Пара фраз
«Прежде всего хочу искренне поблагодарить всех участников международного форума «Уроки Нюрнберга»: политиков и государственных деятелей, ученых и экспертов, правоведов, представителей музейного сообщества и общественных организаций. Знаю, что вы собрались из многих регионов России и разных стран. Убежден, что тема форума значима, близка вам не только по роду профессиональной деятельности, но и как для людей, осознающих свою личную ответственность за сохранение исторической правды о Второй мировой войне, глубоко понимающих, насколько значимы выводы Нюрнбергского трибунала, выработанные им нормы и принципы для поиска ответов на современные сложнейшие вызовы и угрозы. 75 лет назад, через полгода после сокрушительного разгрома нацизма, начался судебный процесс, к которому было приковано внимание всего мира… Триумфальная военная победа должна была быть завершена политическим, юридическим и нравственным осуждением нацизма и его смертоносной идеологии... Именно такую позицию — о создании открытого Международного военного трибунала — отстаивал Советский Союз начиная еще с 1942 года и принципиально, последовательно держал эту линию на всех переговорах с союзниками, среди которых, как известно, изначально преобладала идея внесудебного, а лишь коллективного политического решения о казни нацистских лидеров».
Владимир Путин, президент России
«Германский генеральный штаб, сказал он [Сталин на обеде во время Тегеранской конференции 1943 г.], должен быть ликвидирован. Вся сила могущественных армий Гитлера зависит примерно от 50 тысяч офицеров и специалистов. Если этих людей выловить и расстрелять после войны, военная мощь Германии будет уничтожена с корнем. Здесь я счел нужным сказать: «Английский парламент и общественное мнение никогда не потерпят массовых казней. Даже если в период военного возбуждения и будет дозволено начать их, английский парламент и общественное мнение после первой же массовой бойни решительно выступят против тех, кто несет за это ответственность. Советские представители не должна заблуждаться на этот счет». Однако Сталин… продолжал говорить на эту тему. «50 тысяч, — сказал он, — должны быть расстреляны». Я очень рассердился. «Я предпочел бы, — сказал я, — чтобы меня тут же вывели в этот сад и самого расстреляли, чем согласиться запятнать свою честь и честь своей страны подобным позором»… Здесь я не выдержал, встал из-за стола и ушел в соседнюю комнату… кто-то хлопнул меня сзади руками по плечам. Это были Сталин и Молотов; оба они широко улыбались и с живостью заявили, что они просто шутили и что ничего серьезного они и не думали… Хотя в то время — как и сейчас — я не вполне был уверен, что все это была шутка и что за ней не скрывалось серьезного намерения...»
Уинстон Черчилль. «Вторая мировая война»