В защиту патриархальных нравов
«Патриарх Кирилл считает, что появление нашумевшего законопроекта о профилактике семейно-бытового насилии является данью западной моде.«Само понятие «семейно-бытовое насилие» — это нечто, заимствованное со стороны, из-за рубежа. Принятие соответствующих законов в зарубежных странах, видимо, создает в сознании наших законодателей некую зависимость от этих иностранных новаций, желание привести наши российские законы в соответствие с тем, что существует в других странах», — сказал он в рождественском интервью… Между тем, по мнению предстоятеля, всякое вторжение извне в семейные отношения несет в себе очень большие негативные последствия… Он полагает, что «при помощи милиционера, при помощи общественных активистов невозможно восстановить любовь между супругами», поэтому «корень проблемы лежит не вовне, а внутри, в той самой сфере, которой занимается Церковь»… При этом патриарх высказал мнение, что для того, чтобы любить другого, нужно другому что-то отдавать. «Нет любви без жертвы, — отметил он. — Ну, «жертва» — громкое слово; нет любви без отдачи. Если супруг ничего не отдает жене, то нет любви. Если жена ничего не отдает супругу, тоже нет любви. Это удивительная тайна самоотдачи себя во имя другого; это и есть не только проявление любви, но и сама природа любви».
— ...Я очень испугался, я спросил моего спутника: «Почему голова моргает?» Он сказал: «Она еще живая. Это русская казнь — за убийство мужа такую женщину зарывают в землю»... Ваше величество, — сказал Сидней, — спросите у этой несчастной, что довело ее до ужасного злодеяния… Виллиам Шекспир, один из наших сочинителей, трогательно описал в прекрасной комедии, как сын богатого итальянского купца из-за любви к женщине убил себя ядом... А русские бьют жен кнутами и палками до полусмерти, это даже поощряется законом...Петр схватил его за плечо…— Алексашка, вели — лошадей... К Покровским воротам...Сторож побежал, присел и краем тулупа угодливо смахнул снег с лица женщины, со смерзшихся волос…— За что убила мужа? — спросил Петр… — Что ж, бил он тебя, истязал?.. Как звать-то ее? Дарья... Ну, Дарья, говори, как было...Тогда голова разинула черный рот и хрипло, глухо, ненавистно:— Убила... И еще бы раз убила его, зверя...Закрыла глаза… Петр резко кашлянул, пошел к саням... Негромко сказал Алексашке:— Вели застрелить...
Алексей Толстой. «Петр Первый»