Антизападное единство
Экономические выгоды — не единственное, что дает Орбану дружба с Москвой. Возглавив правительство в 2010 году, он стал проводить многовекторную внешнюю политику — развивать стратегическое партнерство с Россией и Китаем (принцип «открытости Востоку»), оставаясь при этом полноправным членом НАТО и ЕС, объясняет научный сотрудник Германского фонда Маршалла США Даниэль Хегедюш. В представлении Орбана балансирование между Западом и Востоком может стать рычагом влияния на его западных партнеров, и прежде всего на решения Брюсселя, обеспокоенного авторитарным откатом Венгрии.
«Удивление вызывает не отношение Венгрии к России как таковое, а тот факт, что оно не изменилось после 24 февраля. Вероятнее всего, Орбан убежден, что его влияние будет больше, если он останется пророссийским игроком в ЕС, чем если он откажется от дружеских отношений с Россией и повернется на запад. Венгерский режим может попытаться занять место представителя интересов России и Китая в Европейском союзе. Кроме того, Орбан может полагать, что путинская Россия останется влиятельным глобальным и европейским игроком даже после этой войны, и поэтому заинтересован в сохранении хороших отношений с Кремлем».
Такая внешнеполитическая стратегия находит поддержку в обществе. Как показало прошлогоднее исследование неправительственной организации Globsec, треть венгерского населения считает Запад предпочтительной геополитической ориентацией своей страны, большинство же видит ее место «между Западом и Востоком». При этом порядка 80% граждан поддерживают членство Венгрии в НАТО и ЕС.
Важно и то, что Орбан и Путин близки идеологически: оба верят в упадок Запада и презирают западные ценности, отмечают политические аналитики, с которыми побеседовал The Insider. И в этом смысле Россия стала для Орбана противовесом либеральной Европе. В июле 2014 года лидер венгерских правых объявил о строительстве новой модели государства — «нелиберальной демократии». «Она не отрицает основополагающих ценностей либерализма, такие как свобода и так далее. Но она не делает эту идеологию центральным элементом государственного устройства, а вместо этого применяет специфический, национальный подход», — заявил Орбан, выступая перед этническими венграми в румынском городе Бэиле-Тушнад. В качестве успешных примеров «нелиберальных государств, опирающихся на национальные ценности», он назвал Сингапур, Китай, Индию, Турцию и Россию. Западные наблюдатели с тревогой констатировали: под руководством лидера «Фидес» Венгрия скатывается к авторитаризму.
За годы премьерства Орбана демократические институты в стране действительно сильно деградировали. Жесткая антимигрантская политика, дискриминация меньшинств от цыган до ЛГБТК+, преследование организаций, финансируемых уроженцем Будапешта Джорджем Соросом (которого Орбан считает «врагом венгерского народа»), изменение в пользу власти избирательного законодательства, назначение на ключевые посты членов ближнего круга премьер-министра, установление контроля над СМИ — вот неполный список процессов, описываемых экспертами как «свертывание демократии». Сегодня Венгрия — единственная страна ЕС, которую правозащитная организация Freedom House относит к числу лишь «частично свободных».
У российского и венгерского режимов немало общего, отмечают опрошенные The Insider политологи. Подобно Путину, Орбан демонтировал систему сдержек и противовесов, ограничивавшую его власть. В стране почти не осталось независимых медиа: большинство частных СМИ принадлежит лояльным премьеру бизнесменам. В 2018 году около полусотни редакций были объединены в Центральноевропейский фонд прессы и медиа, полностью контролируемый людьми Орбана.
Во внутренней политике российского и венгерского лидеров тоже прослеживаются параллели. Вернувшись на премьерский пост в 2010 году, Орбан без консультаций с оппозиционными партиями инициировал принятие новой конституции, которая, по словам критиков из Европарламента, угрожала отбросить страну в «темное прошлое». Среди прочего в ней появились положения о единой венгерской нации, защите венгерских общин за рубежом и семье как союзе мужчины и женщины. В последующие годы в конституцию несколько раз вносились поправки, способствовавшие сосредоточению власти в руках правящей партии. В 2017 году в стране был принят закон о некоммерческих организациях, прототипом которого, по-видимому, послужили российские нормы об «иноагентах» (Европейский суд признал его противоречащим законодательству ЕС). А прошлогодний закон «о защите детей», изначально направленный на борьбу с педофилией, в итоговой редакции ограничивал сексуальное просвещение в школах и во многом повторял одиозный российский закон о запрете «гей-пропаганды».
По словам политического аналитика, внештатного сотрудника Центра анализа европейской политики (CEPA) Андраша Тот-Цифры, благодаря членству Венгрии в ЕС и НАТО «политические системы двух стран могут быть схожи лишь до определенной степени, однако Орбан постоянно и в целом успешно раздвигает эти границы».
Смена настроений
Сделав ставку на дружбу с Россией, Орбан выступил против традиций венгерских правых, отмечает директор независимого будапештского аналитического центра «Политический капитал» Петер Креко. До 2010 года электорат «Фидес» крайне критически относился к Москве — жива была память о преступлениях коммунистического режима. Орбану предстояло изменить не только свою партию, но и настроения избирателей. На это были брошены все силы подконтрольной ему медиаимперии.
Если в начале 2010-х примерно 15% венгерских граждан симпатизировали России, то сегодня их доля может составлять от 40 до 60%, говорит Даниэль Хегедюш. Этот сдвиг был достигнут не за счет внешней российской пропаганды и дезинформации — главным источником пророссийских и антизападных пропагандистских месседжей стало само венгерское государство.
Параллельно менялся и продвигаемый правящей партией исторический нарратив. О Венгрии стали говорить как об уникальной маленькой стране с непохожими на другие языком и культурой и с более чем тысячелетней историей противостояния империям, пытавшимся ее подчинить, рассказывает Андраш Тот-Цифра. В своих публичных выступлениях Орбан часто воспевал героизм и национальное единство венгров в «борьбе» против таких империй. К их числу он неоднократно относил и Европейский союз. Парадоксально, но «идеологическим преемником СССР в понимании Орбана является ЕC, а сегодняшнюю Россию он считает своим союзником в противостоянии глобальным либеральным элитам», добавляет Даниэль Хегедюш. Провластные медиа позаботились также о том, чтобы широкая аудитория не отождествляла сегодняшнюю Россию с СССР, а преступления советской власти — например, подавление восстания в Будапеште в 1956 году, — с российским империализмом.
Внутри самой «Фидес» по-прежнему есть люди с очевидно прозападными взглядами. Однако ключевые решения в партии принимают единомышленники и сподвижники Орбана, среди которых министр иностранных дел Петер Сийярто, называющий Сергея Лаврова своим другом, и президент Венгрии Каталин Новак, известная поборница традиционных семейных ценностей.
Антиевропейская, антиукраинская и пророссийская риторика властей была направлена на то, чтобы укрепить образ Орбана как национального героя, который борется с внешними врагами, покровительствует венграм, проживающим в соседних странах, и отстаивает консервативную «нормальность», поясняет Андраш Тот-Цифра. Так, отношения Будапешта с Киевом заметно ухудшились после принятия в Украине законов о языке и об образовании, которые венгерские власти расценили как нарушающие права венгероязычного меньшинства в Закарпатье.
По словам Тот-Цифры, изменить сложившуюся ситуацию после 24 февраля было практически невозможно, тем более что в апреле Орбану предстояли выборы.
«Вместо этого пророссийские нарративы были «отданы на аутсорсинг» нескольким штатным «говорящим головам», тогда как сам Орбан и другие представители власти стали продвигать тезис о том, что война, конечно, вещь прискорбная, но она затронет Венгрию, только если нас «втянут» в нее внешние силы. В провластных СМИ война в Украине поначалу освещалась как постсоветский конфликт, который не имеет прямого отношения к Венгрии, пока не несет угрозы этническим венграм, проживающим в Закарпатье. Таким образом, отказ предоставить помощь Украине должен считаться проявлением пацифистской позиции».
«Венгрия должна оставаться в стороне от этой войны и защищать финансовую безопасность экономики и семей», — подчеркнул Орбан в конце мая, вводя в стране режим чрезвычайной ситуации в связи с последствиями событий в Украине.
Политолог Петер Креко добавляет, что «венгры не стали более пророссийски настроенными в результате вторжения».
«Электорат «Фидес» верит в тезис властей, что гарантия мира и дешевого газа в Венгрии — в том, чтобы не занимать ничью сторону в конфликте. Этот «нейтралитет» хорошо вписывается в нарратив Орбана о том, что Венгрия должна формировать свою собственную внешнюю политику и не подчиняться указаниям Запада. На самом же деле, выступая за более широкий суверенитет, он все больше связывает себя с Россией и подрывает отношения с Западом».
В конце июня на саммите НАТО в Мадриде была одобрена новая стратегическая концепция альянса, в которой Россия названа «наиболее значительной и прямой угрозой» безопасности стран-союзниц. Сможет ли Виктор Орбан в таких условиях и дальше балансировать между Западом и Россией, вопрос открытый. Аналитикам ясно одно: в ближайшие годы Венгрия будет все глубже погружаться в авторитаризм, становясь все более серьезной проблемой для «либеральных элит» Брюсселя.