«Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков не согласился с мнением о том, что большое количество задержаний участников несанкционированных акций можно назвать репрессиями. «Никаких репрессий нет, есть меры, принимаемые полицией в отношении нарушителей закона — в отношении участников незаконных акций», — сказал представитель Кремля журналистам в четверг. По его словам, эти граждане — «кто-то из них по своей воле, кто-то из них, будучи жертвой подстрекателей, которые распространяли всяческие призывы участвовать в незаконных акциях, — участвовали и были в ходе этих акций задержаны сотрудниками полиции и Росгвардии». «Никаких репрессий нет, здесь в данном случае я не соглашусь с такими излишне эмоциональными оценками», — подчеркнул Песков… Говоря об инциденте с одной из участниц акций, к которой были применены жесткие меры, Песков сказал, что «если это было действительно так, то, наверное, она должна уже быть в прокуратуре…»
«Помимо этих выражений… бытовали и другие, порожденные частью черным юмором, а частью — вынужденной игрой в прятки, характерной для нашего положения. Не всегда можно с уверенностью сказать о них, насколько они были локальными, насколько относились к общегерманскому словарному фонду, если уж выражаться на языке филологов. Говорили, особенно в начале, когда арест и лагерь не обязательно означали смерть, что человека не арестовали, а он «уехал»; человек сидел тогда не в концентрационном лагере и не в KZ… а в «концертлагере». Отвратительное специальное значение приобрел глагол melden («регистрироваться»). «Он должен зарегистрироваться» — это означало, что его вызвали в гестапо, причем такая «регистрация» была наверняка связана с побоями и все чаще — с полным исчезновением. Излюбленным поводом для вызова в гестапо, помимо скрывания звезды, было распространение ложных сведений о зверствах [нацистов]…»
Виктор Клемперер. «LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога»